Переселенческая политика российской империи на кавказе. Особенности колонизации Центрального Предкавказья в XVIII – начале XIX вв Операции на Северо-Восточном Кавказе

Выходцы из России оседали на территории Северного Кавказа начиная с XVI в., в процессе формирования гребенского и терского низового казачества. Однако колонизация российским населением становится постоянным элементом развития края только во второй половине XVIII в., в связи с военными успехами России в регионе и присоединением Предкавказья (Кабарда, правобережье Кубани и Терека).

Заселение региона шло несколькими потоками. Еще с конца ордынской эпохи и особенно активно в XVI-XVII вв. происходило расселение по предкавказской равнине части горских и кочевых народов (адыги, ногайцы, часть вайнахов).

Еще один поток переселенцев составили иностранные колонисты, выходцы из Европы и Закавказья. Этот поток всегда был относительно малочислен, хотя иногда борьба держав (России, Турции и Ирана) за контроль над регионом, а также межэтнические и межрелнгиозные конфликты приводили к всплеску закавказских переселений. В частности, в конце XVIII в. в Кавказской губернии, поселилось около 3,5 тыс. армян из Закавказья (Бакинского, Кубинского ханств и Дербентского эмирата).

Наиболее массовыми в XVIII - начале XIX в. были крестьянский и казачий потоки. Они серьезно изменили и этнический, и социальный, и хозяйственный облик края, поэтому ниже пойдет речь в основном об этих потоках.

Казачья колонизация была тесно связана с постройкой оборонительных линий. При возводимых крепостях одновременно основывались казачьи станицы.

Так, по Азово-Моздокской укрепленной линии были основаны станицы Хоперского и Волгского полков. В 1779 г. на Азово-Моздокскую линию был переселен с Волги остаток Волжского казачьего войска, которое основало свои станицы при крепостях: Екатериноградской, Павловской, Марьинской, Георгиевской и Александровской. Казаки эти составили собою особый Волжский пятисотенный казачий полк. Новым поселенцам пожаловано было из казны денежное пособие по 20 руб. на двор. В 1781 г. в Волжском полку числилось 4637 душ обоего пола.

В 1779 году переведены из Новохоперской крепости на Азово-Моздокскую линию хоперские казаки, поселившиеся станицами при крепостях Северной, Ставропольской, Московской и Донской. Из казаков этих станиц был сформирован пятисотенный Хоперский полк. Позже, в 1826 г. хоперцы были переведены на р. Кубань и р. Куму и образовали новые станицы Баталпашинскую, Бекешевскую, Беломечетскую, Суворовскую и Невинномысскую.

Для сравнения необходимо отметить, что укрепленную линию по Кубани (1792 – 1793 гг.) от Таманского полуострова до устья Лабы заселяли Черноморские казаки (бывшие запорожские).

При переселении Екатерина II специальной грамотой пожаловала Войску около 3 млн. десятин земли, которую многие века занимали адыги под отгонное скотоводство. Эта территория условиями мирных трактатов с Турцией признавалась за Россией, и императрица считала себя вправе распоряжаться ею по собственному усмотрению. На этих землях черноморцы и основали свой административный центр - город с весьма значащим названием Екатеринодар.

Оставшуюся часть Кубанской линии – заселяли донские казаки. В 1794 г. они основали 6 станиц: Усть-Лабинская, Кавказская, Прочноокопская, Григорополисская, Воровсколесская, Темнолесская. Три последних расположены в пределах современных границ Ставропольского края.

В 1796 г. из казаков этих шести станиц был сформирован Кубанский линейный полк.

Заселение казачеством новых земель с одной стороны, сокращало военные расходы правительства, с другой стороны, давало ему уверенность в более надежной защите присоединенных территорий. Переселяемые казаки должны были не столько заниматься хозяйственным освоением региона, сколько оборонять вновь присоединенные к России территории.

От сельского хозяйства казаков отвлекали частые военные призывы, основные работы оставались на руках женщин и стариков. В конечном итоге это привело к значительному отставанию казачьих станиц от «хозяйственных мужичьих сел».

Очень образно значение казачьей колонизации описал В.А. Потто. «Здесь казак-колонизатор являлся вернейшим слугой русского государства, а государство в свою очередь не жалело ничего для своего пионера. Ни казаку не удержаться бы перед горцами без помощи государства, ни государству с одной регулярной армией не одолеть бы беспокойного Кавказа».

Сами горцы превосходно понимали разницу между занятием страны военной силой и истинным завоеванием ее, т.е. заселением. Они говорили: «Укрепление - это камень, брошенный в поле - дождь и ветер снесут его; станица - это растение, которое впивается в землю корнями и понемногу застилает и охватывает все поле».

Однако вряд ли взаимоотношения правительства и казаков в процессе колонизации возможно обрисовать лишь идиллической картиной. Жизнь казаков на линии с самого начала была окружена «нескончаемым рядом тревог и опасностей, в которых закалялся дух и крепли казацкие силы». Поэтому казаки весьма неохотно переселялись с обжитых и давно ставших безопасными для жизни и хозяйствования мест. К истории заселения правобережья Кубани имело, например, непосредственное отношение восстание донских казаков в 1792-1794 гг.

Тем не менее, власть считала казачество своей наиболее надежной и лояльной опорой в регионе. Исходя из этого с началом Кавказской войны, правительство поддерживает идею генерала Ермолова о превращении Кавказской губернии в казачий край.

В 1832 г., по Высочайшему указу Николая I 31 казенное селение Кавказской области было преобразовано в казачьи станицы, а их население к казачьему сословию. В числе новых станиц оказались следующие села: Ново-Александровское, Ново-Троицкое, Сингелеевское, Каменнобродское, Новомарьевское, Рождественское, Михайловское, Надежда, Старомарьевское, Бешпагир. Общее число крестьян, переведенных в казаки в 1834 г. достигло более 35,5 тыс. душ.

С конца 60-х гг. XIX в., с окончанием Кавказской войны, происходит обратный процесс перевода казаков в разряд государственных крестьян. Так, в 1870 г. 12 станиц Кубанского войска (Надежинская, Михайловская, Татарская, Калиновская, Круглолесская и др.) передаются в состав Ставропольской губернии, а их жители вновь становятся государственными крестьянами.

Вслед за казачеством, а зачастую и вместе с ним, в центральное Предкавказье переселялись и крестьяне .

Массовое основание крестьянских сел было положено указом Екатерины II от 1782 г. о разрешении заселения края гражданским населением. По этому указу земли на Кавказе предполагалось «раздавать желающим под поселение без различия рода и звания».

Особенно заметно колонизационная политика активизировалась после образования в 1785 г. Астраханской и Кавказской областей в составе Кавказского наместничества, находившейся под властью одного генерал-губернатора. Кавказская область подразделялась на 6 уездов: Екатериноградский, Кизлярский, Моздокский, Георгиевский, Александровский и Ставропольский. Местные административные центры были возведены в степень уездных городов с применением к ним общих городских положений. «Во вновь учрежденных городах, - писал статистик И. В. Бентковский, - не было еще жителей, а уже поведено было ввести городовое положение». Екатериноград, согласно указу императрицы, квалифицировался как губернский город. Однако в указе четко не очерчивались территории и границы Кавказского наместничества: очевидно, из-за «подвижности» его границ. Местоположение главного города нового наместничества, а также само название наместничества: включая в основном Степное Предкавказье, оно уже именовалось Кавказским, ясно выражало стремление правительства к расширению владений России на Кавказе.

Первый кавказский генерал-губернатор Павел Сергеевич Потемкин считал переселение государственных крестьян и однодворцев из центральных губерний одним из важных направлений своей административной деятельности. 9 мая 1785 г. ему было дано повеление образовать поселения и построить почтовые дворы от Царицына до кавказской линии и отсюда до Черкасска. Всем желающим поселиться «по обеим вышесказанным дорогам» должны были выдавать денежное пособие в размере 20 руб. на каждый двор. Для ограждения новых поселенцев «от внезапного покушения горских народов от своеволия еще не отвыкших», поручалось вновь образованные селения обносить земляными укреплениями. По тем же причинам предпочтение отдавалось поселенцам из отставных солдат. Вообще, признано было необходимым «для надлежащего сохранения внутреннего порядка, исподволь зоводить в близости подгорных народов, нам подданных, города и селения». Во исполнение Высочайшего рескрипта, по всей России сделан был вызов желающим переселиться на Кавказ, а для пособия переселенцам отпущено было в распоряжение П.С. Потемкина на первый раз 50000 руб.

