I. НА ВСЕНОЩНОМ БДЕНИИ
НА ВЕЧЕРНЕ:
Сподоби, Господи, в вечер сей без греха сохранится нам. Благословен еси, Господи, Боже отец наших, и хвально и прославлено имя Твое во веки, аминь. Буди, Господи, милость Твоя на нас, якоже уповахом на Тя. Благословен еси, Господи, научи мя оправданием Твоим. Благословен еси, Владыко, вразуми мя оправданием Твоим. Благословен еси, Святый, просвети мя оправдании Твоими. Господи, милость Твоя во век: дел Руку Твоею не презри. Тебе подобает хвала, Тебе подобает пение, Тебе слава подобает, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Песнь Пресвятой Богородице
Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою; благословена Ты в женах и благословен Плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.
Псалом 33
Благословлю Господа на всякое время,/ выну хвала Его во устех моих. О Господе похвалится душа моя,/ да услышат кротции, и возвеселятся. Возвеличите Господа со мною,/ и вознесем имя Его вкупе. Взысках Господа и услыша мя,/ и от всех скорбей моих избави мя. Приступите к Нему и просветитеся,/ и лица ваша не постыдятся. Сей нищий воззва, и Господь услыша и,/ и от всех скорбей его спасе и. Ополчится Ангел Господень окрест боящихся Его,/ и избавит их. Вкусите и видите, яко благ Господь;/
Блажен муж, иже уповает Нань. Бойтеся Господа вси святии Его,/ яко несть лишения боящимся Его. Богатии обнищаша и взалкаша;/ взыскающии же Господа не лишатся всякаго блага. Приидите, чада, послушайте мене,/ страху Господню научу вас. Кто есть человек хотяй живот,/ любяй дни видети благи? Удержи язык твой от зла,/ и устне твои, еже не глаголати льсти. Уклонися от зла, и сотвори благо,/ взыщи мира, и пожени и. Очи Господни на праведныя,/ и уши Его в молитву их. Лице же Господне на творящия злая,/ еже потребити от земли память их. Воззваша праведнии, и Господь услыша их,/ и от всех скорбей их избави их. Близ Господь сокрушенных сердцем,/ и смиренныя духом спасет. Многи скорби праведным,/ и от всех их избавит я Господь. Хранит Господь вся кости их,/ ни едина от них сокрушится. Смерть грешников люта,/ и ненавидящии праведнаго прегрешат. Избавит Господь души раб Своих,/ и не прегрешат вси уповающии на Него.
НА УТРЕНИ:
Воскресная песнь после Евангелия
Воскресение Христово видевше,/ поклонимся Святому Господу Иисусу,/ Единому Безгрешному./ Кресту Твоему покланяемся, Христе,/ и святое Воскресение Твое поем и славим:/ Ты бо еси Бог наш,/ разве Тебе иного не знаем,/ имя Твое именуем./ Приидите, вси вернии,/ поклонимся святому Христову Воскресению;/ се бо прииде Крестом радость всему миру./ Всегда благословяще Господа,/ поем Воскресение Его;/ распятие бо претерпев,/ смертию смерть разруши.
Песнь Пресвятой Богородицы
Величит душа Моя Господа,/ и возрадовася дух Мой о Бозе Спасе Моем.
Яко призре на смирение Рабы Своея,/ се бо отныне ублажат Мя вси роди.
Яко сотвори Мне величие Сильный,/ и свято имя Его, и милость Его в роды родов боящимся Его.
Сотвори державу мышцею Своею,/ расточи гордыя мыслию сердца их.
Низложи сильныя со престол,/ и вознесе смиренныя; алчущия исполни благ,/ и богатящияся отпусти тщи.
Восприят Израиля отрока Своего,/ помянута милости,/ якоже глагола ко отцем нашим, Аврааму и семени его, даже до века.
К каждому стиху припев:
Честнейшую Херувим/ и Славнейшую без сравнения Серафим,/ без ис-
Тления Бога Слова рождшую,/ сущую Богородицу, Тя величаем.
