Имеет в качестве основной характерной черты идеологическую платформу. Монархические партии главной своей идеей провозглашают возрождение царской власти в России. Существование таких организаций началось еще в начале ХХ века.

Что представляет собой монархическая форма правления?

Сам по себе термин «монархия» означает, что основная власть в государстве принадлежит одному человеку - царю, королю, императору и т. д. Смена руководителя происходит по правилам престолонаследия. Эта форма правления бывает либо абсолютной, когда власть во всей своей полноте принадлежит только монарху, и его решения никем не оспариваются, либо конституционной, когда в стране имеется парламент.

На сегодняшний день существуют страны, где сохранилась монархическая власть. Преимущественно как, например, в Англии, где королевский дом не принимает участия в управлении государством, а лишь выполняет символическую функцию, отдает дань традиции. Встретить абсолютную власть правителя можно в некоторых восточных странах, например в Саудовской Аравии.

Монархия в России

В России монархический строй существовал долгие годы, вплоть до начала 20 века. Изначально это была абсолютная монархия, когда власть государя ничто не ограничивало. Но во времена правления Николая II царская власть претерпела некоторые изменения. Начиная с 1905 года, в стране появилась Государственная дума, что означало возникновение конституционного строя.

В России на сегодняшний день провозглашена во главе которой стоит президент. Также в нашей стране существует большое количество политических организаций, среди которых есть и монархические партии.

Возникновение монархических организаций в России

Уже к концу 19 века в Российской империи начинают складываться политические движения монархической направленности. Их основной целью была защита существующего строя от различных изменений и реформ. В качестве примера можно привести общество под названием «Русская беседа», которое было основано на рубеже веков, в 1900 году. Также в этом году была основана старейшая партия, деятельность которой продолжалась нелегально даже после Революции. Она называлась «Русское собрание».

Монархические партии преимущественно стали появляться после того, как вышел Манифест 17 октября, благодаря которому население страны обрело демократические права и свободы. Была создана Государственная дума, и партии монархической направленности стали одной из политических сил.

Если говорить о политических движениях того времени, выступающих за сохранение традиционных ценностей и царской власти, то можно назвать две крупнейшие организации. Они были созданы в 1905 году. Одна называлась Союзом русского народа, а другая - Русской монархической партией.

Союз русского народа

Это самая многочисленная монархическая партия России 20 века. Она насчитывала самое большое количество членов - около 350 тысяч человек. Войти в организацию мог любой желающий, независимо от социального статуса, однако главенствующую роль играли представители интеллигенции. Такой широкий охват всех социальных групп был оправдан целью партии - объединить всех русских людей на благо Отечества ради единой и неделимой страны.

Среди программных принципов этой организации были популярны шовинистические, националистические настроения и радикальное православие. Также для нее был характерен антисемитизм - неприятие лиц еврейской национальности.

Что касается государственного устройства, то Союз русского народа - монархическая партия. Форма правления - абсолютизм, парламентские органы управления страной отрицались. Единственное, что эта организация предлагала, - создание народного совещательного органа, работающего на благо царской власти.

Движение прекратило свое существование после Октябрьской революции. Попытка воссоздания предпринималась в 2005 году.

Русская монархическая партия

Политическая организация, названная Русской монархической партией, была основана также в 1905 году. Ее численность была не такой огромной, как у Союза русского народа, - всего около сотни тысяч человек.

Начиная с 1907 года, Русская монархическая партия стала носить другое название, что было связано с внезапной смертью ее создателя и руководителя - В. А. Грингмута. Организация стала называться Русским монархическим союзом, а во главе встал И. И. Вострогов, бывший ранее заместителем Грингмута.

Провозглашалось неограниченное самодержавие, особую роль в жизни государства играла церковь. Она должна была играть главную роль и быть гарантом и оплотом нравственной и духовной жизни людей. Что касается Думы, то она не отвергалась идеями движения, но должна была являться соборным органом власти.

«Черносотенцы»

Вышеуказанные партии представляют собой далеко не весь спектр монархических организаций и движений того периода времени. Общее название этих движений - «черносотенцы». Они - участники патриотических организаций, общей чертой которых является национализм, антисемитизм, шовинизм, приверженность православию. Это стоявшие на страже традиционных для того времени ценностей, идейные приверженцы абсолютной царской власти.

Среди них можно выделить такие организации, как Союз Михаила Архангела, Всероссийский Дубровинский Союз русского народа, Священная дружина, а также Союз русских людей и другие черносотенные движения.

Монархическая партия Российской Федерации

На сегодняшний день среди самых известных партий и движений монархического толка можно назвать Монархическую партию России, основанную политтехнологом, бизнесменом Антоном Баковым. Организация была официально зарегистрирована Минюстом в 2012 году, тогда же состоялся ее учредительный съезд. Монархическая партия России является приверженцем конституционной монархии, более того, на официальном сайте организации выложен текст их собственной Конституции. Интересный момент, что для своих членов эта организация выдает паспорта с гражданством Российской империи и собирается принимать участие в выборах. Лидер партии выпускает книги, а также известен благодаря заявлениям, касающихся В. И. Ленина и И. В. Сталина. Он собирается устроить для них публичный суд за свержение династии Романовых и разрушение Российской империи.

В качестве наследника престола Монархическая партия РФ предлагает Николая III, который является потомком императора Александра II. Известно, что это немецкий принц, принявший православную веру.

Монархическое движение сегодня

В современной России после распада Советского Союза появилось большое количество различных политических организаций, среди которых есть и монархические партии. Они не принимают участия в борьбе за власть, но занимаются общественной деятельностью - проводят различные мероприятия.