Вызов увенчался успехом. Из разных губерний России желающих переселиться на Кавказ оказалось 23715 душ мужского пола. Сборными пунктами для приема переселенцев были назначены Царицын и Черкасск. Отсюда переселенцев направляли в уезды Кавказского наместничества, а уездная администрация определяла им конкретное место поселения.

В Кавказском наместничестве с его незанятыми еще обширными и плодородными землями колонизацию осуществляли строго по социальной принадлежности переселенцев и при соблюдении правила: «Крестьян одних с другими не мешать»; не создавались также поселения, где бы горцы жили совместно с русским крестьянством и казачеством. Поскольку это положение вводилось лишь с учреждением Кавказского наместничества (раньше русские крестьяне-переселенцы, по своей численности составлявшие еще ничтожное количество, занимали земли стихийно), правительство решило с помощью новой администрации внести социально-этнические коррективы в демографическую карту Предкавказья. С этой целью в 1787 г. П. С. Потемкин дал указания, чтобы «1. Малороссиян поселить в степных местах как людей, привыкших к безлесным местам; 2. Татар Казанской, Вятской губерний поселить на Кавказской дороге..; 3. Присоединить к солдатским слободам однодворцев, чтобы дети их вошли «в тот же род и звание». П. С. Потемкин стремился к организации крупных населенных пунктов и запрещал создавать поселения, число жителей которых было бы меньше 1 тыс. душ.

Необходимо отметить, что крестьянское заселение в конце XVIII - начале XIX в. ограничивалось в основном районом между Ставрополем и Моздоком. Плодороднейшие земли Прикубанья, отошедшие к России в 1783 г., были слабо заселены и освоены, на них имелось лишь несколько русских укреплений для отражения набегов закубанских горцев.

Переселялись государственные крестьяне в степи Предкавказья из различных губерний Российской империи: Харьковской, Курской, Пензенской, Азовской, Воронежской, Рязанской, Тульской, Калужской, Симбирской, Орловской, и др.

Здесь переселившиеся крестьяне имели возможность получить довольно значительные душевые наделы земли, а зажиточная часть их - и арендовать дополнительные участки по очень низким ценам у соседних кочевых народов. В исследованиях дореволюционных авторов по колонизации Северного Кавказа, относительно наделения переселенцев землей отмечается следующее - «при занятии Кавказской линии всякий владел таким числом земель, каким кто хотел».

Кроме поощряемого правительством организованного переселения, происходило и стихийное заселение края беглым русским и украинским крестьянством, которое ранее дальше Земли Войска Донского на юго-восток не проникало. Утверждение крепостного права на Дону, а также прекращение свободного доступа в среду донских казаков привели к тому, что свободу и лучшую жизнь беглецы стремились найти там, где российская власть еще не вполне утвердилась, хотя и заметно упрочила свои позиции.

В литературе, в качестве типичной, описывается следующая модель образования поселений. В каждом вновь образуемом селении располагались люди из разных мест и принадлежащие различным социальным категориям, с преобладанием однодворцев. По данным Г.Н. Прозрителева, они составили 50 % от общего числа переселившихся. Связано это было с целенаправленной политикой правительства. Так как в рассматриваемый период «война на Кавказе и его колонизация российским населением шли рука-об-руку», правительство было заинтересовано в преобладании среди переселившихся «служилого элемента».

К 1784 г. из переселенцев было образовано 14 сел: Михайловка, Пелагиадское, Надежда, Высоцкое, Александрия, Благодарное, Покойное, Федоровка, Обильное, Незлобное, слободы Курская, Государственная, Прохладная, село Малка. Таким образом, был охвачен громадный район от р. Ташлы и Ставрополя до р. Терека и на восток до нижнего течения р. Кумы. Заселение этого района продолжалось и далее. К началу XIX в. было создано 47 сел с населением 67568 человек.

Особенностью новых поселений было значительное преобладание мужского населения, по сравнению с женским. В силу достаточно быстрого продвижения российской армии на юг правительство было заинтересовано в «подвижности» населения в регионе, поэтому переселение женщин ограничивалось. Так, по данным Г.Н. Прозрителева, в с. Пелагиадском на 1668 мужчин приходилось только 973 женщин, (т.е. соответственно – 66 и 34%), в с. Малка на 609 мужчин 110 женщин (т.е. соответственно – 85 и 15 %). Если к гражданским переселенцам добавить еще военные части при крепостях, то получится значительное доминирование числа мужчин по сравнению с женским населением в новом крае.

Это обстоятельство способствовало возникновению крайне неравноценных браков по возрастам между мужчинами и женщинами. Обычным явлением на Северном Кавказе стали браки стариков с молодыми девушками, не достигшими и 16 лет.

К особенностям культурной адаптации первых переселенцев в регионе следует отнести и отсутствие у них возможности исполнения религиозных обрядов. «Отсутствие возможности исполнить самые необходимые христианские требы, как крещение и погребение, не говоря уже о церковных службах, - писал Г.Н. Прозрителев, - только усугубляли тяжелое положение первых переселенцев». Дело в том, что правительство и Св. Синод запрещали переселенцам строить православные церкви и иметь своих священнослужителей. Существовали, очевидно, опасения, что население не в силах будет поддерживать церкви и духовенства, а может быть и опасения за прочность приобретения края.

Только в результате усиленного ходатайства Саратовского и Кавказского генерал-губернатора П. С. Потемкина Св. Синод разрешил возводить храмы, но только в тех селах, в которых мужское население превышало 500 человек.

Массовые переселения на Северный Кавказ в конце XVIII в., при отсутствии даже точной карты Кавказского края, и слабости местной администрации «представлялось делом весьма затруднительным», сопровождалось «естественными промахами и ошибками», такими как самовольные поселения и захваты земель. В связи с этим, переселенцы в новых краях были в большинстве случаев предоставлены сами себе, и успех предприятия зависел, в частности от их собственных умений и средств.

Жизнь на новых местах осложнялась целым рядом природно-климатических особенностей региона. Серьезной проблемой переселенцев был недостаток питьевой воды. «Продолжительная засуха, - отмечал Г.Н. Прозрителев, - уничтожила родники с хорошей водой и приходилось дорожить каждой лужицей, а это отражалось на здоровье и делало жизнь невыносимой».

Лес, росший в изобилии во многих местах губернии, также выполнял роль негативного фактора. Поселенцы заметили, что заболевания лихорадкой стоят в связи с лесистыми местами. Это убеждение дало основание к истреблению леса, от которого во многих местах не осталось и кустарника. Вырубка шла без всякого порядка и осторожности и носила характер полного истребления. А это в свою очередь повело к уничтожению родников, обнажению песков, образованию оврагов и яров и ухудшению условий для посевов.

Тяжелое положение первых переселенцев усугублялось стихийными бедствиями: засухи, восточные суховеи, пыльные бури, налеты саранчи и др. Все это вело к неурожаям и голодовкам. К числу неурожайных лет относятся 1788, 1813, 1817, 1823, 1833, 1848 гг.

Нередким явлением среди переселенцев были эпидемические заболевания, усугублявшиеся отсутствием медицинской помощи. На рубеже XVIII – XIX вв. из Большой Кабарды распространялась чума. Хотя поставлены были карантины чума проникла и на Ставрополье, где особенно разразилась в 1810 г.

Частым заболеванием переселенцев была лихорадка, которая особенно проявлялась в низинах при реках, заросших камышами. Примером тяжелого положения переселенцев может служить селение Покойное. По сведениям Г.Н. Прозрителева, благодаря разливам р. Кумы и комарам, тучами нападавшими из камышей, лихорадка сводила в могилу поселенцев и они умирали как мухи. Новые пришельцы находили только одни могилки. Само село стало называться «Покойницкое». С течением времени это название преобразовалось в Покойное, и первое мрачное значение этого слова забылось.