ПОСЛЕ 1-ГО ЧАСА:
Взбранной Воеводе победительная,/ яко избавльшеся от злых,/ благодарственная восписуем Ти раби Твой, Богородице;/ но яко имущая державу непобедимую,/ от всяких нас бед свободи да зовем Ти:/ радуйся, Невесто Неневестная.
ПО ОКОНЧАНИИ ВСЕНОЩНОГО БДЕНИЯ
В некоторых храмах поют:
Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево: молений наших не презри в скорбех, но от бед избави нас, Едина Чистая и Благословенная.
Царице моя Преблагая, надеждо моя Богородице, приятелище сирых и странных предстательнице, скорбящих радосте, обидимых покровительнице! Зриши мою беду, зриши мою скорбь, помози ми яко немощну, окорми мя яко странна. Обиду мою веси, разреши ту, яко волиши: яко не имам иныя помощи, разве Тебе, ни иныя предстательницы, ни благия утешительницы, токмо Тебе, о Богомати, яко да сохраниши мя и покрыеши во веки веков. Аминь.
П. НА БОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТУРГИИ
Символ веры
Верую во Единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Иисуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденного прежде всех век; Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, несотворенна, единосущна Отцу, Имже вся быша. Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Света и Марии Девы, и вочеловечшася. Распятаго же за ны при Понтийстем Пилате, и страдавша, и погребенна. И воскресшаго в третий день по Писанием. И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца. И паки гряду-щаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца. И в Духа Святаго, Господа, Животворящаго, Иже от Отца исходящаго, Иже со От-цем и Сыном спокланяема и славима, глаголавшаго пророки. Во Едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь. Исповедую едино крещение во оставление грехов. Чаю воскресения мертвых, и жизни будущаго века. Аминь.
Молитва Господня
Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго
Во время причащения верующих Святых Христовых Тайн поется:
Тело Христово примите, источника бессмертного вкусите.
III. ПЕСНОПЕНИЯ, ПОЕМЫЕ НА МОЛЕБНАХ
Молитва Святому Духу
Царю Небесный,/ Утешителю, Душе истины,/ Иже везде сый/ и вся исполняяй,/ Сокровище благих/ и жизни Подателю,/ прииди и вселися в ны,/ и очисти ны от всякия скверны,/ и спаси, Блаже, души наша.
Благодарственный Спасителю, глас 4
Благодарни суще недостойнии раби Твои, Господи,/ о Твоих великих благодеяниих на нас бывших,/ славяще Тя хвалим, благословим, благодарим, поем и величаем Твое благоутробие,/ и рабски любовию вопием Ти:// Благодетелю Спасе наш, слава Тебе.
Тропари, глас 4
К Богородице прилежно ныне притецем,/ грешнии и смиреннии, и припадем,/ в покаянии зовуще из глубины души:/ Владычице, помози, на ны милосердовавши,/ потщися, погибаем от множества прегрешений,/ не отврати Твоя раби тщи,// Тя бо и Едину надежду имамы.
Не умолчим никогда, Богородице,/ силы Твоя глаголати, недостойнии:/ аще бо Ты не бы предстояла молящи,/ кто бы нас избавил от толиких бед,/ кто же бы сохранил до ныне свободны?/ Не отступим, Владычице, от Тебе:/ Твоя бо рабы спасаеши присно от всяких лютых.
Кондаки, глас 6
Предстательство христиан непостыдное,/ ходатайство ко Творцу непреложное,/ не презри грешных молений гласы,/ но предвари, яко Благая, на помощь нас,/ верно зовущих Ти;/ ускори на молитву, и потщися на умоление,/ предстательствующи присно, Богородице, чтущих Тя.
Не имамы иныя помощи,/ не имамы иныя надежды,/ разве Тебе, Пречистая Дево./ Ты нам помози,/ на Тебе надеемся,/ и Тобою хвалимся,/ Твои бо есмы раби,/ да не постыдимся.