Что касается вопроса о том, кто должен стать государем в случае, если Россия вернется к царской власти, то у многих партий и движений есть свое мнение по этому поводу. Одни признают законными претендентами на трон наследников дома Романовых, ныне проживающих за рубежом, другие считают, что царь должен быть народным избранником, а третьи вообще признают в качестве императора действующего президента России.

Все народы в общих чертах имеют одинаковые потребности, и все государства поэтому имеют приблизительно одинаковые цели, которые различаются не столько по характеру Верховной власти их, как по обстоятельства внешним и внутренним. Монархии многому могут учиться у республик и наоборот. Ввиду этого естественно спросить себя: может ли существовать какая-то особенная монархическая политика?

Несомненно и непременно.

Несмотря на общность целей и сходство средств политики всех государств, различие между политикой монархии, аристократии и демократии неизбежно существует. Это зависит от различия свойств верховных принципов. В общем арсенале политики есть средства действия, наиболее подходящие для одной формы Верховной власти, наименее для других.

Для того, чтобы осуществлять цели государства наиболее действительно, быстро и экономно; нужно уметь пользоваться именно той силой, теми свойствами, которые представляет данная верховная власть, пробуя при ней действовать по незнанию или недоразумению, так, как это свойственно какой-либо другой форме верховной власти, мы можем только истощать и компрометировать свою. Во второй части настоящей книги, мы видели, каким роковым осуждением легло на судьбы Византии ее неумение отбросить от себя старо-римский абсолютизм, который был неизбежен и логичен в римском императоре, но для византийского самодержца остался лишь плохой традицией. Точно так же и сознательная подделка какой-либо формы верховной власти под способы, действия другой не имеет ни малейшего смысла и составляет лишь признание своего бессилия и приглашение нации к изменению образа правления. Государства, сознательно подделывающиеся под формы действия других, неизменно осуждены на гибель, Франция пережила нисколько таких проб за XIX век. Попытка Карла Х изобразить неограниченного монарха и попытка Луи Филиппа стать «лучшей из республик» имели одинаковый роковой результат.

Всякая форма верховной власти требует некоторых особенностей политики. Поэтому государственная наука в учении о политике вообще должна рассматривать в отдельности «политику чистой монархии», «политику аристократии», «политику демократии».

Направление государственной деятельности дается Верховной властью. Политика монархическая есть именно политика Монархической Верховной власти в достижении тех целей, которые имеет государственная политика вообще.

«Всякий образ правления, - говорит Чичерин [Чичерин, «Курс государственной науки», Политика, стр. 126-175], - имеет свои выгоды и свои недостатки, проистекающие частью из самой его формы, отчасти из способа пользоваться властью».

Способ правления поэтому тем искуснее, чем более он основан на понимании особенностей данной верховной власти. Это относится и к Монархии. При чрезвычайных преимуществах в одних отношениях она имеет и свои сравнительно с другими формами власти слабые стороны. Возможно лучше и полнее пользоваться сильными сторонами, возможно полнее парализовать действие слабых сторон своих - в этой двойной задаче лежит основа политического искусства.

Сознание этого и как результат его стремление сочетать различные формы власти явилось издревле. Оно дало основу совершенно ошибочному учению о «сочетанной верховной власти». Я уже говорил в первой части книги, что сочетанной верховной власти не бывает и не может быть. Но это сочетание различных принципов власти всегда бывает необходимо в управительной области. Для возможности применять его политика должна знать свойства каждого из этих принципов.

Такая задача стоит и перед монархической политикой, для которой составляет также и вопрос самосознания, т.е. необходимое условие политической правоспособности.

Остановимся на том анализе свойств различных принципов власти, который производит Чичерин в своей «Политике», сравнивая свойства монархии, аристократии и демократии. Это, кажется, наиболее обстоятельный анализ, по поводу которого лишь местами приходится сделать замечания.

Выгоды монархической власти, по Чичерину, следующие:

• 1. Ею наилучше обеспечивается единство власти, а из единства власти проистекает ее сила. С единством власти связана также ее прочность.
• 2. Монархия по независимости своей непричастна духу партий. Монарх стоит вне частных интересов; для него все классы, сословия, партии совершенно одинаковы. Он в отношении народа есть не личность, а идея.
• 3. В силу предыдущего Монархия наилучше обеспечивает порядок. Должно прибавить к подсчету Чичерина, что монарх есть наиболее справедливый третейский судья социальных столкновений.
• 4. Нет, говорит далее Чичерин, образа правления более пригодного к совершению крупных преобразований.
• 5. Крупной личности точно так же легче всего проявить на общую пользу свои высокие качества именно в монархии.

Слабые стороны монархии, по Чичерину, состоят в следующем:

1. Замещение власти совершается не по способности, а по случайности рождения. Это ставит судьбы народа в зависимость от случайности: может родиться гений, но может родиться и малоспособный. 2. Безграничная власть производит плохое влияние на некрепкую душу. Великая душа сдерживает себя. Слабый человек, напротив, превозносится или становится двоедушным. Противостать искушениям, окружающим власть, очень трудно, а когда на престоле царствует пророк, говорит Чичерин, то и подчиненное общество следует тому же примеру. 3. К искушениям власти присоединяется лесть и ухаживанье окружающих. Монарх есть источник всех благ, и их стараются получить лестью и раболепством. Эти качества становятся господствующим качеством придворных и чиновных сфер. Вокруг монарха образуется мираж официальной лжи, заслоняющей истинное положение дел. 4. Монархия легко переходит в произвол. 5. Она легко предпочитает внешний порядок внутреннему. Отсюда беспорядки в управлении: «сверху - блеск, снизу - гниль». 6. В случае произвола - право теряет ограждение, и Чичерин находит, что, даже и помимо злоупотреблений, монархия менее охраняет право, чем другие власти. 7. Личная и общественная самодеятельность в монархии, по мнению Чичерина, ослабляется, исчезает инициатива. Монархия все и всех «опекает», и это ослабляет развитие народа.