Трудно было обзаводиться поселенцам хозяйством и из-за набегов горцев. Как правило, возникающие селения окапывались рвом, ворота с закатом солнца закрывались, становилась стража, въезд и выезд воспрещались. На поле для работ крестьянин должен был выезжать с ружьем и до заката приезжать в село. На ночлег в поле не оставались.

Но и эти меры не всегда помогали. Зачастую горцы нападали на селения, сжигали дома и сложенные скирды сена и соломы, убивали встречных, брали в плен, грабили скотину. В таких случаях на защиту гражданского населения выступали казаки. В случае набегов горцев тревога передавалась от поста к посту. Зажигали пучок соломы на высоком шесте. Казаки летели на защиту станицы или села от нападавших. В самом селении церковный колокол оповещал, что горцы напали на село. Жители гнали скот в камыши, прятались сами. Многие бежали в церковную ограду и через бойницы в стене ограды отстреливались от нападавших. В целом, вся надежда была на казаков, если они во время успеют прискакать на защиту с соседнего поста.

В таких условиях было не до хозяйственных работ, большее внимание необходимо было уделять безопасности. Поселенцы в первое время жили изо-дня в день и не обзаводились излишними запасами. В некоторых селах потребовалась выдача казенного пайка.

Тяжелые условия жизни, обусловленные неустроенностью нового края, постоянной военной обстановкой и опасностью подвергнуться разорительным набегам со стороны горцев вызывали недовольство среди переселенцев. Некоторые из них стремились вернуться на прежние места жительства или уйти в другие районы страны. При этом поражает упорство оставшихся, которые, не смотря на целый ряд вышеперечисленных трудностей, отстаивали свое право жить на понравившейся им земле и переходили к постепенному хозяйственному освоению региона.

Таким образом, особенности природной и социальной среды новой среды обитания привели к серьезным изменениям в экономическом и социальном облике российских переселенцев. Несмотря на все тяготы, связанные с обустройством на необжитых местах, переселившиеся крестьяне были в целом лучше обеспечены землей, что создавало более благоприятные условия для развития их хозяйства. Вся жизнь переселившихся крестьян менее регламентировалась царской администрацией, что обусловило большую самостоятельность общинной организации в решении всех вопросов крестьянского быта. В результате на юго-восточной окраине постепенно вырастала более зажиточная и более самодеятельная часть крестьянского населения России.

Крестьянское население Предкавказья прирастало и за счет крепостных крестьян. Ряд представителей российской аристократии, получив здесь земельные пожалования, переселяли своих крепостных или специально купленных для этого крестьян. Если в течение 6-ти лет помещик не успевал заселить полученные земли, они отбирались в казну.

В Предкавказье раздача русским дворянам земельных владений началась задолго до образования Кавказского наместничества, еще в 1735 г. С созданием российского административного аппарата этот процесс принял широкий размах. Так, с 1785 по 1804 г. в предкавказских степях русским помещикам было роздано 160 тыс. десятин плодородной земли. Подобная политика способствовала формированию местного дворянского сословия. В 1785 г. в Кавказской губернии насчитывалось уже 22 крупных землевладельца-дворянина, они принимали активное участие в политической и военно-административной деятельности, направленной на широкое и разностороннее освоение Предкавказья.

Массовым явлением переселение крепостных во вновь полученные помещичьи имения так и не стало. Это было связано с рядом причин. Размеры жалованных имений были весьма велики, а переселение крестьян обходилось помещикам дорого, к тому же далеко не все помещики смогли освоиться в новых природно-климатических и хозяйственных условиях.

Поскольку переселение крестьян на Кавказ требовало времени и сил, зачастую помещики требовали, чтобы им передавались земли вместе с беглыми крестьянами, живущими на них. Напр., помещик Зотов, купив бывшее имение князя Г.А. Потемкина, сумел добиться, чтобы Екатерина II подарила ему и находившихся там ранее свободных крестьян, живших в с. Маслов Кут.

Наиболее крупными помещичьими селами на Ставрополье были Воронцово-Александровское, Бургун-Маджары, Маслов-Кут, Владимировка. Остальные помещичьи имения были значительно меньше сел государственных крестьян.

Число крепостных крестьян в губернии было весьма невелико – к середине 50-х годов XIX в. они составляли по отношению ко всему населению края всего 2%.

Несмотря на правительственные меры, направленные на заселение края, население Кавказской области росло медленно. В 1785 г. здесь проживало 22 158 душ мужского пола, из них 5712человека считались жителями городов, а остальные составляли сельское население. В 1790 г. сельское население Кавказской области увеличилось до 25451 душ мужского пола, а число новоселов за это же время значительно возросло. Сравнительно медленный рост населения объясняется высокой смертностью среди переселенцев и стремлением части крестьян вернуться в Россию к привычным условиям жизни. Эти демографические явления носили характер устойчивой тенденции. И в последующем в 1791-1801 гг., то есть за 10 лет, в пределы Кавказской области переселилось только 3 696 государственных и помещичьих крестьян.

Заинтересованное в скорейшем заселении региона правительство, наряду с переселением казаков и крестьян, предприняло ряд мер, направленных на переселение иностранных колонистов .

На Ставрополье обосновывались немецкие и английские колонисты. Первоначально колонии создавались в районе Кавминвод и близ Ставрополя.

В середине XIX в. ареал расселения иностранных колонистов в регионе расширился. Иностранные (немецкие) колонии стали возникать на Тереке и Кубани.

Переселения иностранцев на Северный Кавказ были обусловлены комплексом причин. Среди них следует выделить экономические: безземелье и непригодность отведенных земельных угодий для хлебопашества в других регионах России, напр. в Поволжье, и религиозные: благоприятные условия для миссионерской деятельности. По законам Российской империи правом распространять свои религиозные убеждения в стране обладала только Русская православная церковь. Миссионерская деятельность других религиозных конфессий строго пресекалась. Исключение было сделано на Кавказе. Здесь, представители инославных конфессий (протестанты и католики) получили право распространять свои убеждения среди мусульманского населения.

Одним из наиболее известных иностранных поселений на Ставрополье была колония Каррас (ныне Иноземцево). Первоначально она была основана шотландскими миссионерами, затем сюда переселились немцы из Саратовской губернии.

В первой половине XIX в. в Пятигорском округе действовало еще две колонии – Константиновская и Николаевская, расположенные вблизи окружного центра.

Население колоний (в основе своей немецкое) главное внимание уделяло развитию огородничества, садоводства, табаководства, различным ремеслам и частично хлебопашеству и скотоводству. Все это продавалось населению и приезжающим на лечение на Кавказские Минеральные Воды.

Российское правительство было заинтересовано в переселении иностранных колонистов на территорию Предкавказья, с целью создания на осваиваемых территориях образцовых хозяйств, на которые должны были равняться переселенцы из России. Поэтому иностранные колонисты получили от правительства больше льгот (освобождались от всех государственных податей на 6 лет), нежели российские государственные крестьяне (освобождались от податей на 3 года).

Однако создаваемые немецкие и другие иностранные колонии с самого начала представляли собой замкнутые, обособленные селения, куда практически не допускались лица других национальностей. Применяемые в них передовые технологии ведения хозяйствования так и не были заимствованы славянскими переселенцами.

С большим подозрением к иностранным колонистам относились гражданские и военные власти на Кавказе, особенно к англичанам. Так, в ответ на запрос правительства о причинах развала шотландской колонии Каррас генерал Ермолов в 1827 г. с присущей ему откровенностью заявлял, что «он не считает выезд сих миссионеров весьма важным ущербом для тамошнего края, ибо они ни в отношении проповедования христианства, ни в отношении к хозяйству не оказали хороших успехов».

Таким образом, колонизация Центрального Предкавказья носила несомненно положительный характер. Результаты освоения северокавказских земель имели огромное значение для экономического развития России, и в первую очередь для развития зернового производства в стране.

Вместе с тем при исторической оценке этого события не следует забывать, что земли, которые раздавало русское правительство своим подданным в процессе колонизации, вовсе не были пустующими. Неосвоенными их можно считать только исходя из того, что они не использовались для земледелия. Степи Предкавказья в течение многих столетий до начала российской колонизации являлись хозяйственной территорией горских и кочевых народов Северного Кавказа. Доминирующую роль в их хозяйстве играло скотоводство. А как кочевому, так и отгонному скотоводству для благополучного существования необходимы большие и ненаселенные земельные массивы под пастбища, на которых круглый год обитает и кормится скот.