Итак, почему в храме необходимо пение? Потому, что храм – это дом молитвы, а молитва есть высшее выражение человеческого духа на земле. И поэтому, как точно подмечено в книге «Искусство и православие» Александром Художиным, «молитва нередко стремится воплотить себя в стройных музыкальных звуках, которые не только служат для нее прекрасной одеждой, но и являются крыльями, возносящими ее к небесам». Т. е. пение делает молитву более возвышенной.
В статье протоиерея И. Вознесенского «О высоком достоинстве и благотворном влиянии на людей церковного пения» говорится о том, что пением лучше, чем словом, чертами лица и жестами раскрываются «самые глубокие душевные состояния, самые благороднейшие, возвышенные и святые чувства Пением мы выражаем восторг нашего духа (т.е. и певчих, и прихожан – прим. авт.) огонь благородного одушевления».
Это настоящее чудо. Не случайно, что оно стало достоянием множества людей, и что это произошло именно в Греции, стране, которая дольше всех сохраняла традиции древнего византийского пения, но сегодня во многих греческих храмах оно заменено партесным (многоголосным) пением. Установлено, что ангелы на афонской записи поют Херувимскую песнь именно древнего византийского распева. Священник убежден, что ангелы ничего не делают просто так. Поскольку идет процесс секуляризации, обмирщения церковной культуры, то целью явления ангелов и их непотаенного пения было, вероятно, стремление повлиять на сознание современных людей.
В наших православных храмах, к сожалению, употребляется преимущественно партесное (многоголосное) пение, которое по своей природе не приспособлено к описанию явлений духовного мира, но пригодно лишь для описания явлений телесных, мирских, для выражения страстей, для игры чувств.
Богослужебное пение как звуковое богословие
Настоящее богослужебное пение (как говорят ученые-литургисты) – это звуковое богословие, «иконописующее», а не живописующее духовный мир. Оно говорит о невидимом мире языком одноголосного знаменного распева , природа которого для этого и приспособлена.
Слава Богу, сейчас в таких крупных монастырях, как Троице-Сергиева лавра и Оптина пустынь стали проводить некоторые службы полностью знаменным распевом. У нас на Урале в женском Ново-Тихвинском монастыре все службы (даже требы) изумительно поются древним распевом с исоном, в мужском монастыре села Тарасково в субботу и воскресенье можно помолиться под знаменное пение.
В приходских же храмах услышать древние намоленные распевы – большая редкость. Не только миряне, но и многие священнослужители, к сожалению, не приемлют язык таких распевов без гармонического сопровождения и упрощенной мелодики.
Может быть, главной причиной неприятия знаменного распева современным обществом верующих является его исключительная духовность , недоступная из-за нынешнего великого духовного оскудения, всеобщей апостасии. Ведь знаменный распев , как писал большой его знаток протоиерей Борис Николаев – «одна из тайн Царствия Божия, постигаемая сперва духом, а потом уже, сколь возможно, разумом».
Духовный потенциал знаменного распева весьма высок, но «душевен человек не приемлет яже Духа Божия» (из 1-го посл. ап. Павла к Кор.). Знаменный распев надмирен, поскольку возник из монашеского подвига и явился плодом откровения Божия.
Мне посчастливилось познакомиться на съездах Союза православных братств в Москве и в Питере в 90-е годы, а также общаться и переписываться с замечательным ученым-медиевистом, регентом Спасского собора Андроникова монастыря Б.П. Кутузовым.
Борис Павлович считает, что знаменный распев – это еще и духовное оружие , которого боятся демоны и ненавидят его, как и православную икону, против которой они еще в VIII веке воздвигли брань, приведшую к целой эпохе иконоборчества. Эпоха иконоборчества , как мы знаем, закончилась победой Церкви. Но скрытое замаскированное иконоборчество, по мнению Б.П. Кутузова, продолжается: в виде маскировки светской живописи под иконопись, а в музыкальном иконоборчестве в виде маскировки светской музыки под духовное пение. Эти рассуждения можно прочитать в сборнике статей Б.П. Кутузова «Знаменный распев – поющее богословие», где автор с сокрушением констатирует, что система богослужебного пения низведена сегодня до уровня музыки с ее концертным принципом.