Этот список «слабых сторон» монархии у Чичерина изложен очень картинно и горячо. Необходимо заметить, однако, что большая часть указываемых «неудобств» приписывается «монархии» чисто по недоразумению. Так, например, безграничное «спекание» всех есть свойство собственно абсолютизма, а не самодержавной монархии.

То же самое относится к предпочтению «внешнего порядка» внутреннему и к легкости произвола, со всеми этого последствиями.

Таким образом, целый ряд «слабых сторон», указанных Чичериным, сводится собственно лишь к одной опасности; к переходу монархии в абсолютизм, т.е. к потере ею духа верховной власти. Это действительно есть наиболее частая болезнь монархии, которой следует особенно тщательно оберегаться. Но это не есть свойство здорового ее существа.

Что касается вопроса о личных способностях и качествах монарха, то при разумном строе это гораздо менее важно, чем думают критики монархии. Преувеличенное значение личности возникает у Чичерина только потому, что он - как и вообще наши государственники - под «неограниченной монархией» способен понимать лишь «абсолютистскую», совершенно не разумея смысла самодержавной.

В отношении же сильных сторон монархии, как Верховной власти, к ним необходимо присоединить еще одну наибольшую способность единоличной верховной власти давать место сочетанию принципов власти в управительной системе.

Монархия, будучи выразительницей нравственного идеала, а не какой-либо социальной силы, во-первых, наиболее нуждается в поддержке со стороны социальных сил, а потому легко дает им место в управлении. Во-вторых, монархия не имеет основания бояться аристократии или демократии, пока является действительно выразительницей нравственного идеала нации, ибо в этом отношении ни аристократия, ни демократия не способны ее заменить. Если монархии в истории нередко приходилось обуздывать узурпаторские стремления аристократии или демоса, то совершенно упразднять власть аристократии или демократии, то есть стать на чисто бюрократическую почву - это есть не норма, а только болезнь монархии, ее абсолютизация.

Переходим к свойствам и частным особенностям аристократической и демократической власти. Чичерин дает такое определение их.

Сильные стороны аристократии состоят: 1) в том, что хорошо обеспеченный и образованный слой, члены которого смолоду привыкают к государственным делам, развивает способность к управлению. 2) недостаток способностей у одного члена сословия пополняется способностями других. 3) аристократия лучше всего обеспечивает обдуманность решений (что не всегда бывает у одного липа, а тем более у массы). 4) аристократия наиболее обладает твердостью и постоянством воли. 5) аристократия отличается наибольшей привязанностью к преданию и историческим началам, 6) аристократия наиболее охраняет юридическую законность. 7) она, наконец, в собственной среде находит надежные орудия исполнения своих решений, не имея надобности искать их у других.

К этим подсчетам Чичерина должно добавить, что аристократия здоровая, не павшая, высоко развивает в своих членах чувство человеческого достоинства, идеал человеческой личности, дух независимости, является образчиком рыцарских, благородных чувств, вырабатывает наибольшее презрение к пошлости и подлости. Эти качества аристократии, если даже она и не старается передавать их народу, являются образчиком для всеобщего подражания, идеалом, и этим подымают личность в нации повсюду, где имеется аристократический слой.

Но аристократия имеет и очень слабые стороны: 1) недостаток единства власти и внутренние раздоры. Отсюда легкость измены: слабая партия или низверженный вожак готовы стать и демагогами, и даже искать поддержки у иностранцев; легки также попытки к диктатуре; 2) дух корпоративности ведет к узости, неподвижности и эгоизму. 3) аристократия отличается особой неспособностью к крупными реформам. 4) частный интерес сословия для аристократии дороже народного и государственного. 5) для охраны своего господства аристократия старается не давать хода развитию и просвещению народа. 6) аристократия из боязни диктатуры не дает хода высоким способностям и энергии даже в собственной среде. Возвышение отдельного лица в заслоне остальным страшит аристократию. 7) аристократия не только мешает развитию народной массы, но боится и ее обогащения и старается всю экономическую силу захватить себе. 8) аристократия допускает множество злоупотреблений своих членов насчет народа. Притеснения ее наиболее чувствительны и обидны, вследствие ее чванства и самомнения.

Что касается демократической власти, то основными ее свойствами Чичерин считает свободу и равенство. Относительно свободы нельзя, однако, не оговориться, что ее можно признать свойством демократии лишь в очень условном и узком смысле. Собственно свобода личности свойственна демократии менее всего. Ей утверждается лишь та свобода, которая вытекает из политического равенства, т.е. право участвовать в управлении наравне со всеми. Каждый человек в демократии есть носитель хотя бы и микроскопически малой доли Верховной власти, и в этом смысле не то что свободен, а является владыкой, повелителем. Он политически независим ни от кого, кроме той власти, малую частичку которой составляет и сам. Поэтому собственно политическая свобода лежит, действительно, в идее демократии.

Последствием этого, как говорит и Чичерин, является простор энергии человека, а следовательно, вся его умственная и материальная работа достигает высшей степени производительности.

Долгое участие человека в практике Верховной власти, как говорит Чичерин, или - как будет точнее сказать - принципиальная незыблемость его прав гражданина, возвышает чувство достоинства человека, а следовательно, повышает нравственный уровень общества, «Раболепное, низкопоклонное, трусливое - изгоняется из души», как выражается Чичерин. Это бесспорно верно. Не менее важно и то, что участие в управлении повышает политическое воспитание всех, возвышает умственный уровень и самостоятельность суждения. Так как вопросы обсуждаются и решаются всеми, то владычествующей точкой зрения становится интерес общий, всенародный.