Поэтому распашка целинных земель Предкавказья переселенцами сопровождалась существенным утеснением экономических интересов, как кочевников, так и горцев Северного Кавказа. Не случайно именно с конца 1770-х гг. начались пока еще разрозненные, но весьма многочисленные и последовательные военные акции горцев и степняков в районах сооружавшихся линий и их нападения на вновь основанные станицы и села.

В условиях форсируемой колонизации фактически было невозможным мирное и бесконфликтное существование переселенцев и народов Северного Кавказа. Именно в процессе колонизации и завязались сложные узлы межэтнических противоречий, имеющие тенденцию периодически обостряться и порождать конфликты различного масштаба.

Источники и литература

Документальная история образования многонационального государства Российского. Россия и Северный Кавказ в XVI – XIX вв. Кн. 1. Москва, 1998.

Всеподданнейший доклад князя Г.А. Потемкина об учреждении Азовской линии и переселении на Северный Кавказ Волжского и хоперского казачьих войск // Фелицын Е.Д. Материалы для истории Северного Кавказа. Екатеринодар. 1894.

Потемкин Г.А. Описание линии нашей между Тереком и Доном // Фелицын Е.Д. Материалы для истории Северного Кавказа. Екатеринодар. 1894.

Наш край. (Документы, материалы. 1777 – 1917 гг.). Ставрополь, 1977.

Бентковский И.В. Историко-статистические сведения о гор. Ставрополе // Сборник статистических сведений о Ставропольской губернии. Вып. 3. Ставрополь, 1870.

Гниловской В.Г. Территориальное развитие города Ставрополя в первой половине XIX столетия. (Историко-географический очерк) // МИСК. 1952. Вып. 4.

История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. – 1917 г.). М., 1988.

История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М., 1988.

Киняпина Н.С., Блиев М.М., Дегоев В.В. Кавказ и Средняя Азия во внешней политике России. Вторая половина XVIII – 80-е гг. XIX в. М., 1984.

Край наш Ставрополье: Очерки истории./ Науч. ред. Д.В. Кочура, В.П. Невская. Ставрополь, 1999.

Краснов Г.Д. Ставрополь на Кавказе. Ставрополь, 1957.

Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII в. М., 1966.

Невская Т.А., Чекменев С.А. Ставропольские крестьяне: Очерки хозяйства, культуры и быта. Минеральные Воды, 1994.

Очерки истории Ставропольского края. Под ред. В.П. Невской Т. 1. Ставрополь, 1984.

Плохотнюк Т.Н. К вопросу о немецкой миграции в северокавказском регионе // Вестник СГУ. 1998. Вып. 15. С. 6 – 15.

Потто В.А. Кавказская война: В 5 т.: Т.1. С древнейших времен до Ермолова. Ставрополь, 1994 .

Прозрителев Г.Н. Первые русские поселения на Северном Кавказе и в нынешней Ставропольской губернии // Сборник сведений о Северном Кавказе. Ставрополь, 1912.

Прозрителев Г.Н. Ставропольская губерния в историческом, хозяйственном и бытовом отношении. Ч. 2. Ставрополь, 1925.

Стащук Н.И. Заселение Ставрополья в конце XVIII в. // МИСК. Вып. 4. Ставрополь, 1952.

Чекменев С.А. Социально-экономическое развитие Ставрополья и Кубани в конце XVIII и в первой половине XIX в. Пятигорск, 1967.

Шацкий П.А., Муравьев В.Н. Ставрополь: Исторический очерк. Ставрополь, 1977.

Дипломная работа студента

V курса института гуманитарных наук

Гавриленко А.В.

Научный руководитель:

к.и.н., доц. Забоенкова А.С.

Калининград

Введение……………………………………………………………….

Глава I. Переселение русского крестьянства на Кавказ в правительственной политике первой половины XIX столетия……………………………………………………………………..

1.1. Состояние крестьянской колонизации Кавказа к началу XIX века……………………..

1.2 Правовые и организационные аспекты крестьянского переселения….

1.3 Проблемы обустройства переселенцев

Глава II. Переселенческое движение русских крестьян

2.1. Причины и формы переселения

2.2. Районы выхода переселенцев

3.3. Ход переселения

Глава III. Крестьяне-переселенцы на Кавказе

Расселение и перемещение внутри региона

Хозяйственная и социокультурная адаптация переселенцев

Заключение……………………………………………………………….

Список использованной литературы……………………………………

Приложение………………………………………………………………………

ВВЕДЕНИЕ

В исторической науке есть немало проблем, изучение которых необходимо для понимания сегодняшних событий и моделирования будущего. По словам Н.М. Карамзина, . «история не .учительница, а надзирательница, она .ничему не . учит , а только наказывает за невыученные уроки». (сноска) И чтобы нас история не наказывала. за невыученные. уроки, современное поколение должно пытаться узнать и осмыслить. забытый опыт прошлого. .К числу таких тем относится заселение Кавказа в период его покорения и включения в состав Российской империи.

Этнокультурное. многообразие России формировалось.в. течение.длительного периода совместной.жизни множества народов и культур, сосуществование которых было обусловлено.исторически. ..Расширение. границ на южных рубежах России в конце XVIII в. и освоение Кавказа.сопровождались массовыми.перемещениями населения, повлекшими.за. .собой важные.демографические, . хозяйственные, социальные. и.этнокультурные.изменения. .Основной. военной колонизационной.силой.на Северном.Кавказе. выступало казачество, .а хозяйственной колонизации многочисленное.крестьянство. Начиная с последней четверти XVIII в., сюда устремились мощные миграционные потоки выходцев.из русских, .а также.украинских.территорий. . В то время как казачья колонизация в этот район изучена достаточно подробно, крестьянское переселение освещено слабо. тся

Выбранная. тема позволяет. обратиться. к одной. из важных проблем современности – вопросу оценки исторического прошлого в Российской истории. .Политически. мотивированные интерпретации прошлого давно превратились в предмет скорее политической, нежели научной полемики, затрагивающей чувствительные струны всех народов участников событий, влияющих на межнациональные отношения. .В этой связи становятся необходимыми непредвзятые исследования, . раскрывающие историю и Северного.Кавказа, . роль и.значение.этнического фактора в изучаемых событиях. . .

В то время как казачья колонизация в этот район изучена достаточно подробно, крестьянское переселение освещено в научной литературе слабо и рассматривалось в основном в рамках изучения этно-демографических проблем региона. В отечественной. историографии этой проблемы можно выделить традиционно три этапа: дореволюционный, советский и постсоветский (новейший), каждый из которых имеет свои типологические особенности. .

В дореволюционной историографии. был накоплен огромный документальный и фактический материал о казачьей колонизации Черномории, Старой и Новой линий, Черноморской береговой линии, . Закубанья. Значительное место в исследовании истории Северного Кавказа занимают труды П.Г. Буткова. Автор.долгое время сам пребывал на Кавказе. и сумел составить относительно реальную.характеристику российской политики, в том числе и военно-переселенческой, раскрыв множество ее аспектов. .Заселению края русскими переселенцами, их повседневный быт и отношения с коренным населением. рассматривалось в работах Г. Н. Прозрителева, Е. Н. Максимова, П. Зубова, Г. А. Ткачева и др. . Поселенческая. история. Черноморской береговой линии и территории образовавшегося. Закубанского поселения, с момента перехода под юрисдикцию Российской империи, была затронута в трудах В. А. Соллогуба, Г.В. Новицкого, А.А. Харитонова, И. Дукмасова, Н. Дьячкова-Тарасова и др. . .Изучение.истории и культуры Степного Предкавказья также началось в XIX столетии. Во. второй половине XIX - начале XX в. Появились подробные труды Е.Д. Максимова, И.С. Кравцова, М.Ф. Фёдорова, Н.Н. Могилевцева, В.Г. Толстова, В.А. Потто по «полковой.истории». .Данные работы не утратили свою научную актуальность в наши дни, они содержат. множество сведений из этнографии и истории полков, которые заселяли в разное время территории вдоль Кавказской линии. . .