Думаю, причина закрытости для нас настоящего богослужебного пения не только в том, что мы потеряли способность к восприятию духовного и не можем вместить в себя чуждую плотской чувственности неземную красоту знаменного и других древних монашеских распевов. Дело в том, что мы – россияне – с детства воспитаны на образцах западно-европейской музыки с ее совершенно иным ладово-интонационным и гармоническим строем. Наш слуховой багаж значительно ограничен и обеднен.
Церковь же, как любящая мать, снисходит к немощам людей приходящих в храм, поэтому и допускает во время богослужений преимущественно партесное пение, как более легкое для восприятия, чем и нам приходится заниматься в периоды между четырьмя постами.
Но мы очень признательны нашему настоятелю – протоиерею Ярославу Иванову – за то, что благословил нас вести постовые службы монастырскими распевами. Во-первых, это очень логично: как телесная пища становится более скудной во время поста, так и звуковая среда богослужений (как пища душевная и духовная) становится более аскетичной, значительно ограничивается в музыкальных выразительных средствах, давая больше возможностей людям для внутренней сосредоточенности и для воздержания от лишних эмоций.
Во-вторых, знаменные, византийские, валаамские, древнеримские, староболгарские, сербские и другие намоленные распевы воспринимаются нами – певчими (надеюсь, и прихожанами) – как символ благочестия, как плод духовный и как высшее проявление церковного певческого творчества Православной Церкви.
Ощущаешь, что интонации древних распевов несут на себе благодать, как и слова Евангелия, даже независимо от того, кто их исполняет. Пусть мы и не монахи, а может быть, последние грешники, но объективно это действительно богодухновенные интонации, которые когда-то монахи-песнотворцы улавливали духовным слухом из Небесных высот, из ангельского пения как вечно существующие архетипы. И даже в нашем, не совсем осознанном, исполнении эти интонации, думаю, сохраняют «касание Вечности».
Приглашаю всех на постовые службы в наш храм.
29.11.2015
На епархиальном собрании святейший патриарх Кирилл выступил с докладом, в котором прозвучали слова о важности народного пения на богослужении. Он вспомнил, как в одном храме раздавали всем пришедшим тексты «Милость мира…». Очень скоро прихожане с большим воодушевлением пели значительную часть Литургии. «И разве можно сравнить это народное пение, вовлекающее людей в свершение Евхаристии, с пением профессиональных платных певцов на клиросе, которые иногда даже внешним своим видом являют некий диссонанс со всеми теми, кто молится в храме? Давайте подумаем о том, как это возможно сделать», – подчеркнул Святейший.
Одним из первых, кто откликнулся на призыв Святейшего, оказалось Московское подворье Спасо-Преображенского Валаамского монастыря .
Каждую субботу перед Литургией прихожанам раздают тексты со словами молитв. Затем, при поддержке регента, эти песнопения исполняются. Поют все, кто стоит в храме.
На вопросы «ПМ» отвечает игумен Иосиф (Крюков), настоятель Московского подворья Спасо-Преображенского Валаамского монастыря
.
– Как появилась идея народного хора?
– Инициатива ввести народное пение принадлежит игумену Валаамского монастыря преосвященному Панкратию (Жердеву), епископу Троицкому. В течение длительного времени владыка прикладывал значительные усилия для того, чтобы люди, приезжающие из разных уголков страны на Валаам, стали единой семьей. Думаю, владыка хотел бы видеть то же самое и на наших подворьях. Очень важно, чтобы прихожане ощущали себя не случайными посетителями, которых никто не ждет, но членами единой церковной семьи.
На епархиальном собрании святейший патриарх предложил ряд шагов по активизации приходской жизни. Идея народного пения была воспринята владыкой Панкратием с большой радостью. В тот же день владыка благословил нас реализовывать это предложение патриарха.