Чичерин прибавляет к этому еще сомнительный пункт, что в демократии зависимость правительства от народа заставляет его «угождать народу», то есть «заботиться об удовлетворении всех его потребностей». Это соображение - чисто отвлеченное. Угождать народу и заботиться о его потребностях - две вещи совершенно различные и по большей части противоположные. Наконец - «демократия является завершением общегражданского порядка, составляющего венец (?) гражданского развития человечества», говорит Чичерин. Это уже безусловно ошибочная точка зрения, так как «общегражданский порядок» составляет не «венец гражданского развития», а только логической вывод из демократического принципа. Если бы демократический принцип был действительно высшим политическим принципом, то «общегражданский порядок» являлся бы высшим порядком. Но сам Чичерин, начиная обрисовывать слабые стороны демократии, прекрасно показывает, что она никак не может быть названа высшим принципом Верховной власти.

Действительно: для пользования Верховной властью и решения сложных государственных вопросов, говорит Чичерин, «нужна способность высшего разряда. Между тем демократическое начало равенства устраняет начало способности. Все граждане принимают одинаковое участие в Верховной власти. А так как высшее развитие всегда составляет достояние меньшинства, дела же решаются большинством, то здесь Верховная власть вручается наименее способной части общества».

Это безусловно верно, и отсюда видно, насколько неосновательно теоретическое утверждение Чичерина, будто бы в демократии правительство, угождая народу, тем самым «заботится об удовлетворении всех его потребностей». Понимать и определять «потребности» столь сложного целого, как нация, могут лишь «способности высшего порядка», тогда как для угождения «наименее способной части общества» наилучше годятся те самые низшие качества, которыми держатся придворные куртизаны при монархах. Поэтому на факте ни в одном демократическом государстве правительство, принужденное угождать народу, не бывает озабочено его наиболее важными потребностями, во имя которых народ нередко должен делать жертвы и переносить неприятности в данную минуту, для того чтобы обеспечить будущее. Указываемый Чичериным пример афинской демократии составляющей будто бы высший образчик государства, имеет совершенно противоположный смысл. Достаточно вспомнить, что Афины, как демократия, не могли прожить более 200 лет, а если считать эпоху «расцвета» демократии, то с ней не могли выдержать и 50 лет существования! Конечно, такое устройство государства, при котором оно не способно жить более сотни лет, явно безрассудно…

Да и может ли быть иначе? «Сколько бы мы ни набирали людей, не знающих дела, совокупность их мнений не даст хорошего решения», - говорит сам Чичерин. «Всего чаще они по незнанию дадут предпочтение именно тому мнению, которое наименее полезно. На массу всего более действуют те, которые умеют низойти к ее уровню и говорить ее страстями. Каждый подает голос по своему разумению, и если это разумение невелико, то какое бы ни составилось большинство неразумных, разумного мнения из этого не выйдет».

Существенный недостаток демократии составляет также безграничное господство партий. Борьба партий имеет свои выгоды, но в ней «все направлено к тому, чтобы одолеть противников и для этого не гнушаются никакими средствами. Государственный интерес заменяется партийными целями. Организуется система лжи и клеветы, имеющая задачей представить в превратном виде и власть и людей. Если явный подкуп воспрещен, то косвенный практикуется с полной беззастенчивостью. Образуется особый класс политиканов, которые из политической агитации делают ремесло и средство наживы. Они являются главными двигателями и орудиями на политическом поприще. Государство становится добычей политиканов».

«Последствием этого порядка вещей является устранение лучшей и образованнейшей части общества от политической жизни».

Можно понять, какая страшная потеря это для разумности политики.

Наконец, «демократической деспотизм - самый ужасный из всех. Всякий, кто не примыкает к общему течению, рискует поплатиться и имуществом и самой жизнью, ибо разъяренная толпа способна на все, а воздерживать ее некому. Всякая независимость преследуется, всякая своеобразность исчезает». «Я не знаю страны, - говорит Токвиль, - где было бы менее умственной независимости и истинной свободы прений, нежели в Америке». «Результатом ничем не сдержанной воли большинства, - продолжает Чичерин, - является шаткость всех общественных отношений». Это отражается и на законодательстве, и на правительстве.

Вообще, Чичерин приходит к заключению, что «такой порядок стоит в коренном противоречии, как с требованиями государства, так и с высшими задачами человечества. Поэтому демократия никогда не можете быть идеалом человеческого общежития» .

Монархические партии.

Наиболее крупные и известные - "Союз русского народа" (1905 г., лидеры: А.И. Дубровин, Н.Е. Марков) и "Союз Михаила Архангела" (1907 г., лидер - В.М. Пуришкевич).

Социальный состав был очень пестрым, в основном преобладали представители мелкой буржуазии - лавочники, ремесленники, кустари, извозчики и т. д., но среди монархистов встречались и дворяне, крестьяне, рабочие. Максимальная численность - 100 тыс. человек в 1907г., однако фиксированного членства не было. Программные цели: сохранение самодержавия, борьба с революцией. В качестве методов их достижения допускали насилие и террор, погромы. Обвиняли во всех бедах инородцев, и прежде всего евреев, выдвигали крайне националистические, антисемитские лозунги: "Россия для русских", "Бей жидов - спасай Россию". В этих лозунгах - сущность этих партий, опиравшихся на низменные инстинкты толпы.

Большое влияние монархические партии имели в III и отчасти в IV Государственной думе. К 1917 г. они фактически распались на более мелкие политические образования, после Февраля 1917 г. прекратили существование.

Либеральные партии.

Их можно разделить на два крыла - умеренно-консервативное и либерально-демократическое.