Вопросы. колонизационно-переселенческой политики на Северном Кавказе, разворачивавшейся в первой половине XIX века, нечасто попадали на страницы дореволюционных изданий, а также им недостаточно уделяли своего внимания дореволюционные исследователи. Это положение сложилось в силу обстоятельств, связанных с ходом военных событий, происходивших на Северном Кавказе и имевших незавершенный характер. .Переселенческая.политика российского правительства заинтересовала исследователей-современников во второй половине XIX столетия. .

Таким образом, главное внимание дореволюционных исследователей было сосредоточено на изучении истории казачества, а переселенческое движение русских и украинских. крестьян на Северный Кавказ их интересовало куда меньше. Большинство работ носило описательный характер и базировалось на сведениях, почерпнутых из законодательства и Актов Кавказской Археографической комиссии.

В последующее. время советской наукой изучались закономерности. и причины развития процессов колонизации. Однако этнические и демографические процессы часто рассмотривались как второстепенные и производные. от социально-экономических. .

В связи с этим с 1917 г. тема заселения и освоения Северного Кавказа не изучалась практически около 40 лет. Лишь в 1956 г. в Киеве появилась монография историка В.А. Голобуцкого, в которой была подчеркнута самобытность Черноморского казачьего войска как преемника традиций Запорожской Сечи. .Эта работа и сейчас не теряет свою актуальность, поскольку автор впервые ввел в.оборот уникальные новые исторические документы и факты, проведя их научный глубокий анализ.

В советской историографии.были затронуты. вопросы. периодизации и общих тенденций.колонизации степного Предкавказья крестьянами-выходцами из. Центральной России и малороссийских губерний. В.П. Громов. представил анализ соотношения «вольной» и правительственной колонизации. и показал их важность в деле регионального заселения. .

В 1970-1980-е гг. можно наблюдать. значительное расширение тематики трудов. В данный период изучение. говоров и диалектов, духовной и материальной культуры славянского населения Кавказа стало предметом исследования историков и этнографов Н.Г. Волковой, Л.Б. Заседателевой Л.И. Лаврова, В.К. Соколовой, Н.А. Дворниковой, Л.Н. Чижиковой, Я.А. Федорова, Е.Н. Студенецкой, Н.А. Смирнова и др. .

ааППроблемы колонизационно-переселенческой политики на Северном Кавказе, рассматривались в трудах Н.Г. Волковой, А.В. Фадеева. . Фадеев.А.В. .Очерки экономического развития. Степного Предкавказья в дореформенный период. - М., 1957. Волкова.Н.Г. Этнический состав населения. Северного Кавказа в XVIII - начале XX вв.-М., 1974.

В целом советская историография внесла большой вклад в изучение темы, несмотря на идеологические ограничения. Было введено в оборот много архивных материалов, документов центральных и местных органов управления, хотя по идеологическим причинам так не были использованы многие материалы Актов Кавказской Археографической Комиссии. И все-таки в данный период в большей степени были затронуты проблемы экономического освоения. Северного Кавказа, а этнической характеристике переселенцев процессу заселения ими данной территории было отведено незначительное внимание.

Третий. этап развития историографии, начавшийся с 90-х гг. XX в. и отчетливо проявившийся в обновлении. методологических основ и увеличении интереса в. научных кругах к проблемам местной истории, является новым витком в изучении истории заселения Кавказа в XIX в. . Обострение межнациональных. отношений на. Северном Кавказе привело к разрушению существовавшего здесь длительное время этнокультурного пространства, что, в свою очередь, усилило неконтролируемые миграционные потоки. Все это потребовало от современных историков, политологов и социологов переосмысления прошлого исторического опыта с целью выработки действенной стратегии этнического. взаимодействия. В этой связи новый импульс получили исследования, . посвященные истории и культуре отдельных народов, проживающих на Северном Кавказе. А плюрализм в методологических подходах позволяет современным авторам более детально и разнопланово, без идеологических стереотипов и предрассудков, подходить к изучению. различных вопросов, в том числе касающихся миграций. .

Из современных. ученых вопросом переселения крестьян из губерний Российской империи. на Кавказ занимаются Л. В. Бурыкина, Э.М. Дармилова, Л. К. Адильгереева. В частности, Л. В. Бурыкина исследует переселение крестьян с социально-психологической точки зрения. Проблемы демографической характеристики региона в рассматриваемый период изучались Ю.Ю. Клычниковым, В.М.Кабузаном, В.А. Матвеевым и др. . В.М. Кабузан рассмотрел и проанализировал этностатистический материал, позволяющий охарактеризовать различные стороны колонизационно-переселенческой политики российских властей, включая шаги, . предпринимавшиеся. государственной администрацией, и стихийные потоки. переселенцев из внутренних районов страны. .

Заключая. обзор российской историографии переселения крестьян на Кавказ в дореформенный период, нужно сказать, что изучены только отдельные аспекты исследуемой проблемы. .

Обобщающей работы, посвященной комплексному изучению переселенческой политики царского по заселению Кавказа русскими крестьянами в первой половине Х1Х в. и ее результатам, в Российской историографии нет.

Цель работы: историческая реконструкция процесса переселения русских крестьян на Кавказ, изучение особенностей их хозяйственной и социокультурной адаптации. .

Рассмотреть основные черты переселенческой политики государства, ее правового и организационного обеспечении.

Выявить причины, цели, ход, условия, динамику переселения, соотношение народной и правительственной колонизации.

Охарактеризовать специфику хозяйственной адаптации русских крестьян на новом месте

Выбор хронологических рамок определяется тем, что в этот период на Кавказ переселилась основная часть будущего крестьянского населения региона. В этот период произошло несколько организованных.правительством крестьянских переселений. С отменой же крепостного права и завершением Кавказской войны начинается новый этап колонизации, который требует отдельного изучения. Ограничение исследования первой половиной XIХ столетия не исключает обращения к более раннему периоду, когда начинается крестьянская колонизация в этот район..

Отдельного уточнения требуют территориальные. рамки исследования. Основное внимание в работе уделяется заселению Северного Кавказа, куда переселялась подавляющая часть русских крестьян. На Южный Кавказ переселялись лишь ограниченные по численности контингенты (староверы, молокане). Поскольку переселение данных категорий уже исследовано монографически, в данной работе эти сюжеты рассматриваться не будут. Территории Северного Кавказа в исследуемый период включали территории Черноморского казачьего войска и Кавказской губернии (области), позднее преобразованной. в Ставропольскую губернию, отдельные казачьи полки, поселенные от Кубани.до Кумы (Кавказский, Кубанский, Хоперский), а также территории по реке Терек. (Гребенской, Терско-Семейный, Кизлярский, Горский и Моздокский), объединённые Высочайшим указом от 25 июня 1832 г. в единое территориально-военное образование – Кавказское линейное казачье войско с включением в него новых полков: Лабинского, Владикавказского, Сунженского. Именно на этих землях компактно селились выходцы из Центральных, Малоросских и Западных губерний России. Остальные районы Северного Кавказа русские заселяли лишь узкими полосами, вклинивавшимися в территории, занимаемые коренным населением.

В основу работу положены несколько видов источников. В первую очередь – это нормативные акты российской власти (в первую очередь законодательные), которыми регламентировалось крестьянские переселения. .Они находятся в составе.Первого и Второго собраний «Полного собрания законов Российской империи» и представляют собой. манифесты, указы, «высочайшие повеления», положения, мнения Государственного Совета, уставы и др. В своей совокупности они позволяют проследить изменение позиции государства по отношению к переселению крестьян. .

Источником. первостепенной. важности являются «Акты, собранные Кавказской Археографической комиссией» (АКАК) . в 12. томах. Они включают в себя главным образом отчеты должностных лиц разного уровня о положении в регионе, о деятельности русской администрации края, о хозяйственной ситуации на местах, о настроениях среди населения региона. и местной администрации. Несмотря. на доминирование. военной тематики, здесь можно найти немало ценных сведений о переселении крестьян, о трудностях и проблемах их хозяйственного обустройства на новом месте, о проектах заселения и развития края и др.