– Есть ли какие трудности в реализации?
– Поначалу у нас были некоторые сомнения. Насколько прихожане нашего подворья готовы к подобного рода инициативам? Ведь монастырская среда и люди, которых она привлекает, более консервативны и не так восприимчивы к нововведениям. Тем не менее, мы решили попробовать. И, как оказалось, это начинание имеет множество положительных моментов. Люди, ранее привыкшие быть лишь наблюдателями, посредством народного пения становятся активными участниками. Повышается внимание к словам молитвы. Благодаря совместному пению прихожане становятся ближе друг к другу. Я думаю, это как раз то, что необходимо любому приходу и особенно монастырской общине.
– Но ведь поется не вся служба, только некоторые песнопения?
– Да… После совещания мы пришли к следующей схеме. Регенты выбирают те песнопения, которые на слуху и могут быть исполнены людьми без специального образования. Второй этап – они передают тексты в миссионерское братство, где готовят листовки: ноты и текст. Перед каждым субботним богослужением алтарники или члены братства раздают всем молящимся в храме листовки, затем сами члены братства и певчие встают среди народа и помогают робким более смело участвовать в службе. Пока так. Я надеюсь, что со временем, когда люди почувствуют себя более уверенно, перестанут бояться петь за богослужением, мы сможем расширить количество песнопений.
Древняя Церковь: здесь и сейчас
Представим, что количество песнопений с каждой службой все более расширяется. Наконец, всю службу поют молящиеся в храме. Нужен ли тогда профессиональный хор? И какова глубина этой традиции?
Размышляет иеродиакон Герман (Рябцев), регент Московского подворья Спасо-Преображенского Валаамского монастыря
:
– Можно ли сказать, что народный хор – это новшество?
– В храме всегда пели Символ веры и Отче наш. Теперь к этим известным молитвам прибавилось еще несколько песнопений, наиболее употребительных. Трисвятое, Достойно есть, ектения, тропарь и кондак преподобным Сергию и Герману. При этом ключевые песнопения останутся за клиросом. Прихожанам нравится петь в храме. Это и ответственность, и приобщение к общему богослужению. Теперь они не просто стоят и слушают, но участвуют сами. Так пели в древней Церкви.
– Возможно, традиция древней Церкви вернется? Никакого клироса и профессиональных певчих.
– Тогда прихожане должны быть музыкально образованными людьми. Либо придется упрощать песнопения до предела, до читка. Тогда это уже неуважение к той традиции, которая существовала 1000 лет на Руси. У нас же своя традиция, с 11 века знаменный распев, древнерусские песнопения, сложные мелодические узоры. Этому надо учиться, и далеко не каждый способный человек сможет их освоить.
Мужской, народный и детский хор в храме Димитрия Донского
В праздник Торжества Православия в храме святого благоверного великого князя Димитрия Донского в Северном Бутове состоялась первая Литургия с участием народного хора.
Рассказывает священник Андрей Алексеев, настоятель храма.
– Такое желание возникло у прихожан. «Всякое дыхание да хвалит Господа» (Пс. 150, 6). Конечно, когда человек готов участвовать в богослужении – это другое состояние. Я понимаю тех людей, которые желают прославлять Господа не только сердцем, но и устами своими. Данная традиция имеет отношение к древним векам христианства. В катакомбной церкви все люди, пришедшие на богослужение, были участниками, они пели и восхваляли Христа.
– Как проходит обучение?
– Сейчас в хоре примерно 40 человек. Они занимаются несколько раз в неделю. Изучают вокал и сольфеджио.
– Несколько раз в неделю – это очень серьезно! Возможно, в будущем народный хор и станет основным?
– Я рассматриваю сочетание хоров. У нас в храме есть мужской профессиональный хор. Певчие этого хора – верующие люди, имеющие соответствующее образование. Многие из них закончили консерваторию. Они и поют как правый хор. «Красота пения способствует молитвенному настрою», – говорил Иоанн Златоуст, и мужской хор – это особенный хор, его невозможно заменить. У нас и дети готовятся петь Литургию. Правда, пока они поют вместе с народным хором, но со временем будут петь самостоятельно.