Умеренно-консервативное крыло возглавляла партия октябристов ("Союз 17 октября"). Она образовалась в ноябре 1905 г., названа в честь Манифеста 17 октября. Лидер - А.И. Гучков. Социальный состав: крупные предприниматели, интеллигенция. Максимальная численность - 60 тыс. человек в 1907 г. Программные цели: дальнейшее развитие политических свобод, дарованных Манифестом 17 октября, идеал - ограниченная конституционная монархия. Методы борьбы - только парламентские. Выступали за свободу предпринимательства, отказ от мелочной опеки со стороны государства, против введения 8-часового рабочего дня. Поддержали столыпинскую аграрную реформу. Особым влиянием партия пользовалась в III Думе. После 1917 г. прекратила существование.

Самой крупной партией либерально-демократического крыла были кадеты (Конституционно-демократическая партия, или Партия народной свободы). Лидер -- П.Н. Милюков. Партия образовалась в октябре 1905 г. на основе объединения "Союза освобождения" и левого крыла "Союза земцев-конституционалистов". Социальный состав: интеллигенция. Максимальная численность - 100 тыс. в 1907 г. Программные цели: установление конституционного строя, введение демократических свобод - слова, совести, собраний, равенство перед законом и т. д., наделение крестьян землей за счет отчуждения за плату частновладельческих земель, отмена выкупных платежей, введение 8-часового рабочего дня, свобода стачек, союзов, собраний, культурная автономия всех народов России. Методы борьбы - парламентские, допускали гражданское неповиновение. Особым влиянием кадеты пользовались в I и II Государственной думе, затем их влияние несколько упало, численность партии снизилась. Вновь активизировались в IV Думе: инициаторы создания "Прогрессивного блока". В марте - апреле 1917 г. - партия власти. Кадетская партия прекратила существование в начале 1920-х гг.

Монархия представляет собой такую форму правления, при которой верховная государственная власть юридически принадлежит одному лицу, занимающему свою должность в установленном порядке престолонаследия. Различают монархию абсолютную и конституционную. Абсолютная монархия сформировалась как политическое учреждение в поздний период развития средневековья. Для него характерно полное бесправие народа, отсутствие каких-либо представительных органов, сосредоточение государственной власти в руках монарха. По мере развития социально-экономических отношений абсолютная монархия в целом ряде стран эволюционировала в конституционную монархию, которая условно подразделяется на дуалистическую и парламентскую. Дуалистическая монархия является переходной формой правления, характерной для того периода, когда экономически и политически слабая буржуазия вынуждена делить власть с феодалами (Иордания, Марокко). При ней одновременно существует монарх и парламент, которые делят между собой государственную власть. Парламент, которому конституция формально предоставляет законодательные полномочия, никакого влияния ни на формирование правительства, ни на его состав, ни на его деятельность не оказывает. Законодательные полномочия парламента сильно урезаны монархом, которому предоставляется право "вето", право назначения в нижнюю палату и право роспуска парламента.

36. Президентские политические системы.

Президентская форма правления. Представляет собой такую республиканскую форму правления, которая прежде всего характеризуется соединением в руках президента полномочий главы государства и главы правительства. Формальной отличительной особенностью является отсутствие должности премьер-министра. Президентская республика отличается такими характерными особенностями: внепарламентский метод формирования правительства и отсутствие у правительства института парламентской ответственности; отсутствие у президента права роспуска парламента и др. Президентская республика строится по принципу жесткого разделения властей: в конституции закрепляется разграничение компетенций между высшими органами законодательной, исполнительной и судебной власти, которые функционируют в течение всего срока полномочий. Наряду с классической президентской республикой имеется немало смешанных форм правления, т.н. полупрезидентских. Основными признаками данной формы правления являются: избрание президента всеобщим голосованием; президент располагает собственными прерогативами, позволяющими ему действовать независимо от правительства; наряду с президентом действуют премьер-министр и министры, образующие правительство, ответственное перед парламентом.

37. Парламентские политические системы.

Парламентская республика и ее особенности. Она характеризуется провозглашением верховенства парламента, перед которым правительство несет политическую ответственность за свою деятельность. Формальной отличительной особенностью является наличие должности премьер-министра. В парламентской республике правительство формируется только парламентским путем из числа лидеров партии, располагающей большинством в нижней палате. Участие главы государства в формировании правительства носит чисто номинальный характер. Правительство остается у власти до тех пор, пока оно располагает поддержкой парламентского большинства. В парламентской республике правление носит партийный характер, что вовсе не является обязательным для президентской республики. Для парламентской республики в значительно большей степени, чем для президентской, характерен разрыв между юридическим и фактическим положением всех высших органов государственной власти. Провозглашается верховенство парламента, но фактически он работает под жестким контролем правительства. Устанавливается ответственность правительства за свою деятельность перед парламентом, но фактически парламент почти всегда может быть распущен правительством,утратившим его доверие. Президент наделяется обширными полномочиями, но они осуществляются не им, а правительством.

38. Политическая система советского типа. Политическая система советского типа С Октябрьской революции (1917) в России была установлена политическая система советского типа, ха­рактеризовавшаяся рядом отличительных признаков: 1она была закрытой с точки зрения характера взаимоотношений с внешней средой и функционировала на основе классового принципа: декларировалось, что политическая система отражает интересы трудящихся и, в первую очередь, пролетариата. Все, что не соответствовало интересам рабочего класса, признавалось враждебным; преобладали методы революционного насилия в осуществлении властных функций, что было обусловлено неблагоприятными внешними и внутренними условиями формирования политической системы (интервенция западных стран против России, гражданская война, низкий уровень общей и политической культуры трудящихся и др.). Это выразилось в создании разветвленной карательной системы;система основывалась на принципах совмещения и концентрации политических ролей и функций в руках правящей коммунистической партии, неприятия политического плюрализма и запрета деятельности оппозиции. Предполагалось, что политическими средствами возможно создать экономические, культурные и иные предпосылки для построения социализма несушей конструкцией системы являлась монопольно властвующая партия, которая объединяла государственные органы, общественные движения и подчиняла их решению конкретных задач. Особое значение партии и ее монопольной идеологии обуславливалось отсутствием иных средств интеграции общества (таких, например, как экономической заинтересованности), кроме политико-идеологических и принуди­тельных; в основе механизма формирования и функционирования власти лежал номенклатурный принцип. Номенклатура обладала абсолютной экономической, политической и идеологической властью. Политическая система советского типа способна функционировать при наличии чрезвычайных обстоятельств (опасность внешней интервенции, существование внутренних врагов и т. д.), большого изобилия энергетических, финансовых и иных ресурсов, а также разветвленной системы идеологической обработки населения.