Структура дипломной работы определяется поставленными исследовательскими задачами и включает в себя введение, три главы и заключение. В первой главе рассмотрена предыстория крестьянского переселения в регион, произведен анализ правового и организационного обеспечения переселенческого движения. Вторая глава посвящена различным аспектам переселенческого движения. В третьей главе произведен анализ обустройства переселенцев. Приложения к работе включают статистические данные, которые отражают количественные и территориальные параметры переселенческого движения.

Русские колонизовывали Кавказ с минимальными потерями и с темпами, превышающими американские. Если бы европейские и гражданские войны не прекратили процесс, грузины, армяне и прочие азербайджанцы были бы сейчас на положении поволжских народов - т.е. полурусских метисов, составляющих менее 50% местного населения.

Дело в том, что русский способ колонизации, позднейшая культурная колонизация наслоилась на первичный колонизационный порыв.

Русские приезжали СЕМЬЯМИ. Т.е. молодые отец, мать и двое-трое детей. Иногда работоспособные дед и бабка. С собой брали инвентарь и зерно, плюс получали от государства подъёмные. Селились обособленными деревнями, образуя типичный русский "мир". Потом приезжала РУССКАЯ ДЕРЕВНЯ (несколько десятков семей из одной местности) и мгновенно всё распахивала и тут же, без раскачки начинала размножаться по схеме - от каждой семьи каждый год ребёнок. Новые колонисты вступали в уже созданный мир - деревни разбухали в большие сёла за три-пять лет. Если бы не 1917 г., сейчас бы русских было бы 500-600 миллионов. Обычно говорят про 300-400, но при этом не учитывают колонизационный ресурс...

Русский народ на протяжении многих веков развивал и обогащал Северный Кавказ, но уберечь этот регион для себя русские не смогли

Русские - крупнейший по численности народ в Северо-Кавказском регионе России. Впрочем, сегодня уместнее говорить «некогда крупнейший». У данного безрадостного факта есть своя долгая история.

В XVIII веке Российская империя переходит от политики постепенного развития союзно-вассальных отношений с народами Северного Кавказа к их присоединению и установлению русской администрации. В связи с этим усиливается русская военно-казачья и крестьянская колонизация Северного Кавказа. Опираясь на цепь казачьих укрепленных станиц по Тереку, которые определяли границы с северокавказскими народами, строятся города Кизляр (1735), Моздок (1762), а в 70-е годы XVIII века - Азово-Моздокская линия, в состав которой входили крепости: Ставропольская, Георгиевская, Александровская и др.

С начала миграции русских на Северный Кавказ между ними и другими переселенцами, горскими и кочевыми народами устанавливается тесное взаимодействие, взаимный обмен хозяйственным опытом, бытовой культурой.
Городские поселения были полиэтническими, но при постоянном возрастании численности русского населения. Укрепленные линии были плацдармом для расширения территории империи, постоянно переносились вглубь Кавказа и обеспечивали охрану русских поселений, дружественных России горских обществ. Во второй половине XVIII века интенсивно осваивается степное Предкавказье. Вслед или одновременно с продвижением казачьих станиц правительство организует (регулируемое указами Сената) заселение земель оттесняемых горских и кочевых народов государственными крестьянами и отставными солдатами, создание казенных селений.

В конце XVIII века 623 тыс. десятин лучших кавказских земель было роздано помещикам, прежде всего крупной знати (Вяземским, Воронцовым, Чернышевым и др.). Создание в 1785 году Кавказского наместничества еще более стимулировало этот процесс. В 1787 году из переселенных запорожцев создается Черноморское казачье войско, которое переводят на Кубань (1792-1793), где был основан Екатеринодар. Кубанское казачество формировалось также из донских казаков и крестьян-переселенцев. Переселенцы получали льготы от налогов и повинностей.

Продолжался приток беглых крепостных на Кавказа. Попытки бороться с этим явлением давали ограниченный результат, поэтому администрация, заинтересованная в росте численности славянского и христианского населения, периодически давала разрешение на зачисление бывших помещичьих и государственных крестьян в казаки. По указу 1797 года бывшим владельцам выдавали рекрутские квитанции на крестьян, бежавших на Кавказ и зачисленных в разряд казенных. Иногда беглые крестьяне основывали в Предкавказье селения, о которых становилось известно лишь через несколько лет.

Несмотря на усилия властей, переселенческая политика реализовывалась хаотично, была недостаточно четко организована. Постоянная военная опасность, малярия, эпидемии и эпизоотии, неразбериха в земельных отношениях делали положение многих переселенцев очень тяжелым, но правительство редко давало разрешение на реэмиграцию или переселение в другие малозаселенные места империи.

В ходе Кавказской войны (1818-1864), ставшей трагедией как горских народов, так и русского, мирное хозяйственное и культурное взаимодействие не прерывалось. Были основаны укрепления и крепости Баталпашинское (Черкесск), Нальчик, Грозный, Новороссийск, Петровское (Махачкала), Майкоп, Ейск и др.

Кавказская война привела к массовому мухаджирству (переселению) горцев в Турцию, а также внутри Кавказа, что усилило активность правительства в проведении традиционной политики заселения «освободившихся» земель русских (включая казачество) и другими переселенцами. Принуждение к переселению казаков наталкивалось на сопротивление вплоть до восстаний. Поэтому во второй половине XIX века переселение организовывалось на добровольных началах с использованием различных форм поощрения и поддержки.

Русские переселенцы приносили на Северный Кавказ традиционную культуру своих губерний. С начала миграции русских на Северный Кавказ между ними и другими переселенцами, горскими и кочевыми народами устанавливается тесное взаимодействие, взаимный обмен хозяйственным опытом, бытовой культурой. В быт, материальную и духовную культуру русских проникали самые разнообразные элементы культуры народов Северного Кавказа.

Русским потребовалось освоить новые сроки посева и уборки, вывести новые породы скота, приспособленные к местным природно-климатическим условиям. В частности, русские освоили винокурение, выращивание марены, изучали металлообработку. В то же время русские и другие славянские переселенцы способствовали развитию на Северном Кавказе садоводства и огородничества, строительных навыков и др. Даже в условиях Кавказской войны продолжало развиваться хозяйственное и культурное взаимодействие русских с горскими народами. Широко были распространены добрососедские отношения, включая куначество и родственные связи. У многих народов Северного Кавказа существуют фамилии, которые ведут свои родословные от русских, а среди русских фамилии, родоначальниками которых были горцы.

До окончания военных действий на Кавказе многие русские поселения были защищены оградами, рвами и канавами, обнесены терновым забором. Во второй половине XIX века русские селения вытягиваются вдоль рек. Переселенцы из одной губернии обычно селились компактно в одном из концов села. К середине XIX века обособленность русских и других славянских улиц или «сотен» исчезла. В центре села находилась площадь с церковью; в селах имелись общественные постройки, в т. ч. библиотеки-читальни.

Планировка домов первоначально (XVIII - первая половина XIX века) повторяла типичные русские рубленные избы центральной России, но затем стала испытывать влияние домостроительства донского казачества, украинцев и других переселенцев с Юга России. К концу Кавказской войны леса были вырублены и основным типом крестьянского жилища становятся саманные дома (саманный кирпич изготавливался из глины, смешанной с соломой и навозом), в которых устанавливалась русская печь. В конце XIX века четко проявлялись социальные различия. Жилище зажиточных крестьян строилось на каменном фундаменте, было многокомнатным, крыша крылась железом.

Во второй половине XIX века складывается единый культурно-бытовой комплекс русских на Северном Кавказе, который в то же время характеризовался локальными различиями, связанными с особенностями взаимовлияния традиционной культуры переселенцев из различных губерний России с культурой других групп славянского населения и горских народов. Складываются ментальные особенности русских данного региона - более независимых, инициативных, чем в Центральной России. В быту усиливается влияние городской культуры, моды, что ведет к унификации народной одежды на основе вытеснения ее традиционных форм фабричными, но с включением элементов одежды, заимствованной у местных народов: бешметы, меховые штаны, кавказские пояса и т. д.

Городская культура развивалась в общерусском культурном контексте. Города Северного Кавказа. были тесно связаны с сельским хозяйством. Первоначально в их населении преобладали лица военных сословий, но после окончания Кавказской войны, строительства Владикавказской железной дороги и включения Северного Кавказа в социально-экономическую и культурную систему империи быстро растет доля купечества, мещан, рабочего класса.