Пение с голоса: занятия в храме святой мученицы Татьяны
Оказывается, традиция народного хора существует и в некоторых других храмах Москвы. Например, в домовом храме святой мученицы Татьяны народному хору уже три года!
Рассказывает Марина Конопова, руководитель церковно-приходского
хора с 2011 года:
– Наши прихожане собрались и попросили с ними позаниматься. Отец Владимир, настоятель храма, с радостью благословил эту инициативу. Так у нас и получился народный хор. Сначала пели акафист святой Татиане . Всем, кто приходит на службу, мы раздаем книги с текстом. С прошлого года стали петь Литургию, пока раз в месяц, поем еще и вечерню.
– Кто может участвовать в хоре, практикуется ли прослушивание?
– Музыкальные способности развиваются при усердии и регулярности занятий. Даже музыкально слабо одаренные люди вырабатывают певческие навыки. У нас нет ни прослушивания, ни отбора.
– Как проходят занятия?
– Церковное пение должно быть на должном техническом уровне. Очень важно не расстраивать прихожан и священнослужителей дурногласием.
Для этого мы привлекаем разных специалистов, осваиваем навыки дыхания, звукоизвлечения. Недавно прослушали курс по литургике.
– Что делать тем, кто не знает ноты?
– Мы ориентированы на одноголосное пение и знаменный распев, проходим и обиход. Нот не учим. Обучение – с голоса. Для этого мы рассылаем аудио-файлы, которые можно слушать, подпевать и постепенно запоминать.
Также мы изучаем и поем духовные стихи. Может быть, профессионального результата не стоит ждать очень быстро, хотя он достижим. Самое главное – настрой. Люди собираются вокруг Христа, центром их жизни становится Литургия.
Народному хору в Знаменском храме – больше 20 лет!
В храме иконы Божией Матери «Знамение» в Переяславской Слободе (ст. м. «Рижская») по традиции поют прихожане. Уникальность этого народного хора в том, что он здесь единственный и основной.
Как рассказала регент хора, Елена Федюшина
, обучение происходит преемственно.
– Когда в хор приходит кто-то новый, мы даем папку песнопений с нотами и ставим рядом со старослужащими. Пение, как и язык, учат только так – погружаясь в материал.
«В целом следует признать, что воспитание в прихожанах (да и в самих священнослужителях) чувства совместного, общего участия в богослужении «едиными усты и единым сердцем » – это большая задача, которую не решить в одночасье». Патриарх Московский и всея Руси Кирилл
Фото Владимира Ходакова
Анастасия Чернова
Православное богослужение немыслимо без церковного пения, без хора. Правда, в наших условиях это далеко не всегда настоящий, профессионально организованный хор. В ином маленьком храме поют два-три человека. Но зависит от этих двух-трех человек невероятно много.
Человек на клиросе вольно или невольно постигает богослужение изнутри. Его восприятие — это восприятие особое. Он изначально призван не только получать, но и сразу — отдавать другим, помогать другим в духовном труде, в раскрытии глубинного смысла всего, происходящего в храме. Чем же оно для него становится — это место на клиросе?
«Я пою в церковном хоре» — как часто приходилось мне произносить эти слова. Но значение их для меня самой с годами качественно менялось, наполняясь новыми впечатлениями и оттенками смысла, обрастая конкретными деталями. Для верующего человека всё, что он делает в Церкви,— служение. Приносит ли мое служение достойные плоды? Научаюсь ли я правильно пользоваться его духовными дарами? Ведь не случайно же Господь поставил меня на это место… А умею ли я по-настоящему ценить этот Божий подарок?