Монархия актуальна и современна

Разговор о природе монархической власти нет смысла начинать "от печки". Он состоялся в начале ХХ века и в полной мере отражен в сочинениях И.Ильина, Л.Тихомирова, М.Зызыкина и многих других авторов. Разговор этот было продолжен, начиная с 90-х годов, и включает соображения современных авторов, среди которых есть не только путаники. Проблема состоит в том, чтобы "монархизм" был основан на том, что уже невозможно оспорить, а не на праздных домыслах, отождествляющих монархию с пожизненным президенством или какими-то еще произвольно придуманными схемами "сдержек и противовесов".

Сейчас мы находимся на переломе времени, и поэтому монархическая идея становится крайне актуальной. Именно поэтому появилось множество "фейковых" монархистов, которые либо за плату, либо по недоумению используют символы монархии, проповедуя совершенно антимонархические воззрения. Актуальность обсуждения монархии связана с очевидной недееспособностью правящей в России (да и не только) группировки, которая не может справиться ни с государственно-правовыми задачами, ни с экономическими проблемами, ни использовать русский исторический опыт. Все идет к неизбежному краху. То же самое происходит и с церковными кругами, получившими "ярлык на правление" от большевиков и продолжившими имитацию церковной жизни до "волчьего собора" и "гаванской унии". Это означает, что именно теперь будет четко проведена граница между христианами и нехристями. Молчанием предавший Бога не оправдается своей рясой не только перед Ним, но и перед людьми.

Старые монархические организации давно выродились в секты. Вся их жизнь - либо сходки мужиков с неухоженными бородами и девиц за 50, либо молебны и банкеты. Это в лучшем случае - исторические реконструкторы, превратившие монархию в карикатуру. Теперь - самое время создавать новые монархические организации, новое Монархическое движение России, которое предложит народу единственный спасительный проект. Чтобы не провалить с позором и этот шанс, необходимо собрать сначала тех, кто готов - знает, что такое монархия, понимает необходимость быстрой консолидации монархистов и может действовать в этом направлении.

Нужен какой-то эталон монархизма, который может быть выражен не только в декларациях, но и в носителях монархического мировоззрения, которые примут эталонный текст. Это можно сделать, только подключив к процессу формирования монархического движения людей, немало думавших над судьбой Отечества и способных доносить итоги своих дум до других. Ядро движения, несомненно, должно опираться на разветвленную сеть контактов по всей стране, что вполне можно обеспечить современными средствами коммуникации.

Нам придется сконцентрироваться на главном, постоянно отсекая второстепенное. Нам нет надобности обсуждать имперский флаг и имперскую символику (этот вопрос ясен, любители переворачивать черно-желто-белый флаг могут отдельно меж собой об этом поговорить). Нет надобности жаловаться друг другу на текущие события. Они всем известны и почти всеми оцениваются одинаково. И договориться нам надо о главном, а не о мелочах, которые не могут быть сведены к единственной позиции. Если не так, то мы утонем в разноголосице.

Наша проблема не в том, что многие вопросы мы решаем по-разному (носил Кирилл Владимирович красный бант или нет! - экая проблема!), а в том, что мы все время сомневаемся, в ту ли компанию попали, не доверяем друг другу, не слушаем и не хотим слышать доводы разума. Выбор таков: либо мы преодолеваем желание болтать на темы монархии и стремимся быть частью целого, которое создаем, либо каждый идет по своим делам и продолжает ныть о том, что кто-то уже Россию продал или же она давно погибла, и никаких шансов возродить ее уже нет и не будет.

Есть еще одна проблема: монархисты ощущают себя немного "чудиками", реагируя на куда более чудаковатых обывателей, которые ничего не знают о своей стране и суждения черпают из того, что осталось в голове после советских учебников. Нам же нужно сделать монархизм - респектабельным, уважаемым и привычным течением политической мысли, политической силой - может быть, радикальнее всего отрицающей полезность нынешних порядков, установленных в РФ. А этого не добиться, не договорившись о самых простых мировоззренческих принципах.

Монархический проект

Головы людей, а в особенности лиц, которые пытаются что-то сказать этим людям от лица государства с безумным названием "Российская Федерация", забиты шлаком из выгоревших в течение ХХ века идеологий. "Верхи" не знаю, что за страна им досталась и смущают "низы", которые тоже ничего не понимают. Они могут одновременно упрекать большевиков за убийство Царской Семьи и называть Николая Второго "кровавым", пользоваться большевистскими штампами при оценке русской истории и превращать Сталина в нового кумира молодежи. Этот "плюрализм в одной голове" вполне соответствует задаче закулисных манипуляторов, стремящихся не допустить того, чтобы у России был целостный проект ее будущего.

В идейном плане формула "Православие-Самодержавие-Народность" все ставит на свои места. Без православия России быть не может. И даже государства на месте России быть не может. И народа русского быть не может, потому что он обращается в труп на полях исторических сражений - он в таком случае не дышит, не имеет души. Как зомби, он еще может шевелить конечностями, но то уже не живой организм.