Города были центрами меновой и ярмарочной торговли. Они превратились также в центры трансляции русской культуры на Северном Кавказе.

Русские администраторы, военные, ученые организовали комплексное изучение Кавказа. А. П. Нелюбин положил начало исследованию Кавказских Минеральных вод; Н. Я. Данилевский, С. М. Броневский - народов Северного Кавказа. С Кавказом связаны имена почти всех выдающихся деятелей русской культуры XIX века: А.С. Пушкин, А. С. Грибоедов, М. И. Глинка, М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой, А. П. Чехов и др. Новый импульс развитию народов Северного Кавказа. дало развитие в регионе светского образования, подготовка русских преподавателями национальной горской интеллигенции.

Приток населения и быстрое хозяйственное освоение края в XIX веке были связаны и с отменой в 1861 году крепостного права. Строительство Ростово-Владикавказской железной дороги и шоссейных путей стимулировало экономическое развитие Северного Кавказа, расширило возможности использования Кавказских Минеральных вод и других курортных зон, что также стало причиной бурной колонизации края, в которой преобладали русские переселенцы. Это вело к росту численности населения как сельских местностей, так и городов.

В каждом субъекте Российской Федерации есть русские и славянские объединения, но они недостаточно консолидированы и не обеспечивают защиты политических, экономических и культурных интересов русских.
Новый этап в увеличении роста численности русского населения Северного Кавказа связан со столыпинской аграрной реформой. Северный Кавказ был одним из районов переселенческой политики. Здесь было создано 86 новых поселков (из них 70 в Черноморской губернии). На Кавказе не было свободных плодородных земель, поэтому отток поселенцев, оказавшихся в сложных условиях, оставался достаточно высоким - 18-19%.

В конце XIX века русские (включая украинцев и белорусов) составляли 94% населения в Ставропольской, 70% - в Черноморской губерниях и 94% - в Кубанской, 43% - в Терской и 5% - в Дагестанской областях.

В годы Гражданской войны многие русские поселения и казачьи станицы были подвергнуты разорению. Земельный вопрос разрешался советской властью в начале 20-х годов за счет депортации русского, главным образом, казачьего населения и передачи их земель горским народам. К середине 20-х годов в Северо-Кавказском крае проживало 3841 тыс. чел.

«Русский вопрос» на Северном Кавказе комиссия Президиума ВЦИК по урегулированию положения русского меньшинства в автономных республиках и областях решала путем строительства административно-территориальных округов для русского населения. В ходе районирования была ликвидирована Донская область, а Кубано-Черноморская область, Ставропольская и Терская губернии с преобладавшим русско-казачьим населением были превращены в округа. В составе Северо-Кавказского края было 13 русских округов; два города (Владикавказ и Грозный) непосредственно подчинялись ВЦИК РСФСР.

В результате многочисленных административных преобразований 20-х - начала 30-х годов эти города с преимущественно русским населением были включены: Грозный в состав Чеченской автономной области (1929); Владикавказ - Северо-Осетинской АО (1933); русские (включая казачьи) районы Терской области были разделены между горскими автономными областями. Это мотивировалось необходимостью подъема экономического развития национальных областей, несмотря на обеспокоенность и возражение русского населения. К депортации и переселению части русского населения на Северный Кавказ привела коллективизация сельского хозяйства.

В 1934 году из состава Северного Кавказа края был выделен Азово-Черноморский край (в составе районов бывших Донской, Кубано-Черноморских областей и Адыгейской АО). В марте 1937 года Постановлением ВЦИК РСФСР Дагестанская, Чечено-Ингушская, Северо-Осетинская и Кабардино-Балкарская АСССР были выделены из состава Северо-Кавказского края. Оставшаяся часть с преобладанием русского населения была переименована в Орджоникидзевский край с центром в Ставрополе (включая Карачаевскую и Черкесскую АО). В сентябре 1937 года ЦИК СССР утвердил Постановление ВЦИК РСФСР о разделении Азово-Черноморского края на Ростовскую область и Краснодарский край (включая Адыгейскую АО).

Индустриализация, а затем восстановление экономики Северного Кавказа после Великой отечественной войны, задача выравнивания социально-экономического и культурного уровня народов СССР стимулировали постоянный приток русских.

В советский период русская инженерно-техническая интеллигенция и рабочие создали на Северном Кавказе мощный индустриальный потенциал, способствовали освоению природных ресурсов, преподаватели помогли ликвидировать неграмотность и создать развитую систему среднего и высшего образования, ученые организовали научно-исследовательские учреждения, музеи, заповедники и др. Русские участвовали в реализации программ по культурному строительству, развитию литературы, национальных театров, киноискусства, создания системы здравоохранения и т. п.

Приток русских на Северный Кавказ продолжался вплоть до 60-х годов. В дальнейшем в результате снижения рождаемости и миграционного оттока происходит снижение доли русских во всех республиках, краях и областях Северного Кавказа и уменьшение абсолютной численности в Дагестане, Чечне, Ингушетии и Северной Осетии.

Распад Советского Союза, суверенизация республик Северного Кавказа, сокращение занятости в основных секторах экономики и региональные конфликты интенсифицировали миграционные процессы на Северном Кавказе русских и других народов. Начался миграционный отток русских и русскоязычного населения из всех республик Северного Кавказа, который фактически продолжается до сих пор.

Русское население, ориентированное исторически на поддержку государства, не имеет в северо-кавказском регионе сильного национального или национально-культурного движения. В каждом субъекте Российской Федерации есть русские и славянские объединения, но они недостаточно консолидированы и связаны друг с другом, не обеспечивают защиты политических, экономических и культурных интересов русских. Отсутствует единство и в казачьих обществах и организациях, а их акции не всегда способствуют консолидации русских на Северном Кавказе.

Вклад русских в превращение Северного Кавказа в один из индустриально-аграрных и культурно развитых регионов России неоспорим, но именно на русских особенно остро отразился системный кризис, разразившийся в России в конце XX века, в некоторых сферах жизни продолжающийся по сей день.

Ослабление доминантной роли русской культуры на Северном Кавказе, сегментация цивилизационно-культурного пространства региона усиливает кризис идентичности и дискомфортность положения русских, что служит одним из мотивов оттока русского и русскоязычного населения из национальных республик.

Валентина Патракова, Виктор Черноус

Кавказская линия и колонизация Северного Кавказа

После русско-турецкой войны 1768–1774 гг. настало время обустройства Кавказской линии, оборудованной и защищенной границы между оседлым населением южных российских губерний и горскими племенами.

Кавказский край в это время находился в ведении Новороссийского генерал-губернатора князя г. Потемкина, который поручил обустройство границы Астраханскому губернатору И. Якоби.

Линия создавалась на основе существующих кордонных участков по Кубани, Малке и Тереку, которые теперь смыкались в единую полосу укреплений. Защищали ее терские, гребенские, моздокские казаки, к ним на помощь прибывали казаки с Дона, Урала, Волги, Хопра и Днепра. За линией селились крестьяне, многие из которых стали привычными к постоянной пограничной войне не менее казаков. Среди защитников линии были и представители кавказских народностей, особенно кабардинцы и ногайцы.

Первоначальное назначение линии было сугубо оборонительное. Она должна была преградить путь немирным горцам, чьи набеги поражали не только степное Предкавказье, но также достигали Дона, Волги, Воронежского края. С 1713 по 1804 г. российским землевладельцам отвели в Предкавказье лишь 623 тыс. десятин земли, преимущественно в Ставрополье, - в общем, немного, из-за набеговой активности горцев.

По рапорту Потемкина военная коллегия создала от Моздока до Азова десять новых укреплений, построила на Дону крепость Св. Дмитрия Ростовского.

Для службы на линии переселялось Волгское казачье войско. 517 семей разместилось от Моздока вниз по Тереку, а 700 семей вверх по Тереку и по верховьям Кумы, до Новогеоргиевска.

На линию был переведен Хоперский казачий полк (ведущий свою давнюю историю от новохоперских городовых казаков), который создал станицы Ставропольскую, Северную, Московскую и Донскую.