Предложение петь в храме, полученное почти семь лет назад, действительно стало для меня подарком. Я тогда только начала воцерковляться, и мне хотелось постоянно что-то узнавать о Православии, углубляться в него, хотелось поскорее стать частью всей этой величественной красоты, открывавшейся мне. Мечтала ли я петь в церкви? Конечно, мечтала, но как-то шепотом, как о несбыточном: «Может быть, когда-нибудь?.. Как это было бы хорошо!». И вдруг, всего через четыре или пять месяцев с момента моего сознательного вступления в Церковь меня зовут: приходи, научим.
Храм, куда меня пригласили, маленький, мало известен саратовцам, располагается на территории областной больницы в Смирновском ущелье. Освящен в честь иконы Божией Матери «В скорбех и печалех Утешение». Службы здесь проходят по воскресным дням и по особым праздникам. Идеальные условия, чтобы попробовать себя на новом поприще. Одновременно с этим, однако, я испросила благословения петь иногда на клиросе храма в честь Покрова Божией Матери, прихожанкой которого в то время была. Именно для того, чтобы научиться — ведь там настоящий, профессиональный хор.
Певчие, пришедшие на клирос, как и я, «из народа», сталкиваются с несколько большим количеством трудностей, чем их профессиональные коллеги. Основная проблема — отсутствие навыка «чтения» музыки, когда ты не просто воспроизводишь заученную мелодию, а именно читаешь незнакомый или малознакомый музыкальный текст. Поешь ноты, попадая с одной на другую в любых комбинациях, как будто складываешь буквы в слова. Оказалось, что знать музыкальную грамоту для этого ничтожно мало.
Но трудности меня совершенно не пугали. Ничем не обоснованная уверенность в своих силах и огромное желание петь в храме помогли мне. «Дорогу осилит идущий!» — таков был мой настрой.
Мне, конечно, несказанно повезло с тем коллективом, в который я попала. Подавляющее большинство певчих Покровского храма были профессиональными музыкантами и просто хорошими людьми. Старшие коллеги с огромным терпением относились к моим профессиональным недостаткам и помогали их искоренять. Мне посчастливилось работать с несколькими регентами, и каждый из них дал мне что-то свое для понимания церковного хорового пения. Основные профессиональные навыки я получила под руководством Натальи Серовой. Благодаря ей я усвоила главное — нужно быть предельно внимательной к так называемым мелочам. Точнее, понимать, что мелочей в нашем деле просто нет. Дисциплинированное пение исключительно по руке регента, четкая артикуляция, чувство ансамбля, умение слушать партнеров, умение держать партию — вот важнейшие уроки первых лет. В это же время я пыталась освоить и правильное формирование и подачу звука. Но основные сдвиги в этом направлении произошли благодаря уже другому регенту — Татьяне Михайловне Нечкиной. Она смогла найти самые точные и понятные для меня слова, чтобы мое пение приблизилось к требуемым нормам. Последний регент, с которым я работала,— Михаил Толчин. С ним у меня была возможность хорошо попрактиковаться в чтении незнакомого музыкального текста и почти избавиться от страха перед этим.
Сейчас я уже не пою в Покровском храме, но остаюсь певчей больничного храма в честь иконы Божией Матери «В скорбех и печалех Утешение». С регентом и моей духовной сестрой Ольгой Еремчук мы поем чаще всего вдвоем, что, конечно, существенно отражается на подборе репертуара. Дуэт не в силах полноценно передать красоту православных песнопений. Но мы делаем все для того, чтобы реализовать опыт, полученный в Покровском храме. Ведь в церкви петь плохо недопустимо. Мы не имеем права своими запинками, ошибками или небрежностью помешать тончайшему и важнейшему процессу — беседе души с Богом, стоянию человека пред Лицом Божиим.
С самого начала, как только я встала на клирос, у меня возникло ощущение, будто я на службе впервые. Надо было заново учиться сосредоточенности на молитве, запоминать последовательность богослужения, заучивать уже, казалось, давно знакомые слова песнопений. Но как по-новому при этом открывалось для меня и богослужение, и само Православие! Только на клиросе я узнала, что существует суточный богослужебный круг, а также недельный и годовой, узнала принципы их построения и взаимодействия, узнала, какие существуют типы служб, их особенности. А богослужебные тексты — это безграничный источник познания веры. Это неизмеримые по своей красоте и глубине слова, в которые вложено столько святости и любви к Богу, что иногда страшно их произносить: душа замирает! И замечательнее всего то, что изучение богослужебного устава, наблюдение за тем, как строится служба именно в этот день недели, в это число месяца, в этот год, никогда не может наскучить. Это связано с самим принципом действия устава, с его подвижностью.