Православие - это вечное. Незыблемые истины, открытые людям, которых до времени не пронимало ничто: ни гибель Содома и Гоморры, ни Всемирный потоп, ни избиение младенцев. Отказаться от вечного - это отказаться от Истины. А значит - просто сойти с ума и продолжать надеяться, что все как-нибудь само устроится, что найдутся здравые люди, которые за нас, сирых, все решат. Это рабство безличного существования, конечно, мило многим. Но мы на них не рассчитываем и не принимаем во внимание. Нам надо собрать своих - тех, кто готов. А не тех, кому надо насильно и долго вправлять поврежденные мозги.

Самодержавие - это не анахронизм, а русская государственная традиция. Это древность, которая является для нас незыблемой, поскольку проверена тысячелетиями. Все, что есть в России от истории и традиции - от православной государственности, выращено в условиях самодержавия. Поэтому из Законов Российской Империи разделы, определяющие самодержавную власть, для нас незыблемы как закрепленный в нашей истории опыт, отбросив который, мы отбрасываем для своей страны и своего народа всякие перспективы. Весь корпус Законов РИ должен стать источником современного права, преодолев правовые разрывы, списавшие долги ворам и убийцам.

Сложнее всего с народностью. Поскольку и в 19 веке, когда родилась эта формула, многие спрашивали: а разве в православии и самодержавии уже не заложены параметры "народности"? Ответ на этот вопрос можно дать только теперь. "Народность" - это настоящее, текущее единство. Но одновременно ясно, что народа, который существовал в 19 веке, теперь уже нет. Теперь есть охлос с вкраплениями генетически не приемлющих статус "быдла" людей, которые рождаются с иммунитетом против всего того, что пытаются сделать с народом самозваные правители. И в этом смысле за пределами охлоса остается не демос, а аристос. Демос (сообщество граждан) невозможен в условиях олигархии и охлократии. Аристос же возможен всюду, где еще есть жизненные силы и историческое творчество еще возможно. Демос возникнет вместе с самодержавной властью - как результат национального строительства, которое подготовит реставрацию монархии, а вместе с нею заложит условия становления современной политической нации.

Из сказанного прямо следует, что русский национализм - обязательный элемент монархических взглядов. Без освобождения русского народа от гнета олигархии, без возвращения ему способности понимать свою историю и ценить ее святыни, не будет никакой монархии. Разве что очередная имитация.

Задача монархического проекта - разобрать свалку, которую устроили в русских мозгах всякого рода либералы и социалисты. При этом пока что оставить в покое охлос, который будет требовать только "хлеба и зрелищ", и за подачки любить начальство, превратившее систему госуправления в средство наживы. Это люди бесполезные даже для своих хозяев. Нам же не надо пытаться им что-то им доказать. У них свои резоны, и нам хватит того, что среди них большинство - носители русской природы, которая в какой-то момент даст о себе знать. Может быть, хотя бы в их детях.

Монархия и православие

Возможен ли монархизм без православия? Возможен. Но не в России. Когда-то не было православия, а монархи были. Но в России монархия нашла себе опору, только когда Русь обрела православие.

Тем не менее, есть такие "монархисты", которые предлагают мораль и нравственность "списать" на дела Церкви, а монархистам заняться исключительно государством и экономикой. Это либо следствие невежества, либо духовная тупость, либо замысел утопить монархию в либеральных благоглупостях.

В либеральном государстве (а точнее, в том, что они оставили от государства), Церковь и госаппарат формально разъединены. Но на практике церковная и госбюрократия в РФ действуют заодно, что противно апостольским канонам. В то же время монархическое понимание государства не может следовать принципу "свободы воли". Потому что свободно исповедующий ереси государственный чиновник ничуть не лучше священника-еретика.

Церковная и государственная организация разделены по функциям, но в жизни нации, общества, государства в целом и отдельного человека вера и государство сплавлены в единое целое, и разделение этого единого означает крах того, что это единство составило, подмену его бюрократическими имитациями.

Монархист может быть неправославным - например, он может быть мусульманином или буддистом. Но пока нас подобные редкие случае не интересуют. Они допустимы, но монархия в России может быть только православной. Поэтому монархизм без признания безусловного первенства православия в России невозможен. Если не православный, то и не монархист - это правило "железное", хотя и допускает отдельные исключения, о которых сказано выше. А вот иудей в России не может быть монархистом в принципе. Поскольку иудаизм "опровергает" православие, является его антиподом. Следовательно, иудаизм монархистами может рассматриваться лишь как враждебная русской монархической государственности религиозная доктрина. Иудаизм не может быть "где-то хороший, где-то плохой". Иудаизм весь плохой.

Действует и обратное правило: если православный не монархист, то он и не православный. Потому что русская история вся пронизана православием и самодержавным принципом властвования. Отделивший монархию от православия становится и не православным, и не монархистом. А также еще и нерусским, потому что с таким отделением пренебрегает еще и русской историей.

Иное дело, как относиться у церковной бюрократии, которая в феврале 1917 года предала Государя и потребовала со всех амвонов провозгласить верность Временному Правительству. Это предательство не изжито до сих пор, следствием чего является экуменическая и криптокатолическая деятельность верхушки Московской Патриархии, основанной в 1943 году по воле Сталина. Это каноническое преступление также не разрешено и не оценено иерархами РПЦ МП. Наконец, признание римского папы "понтификом", а также созыв "никакого не восьмого собора, а просто совещания глав поместных церквей" - это уловке бесов, которых давно обслуживают карьеристы в рясах. Критическое отношение монархистов к их поступкам является продолжением православного вероисповедания, а не страстью к расколу, который на деле уже осуществлен "патриархатными" чиновниками.