В верховьях Кубани расположился Кубанский казачий полк, состоявший поначалу из 100 донских казаков с семьями. Сюда передвинули и часть хоперцев.

Переселение казаков из станиц, оказавшихся в тылу, на новую границу было обычной практикой. Кому двигаться в путь, обычно решалось добровольно и скреплялось станичным приговором. Переводились на новые места и целые станицы, на их месте устраивались поселения государственных крестьян или дворянские имения.

Известно, что донцы, привыкшие к степям, поначалу неуютно чувствовали себя в горах и даже получили от старых линейцев нелестное прозвище «камыш». Традиционная донская пика была неудобна в условиях горной войны, в борьбе против панцирных узденей. Но со временем донцы освоились и во главе с такими атаманами, как Власов и Бакланов, отметились многими подвигами.

Нередко села и слободы, населенные крестьянами и однодворцами, обращались в казачьи станицы, как, например, Шелковская, Павлодольская, Прохладная.

В Ставропольском казачьем полку служили недавние государственные крестьяне - оказачились они быстро.

С конца XVIII в. Кавказская линия должна была обеспечивать и связи с Закавказьем, где картли-кахетинские правители присягнули России и получили ее покровительство. В 1784 г. стала обустраиваться укреплениями и постами казаков-линейцев дорога, ведущая из Моздока в Грузию через Дарьяльское ущелье, - она получила наименование Военно-Грузинской.

В это время все казачество Кавказской линии выставляло на строевую службу до 13,5 тыс. бойцов и гребную флотилию в 25 судов.

Каждый казачий полк представлял собой и участок хозяйственного освоения фронтира со своими селениями, пашнями, выпасами, дорогами, собственной сторожевой и полицейской службой, органами административного и хозяйственного управления.

Помимо поселенных на линии казаков ее защищала пехота и кавалерийские подразделения регулярной армии.

Кавказ можно было покорить, лишь заселив его русскими людьми, - Петербург, как правило, осознавал этот принцип. И на самых острых кавказских гранях предпочтение отдавалось казачеству - войску самоуправляющемуся и в основном самообеспечивающемуся.

Казачий генерал Караулов приводит такое изречение горцев: «Укрепление - это камень, брошенный в поле: дождь и ветер уничтожает его; станица - это растение, которое впивается в землю корнями и понемногу застилает и охватывает все поле».

«Типовой план» для казачьей станицы был таков. Прямые улицы вдоль и поперек. Посредине площадь с церковью - для сборов по тревоге и проведения общественных мероприятий.

Своими укреплениями линейная станица весьма напоминала городки на оборонительных чертах русского государства столетней и двухсотлетней давности.

Со всех сторон она окапывалась глубоким и широким рвом. По его внутреннему краю ставилась ограда, дополненная терновником, игравшим роль спирали Бруно. С двух или четырех сторон оборудовались въезды.

В промежутках от станицы к станице тянулся «кордон» - цепь сторожевых постов и пикетов. Последние на ночь заменялись секретами.

На каждом посту сооружалась вышка и «хатка» (небольшая постройка, иногда просто шалаш), а также «фигура», необходимая для сигнализации, - к примеру, шест, обмотанный паклей. На конных постах имелась конюшня. Они окружались рвом, валом и плетнем, иногда оснащались пушкой. Заметив врага, пост давал залп, зажигал «фигуру» и отправлял казака с донесением в станицу. От поста к посту передавались сообщения, информировавшие всю линию. Мне это, грешным делом, напоминает передачу сигналов в компьютерной сети.

Вести нормальную хозяйственную жизнь станицам на линии было крайне непросто, ведь значительная часть времени казаков тратилась на кордонную службу, а то они и вовсе отбывали со своим полком в дальний поход.

Каждое утро выезжали из станицы конные разъезды, которые «освещали местность». Если все выглядело спокойным, то раскрывались ворота и станичники отправлялись на полевые работы, которые обеспечивались дозорной службой. За любую оплошность станица могла заплатить по крупному счету - враги были беспощадны. Убивали мужчин, забирали в плен женщин и детей, сжигали дома и угоняли скот.

Получив извещение о приближении неприятеля, станица быстро готовилась к обороне. Чтобы перегородить улочки, выкатывались возы. Детей и стариков прятали в погреба, входы в которые для маскировки заваливали дровами, хворостом и всем, что попадалось под руку. Несколько казаков скакало на разведку и за помощью в другие станицы.

Служить казаки начинали с 15 лет. Полевая (строевая) служба, проходящая в походах и на кордонах, в XVIII в. была пожизненной; при императоре Александре I ее сократили до 30 лет, при Николае I - до 25. (Впрочем, и в первой половине XIX в. случались анекдотичные случаи, когда в поход ходили 80-летние старцы.) А на сторожевой (внутренней) службе оставались до самой смерти, ведь от нее зависело выживание станиц.

Казаки также должны были нести постойную, подводную, дорожную и береговую (по укреплению речных берегов) повинности. Участвовали в возведении крепостей и укреплений, доставляли строительный материал. Содержали почтовые станции и паромные переправы, рубили просеки в горах, препровождали больных в лазареты и т. д.

Ввиду сложностей ведения хозяйства на линии казаки получали от правительства жалованье натурой и деньгами. Для простого казака это было 11 руб. 8 коп. в год, 180 пудов сена и хлебное снабжение.

Объем обязанностей, который имел казак на Кавказской линии, кажется просто невыносимым. И тем не менее казаки верно исполняли свой долг, более того, были инициативными воинами и тружениками…

Описание действий армии на Кавказской линии выходит за рамки этой книги. Отмечу лишь то, что пехотные и конные полки регулярной армии, стоявшие здесь (Кабардинский, Нижегородский драгунский и т. д.), не только были поддержкой линейным казакам, но, как замечали современники, перенимали от казачества навыки горной войны, инициативность, стремительность и, кстати, небрежность в ношении формы. Солдаты кавказских частей обычно делали переходы по ночам и появлялись перед противником внезапно. Кавказские солдаты успевали повсюду, проходя в 6 дней всю Кабарду, то есть 300 верст по горной местности…

Ничего подобного «дедовщине» или пьянству солдаты регулярных частей на Кавказе не знали. Можно тысячу раз обзывать «рекрутчину» разными нехорошими словами, однако иного способа комплектации армии в огромной стране без железных дорог просто не могло быть. Рекрутская армия представляла собой сплоченные коллективы профессиональных солдат, стойких в бою и в то же время уважительных по отношению к друг другу Солдат такой армии не был казарменным рабом; жил он, как правило, снимая площадь у частного хозяина, нередко имел семью, в свободное от службы время мог заниматься каким-нибудь ремеслом для собственной выгоды. В большинстве кавказских частей российской армии телесные наказания не были употребимы, в то время как британские моряки могли получить от своего начальства 1200 ударов девятихвостной плетью-кошкой.

В 1820-х гг. из-за участившихся набегов горцев движение по старой Моздокской дороге в Закавказье стало смертельно опасным, поэтому Ермолов изменил ее направление. Теперь она прошла по левому берегу Терека через Татартупское ущелье на станицу Екатериноградскую, минуя Моздок. Для защиты нового маршрута были поставлены три укрепления и образована стоверстная Верхне-Терская линия с 8 станицами Владикавказского казачьего полка (позднее к ним добавилось еще 5 станиц). Полк был образован из двух малороссийских казачьих полков, отличившихся в борьбе против поляков Костюшко, с добавлением казаков-старолинейцев, солдат из упраздненных военных поселений и крестьян-переселенцев из Воронежской и Харьковской губерний.

В1832 г. высочайшим указом образовано Кавказское линейное казачье войско, в которое вошли 5 полков терского участка линии, 5 полков азовско-моздокского участка, Сунженский и Владикавказский полки.

В период максимального развития, в 1840 - 1850-е гг., Кавказская линия проходила от устья Терека до устья Кубани. Ее левый фланг включал Терскую и Сунженскую линии, Кумыкскую и передовую Чеченскую. К ее центру относились внутренняя и передовая Кабардинские линии. Ее правый фланг включал Лабинскую и Кубанскую линии. К этому флангу примыкала Черноморская кордонная линия, тянущаяся на 180 верст до устья Кубани, - на ней стояло Черноморское казачье войско.