Мы стоим близко к алтарю и иногда слышим слова молитв, которые произносит там священник. Тогда происходящее в храме и уже, казалось, давно познанное обретает для нас еще большую глубину. Помню, однажды услышала, как после причащения прихожан батюшка произнес, погружая в Чашу вынутые из просфор частички: «Омый, Господи, грехи всех поминавшихся здесь Кровию Твоею честною…». Это меня так поразило! То есть о тех людях, имена которых мы пишем в обеденных записках о здравии и упокоении, священник сначала молится на проскомидии, а потом просит смыть их грехи Кровью Христовой. Сердце содрогнулось — так живо откликнулась в нем Крестная смерть Спасителя. Смерть Бога за каждого человека, который был и только еще будет на земле…
Теперь я понимаю, почему церковную службу называют живым богословием. В центре всего — жертва Христова, совершаемая здесь и сейчас. А вокруг этого центра действуют, сплетаясь между собой, прошлое (в виде библейских образов и воспоминаний подвигов святых угодников), настоящее (сам факт совершения богослужения) и будущее (заключенное в значении Таинства Евхаристии для человека). Соприкосновение с этой тайной делает, кажется, невозможным равнодушное пребывание на службе.
Но, к сожалению, у людей, работающих в храме, бывает страшное искушение — привыкание к святыне. И непонятно, как можно избежать этого и как с этим бороться. В какой-то момент я стала замечать, что, ежедневно бывая на службе, я всё меньше времени и возможности нахожу во время нее для молитвы, а всё больше занята посторонними мыслями. Сердце становилось всё безучастней. Появилась угроза того, что пение в церкви станет просто работой, пусть и любимой. Заметить в себе подобное настроение для христианина — катастрофа. И что можно в этом случае предпринять? Я попыталась взять себя в руки и старалась сохранять внимание максимально к каждому слову на службе. Господь сразу приходит на помощь даже самому скудному нашему труду. И на самом деле, после некоторых усилий через навалившуюся эмоциональную глухоту вдруг пробивается ясность. Обычно таким отрезвляющим действием обладает подготовка к Причастию. Каноны и молитвы, входящие в подготовительное молитвенное правило, прогоняют туман из мыслей и сердца, пробуждают душу: «Да буду дом Твой, причащением священных Таин, живущаго Тя имея в себе со Отцем и Духом…». Только вдуматься! Буквально каждое слово Последования ко Святому Причащению способно оживить закоснелые чувства.
Другое дело, что опасность привыкания к святыне никуда не исчезает и вряд ли исчезнет. Научиться бы только угадывать в себе это состояние души, чтобы побеждать его еще в зародыше…
Только оказавшись на клиросе, я почувствовала, что нахожусь практически в алтаре. К нотам и богослужебным книгам прикасалась почти как к святыням. Сейчас, конечно, отношение к многократно перелистанным, прочитанным и спетым октоиху, минеям, нотным сборникам иное. Это, скорее, хорошо знакомое и любимое орудие, которое берешь уверенной, но трепетной рукой. Зато я все чаще начинаю задумываться о том счастье, которое мне выпало. В своей жизни каждый может послужить Господу своей молитвой, вниманием и помощью ближнему, и это уже очень ответственно. А труждающимся в храме предоставлен как бы дополнительный шанс. И когда осознаешь, что ты являешься частью того инструмента, или, лучше сказать, организма, с помощью которого Церковь служит Богу, то радость и ликование приходят на сердце, а вместе с ними и покаяние.
Инна Стромилова
Журнал «Православие и современность» № 12 (28) за 2009 г.