Император стоит над всеми патриархами. Именно по воле византийских Императоров проводились Вселенские соборы. Без Императора Церковь - сирота. Но в начале ХХ века закулисным силам удалось совратить священство либеральными посулами: мол, будет у них вместо Императора "свой" Патриарх. При этом будут платить им даже больше, чем в Империи. Вот и пошли за "красными тряпками" Февраля. А получили Октябрь и террор большевиков. Потом "живую церковь", признание большевиков сергианами и работу под контролем отделов по делам религии. Сейчас толком ничего не изменилось. Хотят не Императора, а какого-нибудь щедрого начальника - президента, папу или, извините, "черта лысого". И тогда это уже не Церковь, и в ней нет церковного народа и пастырей. Тогда Церковь - "где двое, трое соберутся во Имя Мое".

В поле идеологий

Нас пытаются уверить в том, что политика - это конкуренция между "правыми" и "левыми". Мол, "справа" - либералы, а "слева" - коммунисты, социалисты, социал-демократы. А где монархисты? А также национал-консерваторы, традиционалисты? В этой системе им места не предусмотрено - как не предусмотрено появления "третьей силы" в том, что называют политической системой Российской Федерации. В ЭрЭфии легального статуса у монархистов и русских националистов нет. Согласиться на это - и тогда для монархистов останутся только молебны, банкеты и карикатура на самих себя и историческую Россию.

Поскольку нас нет в этой системе, мы можем самоопределиться лишь в противостоянии ей. Она нас не признает - мы не признаем ее. Это справедливо. Все, что считается в этой системе допустимым,исключает допустимость монархии. А если так, то вся система - антимонархическая, а ее защитники - наши политические оппоненты. Следовательно, в монархизме нет ничего либерального, ничего социалистического. В монархизме все свое, и ничего не надо заимствовать.

Монархизм определяется от противного: отказ от исторического оправдания большевизма-ленинизма-сталинизма, отказ от интернационализма (в России хозяином должен быть только русский народ), отказ от агрессивного атеизма и чужебесия (чуждых иноверческих культов), отказ от космополитизма и либеральных воззрений (права человека, всеобщее избирательное право, партии и проч.), отказ от федерализма как от неустойчивой формы государства, отказ признавать права на привилегии каких-либо этнических групп (включая "национальные республики", "национальные школы", "право получения образования на родном языке" и т.д.). Уже одно это противопоставление дает целый набор идеологических позиций, четко выделяющих монархистов и отделяющих их от имитационных форм монархизма.

Социалисты и коммунисты врут, что намерены строить социальное государство. Потому что им власть нужна лишь для образования новой номенклатуры. Коммунисты-социалисты борются за вхождение в номенклатуру, а если получится - готовы обслуживать и нынешнюю олигархию. Точно так же врут либералы - им нужно лишь сменить одну олигархию на другую. Они борются за то, чтобы им самим дали то, что дано олигархом - то есть, свободу грабить Россию. И они борются не за свободу предпринимательства и не за свободу слова. А за свой исключительный статус, который позволил бы им быть в узком круге ворья и разнузданных порнографов.

Противостояние коммунизму, большевизму, сталинизму, примитивно или лукаво мудрствующим людям очень хочется представить либерализмом. Это либо грубая ошибка, либо намеренное искажение. Развернувшись от коммунизма, мы отворачиваемся и от либерализма. Оба хуже. Даже если либералы и социалисты едят друг друга поедом, это не делает нас союзниками кого-то из них.

Поле политических предпочтений - это не отрезок, на котором, как на насесте, можно рассадить все имеющиеся политические силы. Лишь в какие-то уникальные моменты такое "линейное" распределение может иметь место. Обычно картина гораздо сложнее. И ее можно точнее описать как минимум в распределении различных политических группировок на плоскости. Это подтверждается анализом социологических исследований и прямо записано в политологических учебниках: основных идеологических векторов не два, а три. Не "правые" и "левые", а социалисты (коммунисты), либералы и националисты (консерваторы). Все промежуточные позиции имеют место, но они не отражают четкой идеологической позиции: национал-социализм, национал-либерализм, либеральный социализм - все это либо грубые подделки, либо попытки усидеть на двух стульях и заморочить людям головы.

"Дихотомией" нам постоянно морочат голову: если ты за Донбасс, то и за Путина; если ты против Путина, то ты - сторонник "бандерлогов". Это, конечно, пропагандистский трюк кремляди. Но он будет использоваться и дальше, потому что позволяет сохранять мозги рабов в состоянии смуты. Наш же ответ на подобные измышления должен быть в шекспировском духе: "Чума на оба ваших дома".

Точно так же мы должны реагировать и на попытку объявить о двуполярной ситуации в области экономических доктрин: либо капитализм, либо социализм. Она навязывается нам, будто главный вопрос в экономике - это вопрос о соотношении частной и общественной собственности. Здесь также на оба "дома", где процветают экономический фантазии деструктивного типа, должна быть призвана "чума". Для нас есть национальная экономика, а не капитализм или социализм. Для нас есть задача управления, а не задача приватизации или экспроприации. Национализация собственности олигархии - это не передача ее в госуправление, то есть все тем же чиновникам-проходимцам, которые от олигархов ничем не отличаются. Национализация может быть как в форме безвозмездного изъятия (у тех, кто вредил нашей стране и нанес ей значительный ущерб), так и возмездная (в случае, скажем, создания целевых государственных холдингов). Она может быть как в пользу государства, так и в пользу частных собственников, способных управлять тем, что олигархи использовали с целью грабежа страны.

Идейными противниками для монархистов являются и либерализм, и социализм (коммунизм). Национал-социализм - это не идеология, а химера. Нет такой доктрины. Либо социализм, либо национализм. Посередине - шизофрения. Противостоять шизофрении не надо. Ее надо игнорировать, до тех пор, пока не подвернется случай ее лечить.