Проповедь отца Константина (Слепинина) на ранней литургии в Прощеное воскресенье 17 марта 2013 г.
Храм Рождества Иоанна Предтечи на Каменном острове, Санкт-Петербург
Мы стоим на пороге Великого поста, о чем нам напоминают Евангельские и Апостольские чтения. В Евангелии мы слышим слова Христовы о том, чтобы мы не заботились во время поста о том как мы выглядим в глазах людей. Мы не должны производить впечатление людей строго постящихся. Наш пост должен быть посвящен Господу Богу. Конечно, так или иначе, люди, которые общаются с нами, знают о том, что мы постимся. Во времена Иисуса Христа не существовало многодневных постов, подобных тем, которые существуют сейчас в Церкви. Посты были краткими, один - два дня. И человек, который постился, обычно изменял свою наружность, в том числе, посыпал голову пеплом, это был знак покаяния. Господь же говорит: если ты постишься, помажь свою голову маслом, умой свое лицо. Это действие - противоположное посыпанию гловы пеплом, это наоборот, словно украшение себя. И Господь обращает внимание на то, чтобы по внешности мы не напоминали постников, но чтобы пост наш был угоден Богу. Говорится о том, чтобы "ядущие не осуждали неядущих", и наоборот. Потому что у каждого своя мера духовного роста. У каждого мера поста может очень сильно отличаться. Есть люди, которые вообще не могут соблюдать поста по причине крайней слабости здоровья или курса лечения. Есть люди, которые на время поста не способны целиком отказаться от развлечений. Они пытаются с этим что-то делать, ограничивают себя во время поста, они пытаются, но не могут полностью отказаться. Это касается любых аспектов поста. Поэтому нам не должно смотреть друг на друга, не должно равняться с кем-либо, но каждому надлежит по мере своих сил, не во вред, но в духовную пользу, проходить это спасительное средство.
И, конечно, главное, к чему сегодня нас призывает Церковь: это прощение своих близких. Сегодняшний день называется Прощеным воскресеньем. Исторически в этот день, вечером, накануне поста, все православные христиане просят друг у друга прощения. И здесь, конечно, есть определенная опасность формального отношения к этому действию. Люди могут быть друг с другом с хороших отношениях. Да, порой случаются какие-то инциденты, размолвки, но мы просим прощения и продолжаем хранить добрые, хорошие отношения. Такими людьми проще всего в Прощеное воскресенье попросить друг у друга на словах прощения, а порой и просить прощения не за что. Бывают случаи, когда в целом наши хорошие отношения с кем-то омрачаются каким-либо серьезным конфликтом. И мы не сразу бываем способны его преодолеть. И здесь Прощеное воскресенье может сослужить нам великую пользу, дав повод к тому, чтобы искать примирения. Если мы ищем примирения у христианина, то в Прощеное воскресенье и он будет побужден к тому, чтобы не отвергнуть нас. Но бывают совсем тяжелые случаи, застарелые, неизжитые конфликты и ссоры. Порой мы сами просили прощения, но нас не услышали, нас отвергали. Но бывало и так, что мы не способны простить, принять человека, который нанес нам каую-то серьезную обиду. И на такие запущенные отношения в Прощеное воскресенье надо обращать особое внимание.
Сейчас средства коммуникации предлагают нам разные способы обращаться друг к другу. Конечно, лучше всего говорить лицом к лицу. Но допустимо позвонить, написать письмо по электронной или обычной почте, или даже смс-сообщение, если другие методы нам не подходят. Но в любом случае обращение к человеку всегда должно быть адресным. Я в последние годы сталкиваюсь с тем, что в Прощеное воскресенье мне на телефон приходят смс сообщения "простите меня за все". В таком случае я вынужден отвечать, что с удовольствием простил бы, но не знаю кто вы такой и за что вас прощать. Подобным образом нам не следует поступать. Если мы хотим просить прощения у многих людей одновременно, надо уделить время, и к каждому из них обратиться персонально, а не устраивать такие спам-рассылки одного и того же текста разным адресатам.
Конечно, главное - это обратить внимание на тех, кто ближе всего. Часто бывает, что в семье имеют место конфликты между родными и близкими, между супругами, между родителями и детьми. Задача первоочередная - в своей семье позаботиться о прощении и примирении. Порой нам бывает легко попросить прощения, порой трудно, но мы к этому призваны. Нам без этого, дорогие братья и сестры, никак нельзя. Потому что Господь говорит однозначно: если вы не прощаете ближнего, то и Господь ваших грехов не простит. И не дожидайтесь, конечно, вечернего времени! В течение дня можно приложить усилия для того, чтобы пообщаться с близкими. Собственно, прощения можно было это сделать и на всей Сырной седмице. Но даже если по каким-то причинам этого не получится сегодня, это можно сделать и потом. Главное - не определить для себя, что я не буду с кем бы то ни было мириться. Вот это ожесточение, эта озлобленность, которая может господствовать над всяким, является величайшей преградой на пути нашего Спасения и достойного прохождения поста.
Неделя сыропустная. Воспоминание Адамова изгнания. Прощёное воскресенье.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
“Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?” (Пс.8.5). Так изумлённо вопрошает царь и пророк Давид своего Господа, когда пред его внутренним взором предстаёт великая тайна спасения падшего человечества. “Что есть такого в нас, здесь пред Тобою стоящих, Господи, что Ты умер за нас страшной смертью, и любовь Твоя к нам не угасла, не пресеклась?” Так, скорее всего, спросит каждый из нас, если однажды вдумается в простую и непостижимую реальность Голгофской Жертвы. “Что Тебе, Боже мой, в брате моём, который, как тот “ангел сатанин” у апостола Павла, “пакости ми деет” (2.Кор.12.7)? Он мне “пакости деет”, а Ты, Господи, любишь и жалеешь его!”
Впереди Великий пост, и нам всем по давней привычке кажется, что самое главное в нём – правильно составить своё меню. Или, ещё того лучше, попытаться, например, в первую неделю только себе и позволить, что запивать просфору раз в день крещенской водой. Во всяком случае, если и занимает что-то наши умы, так это по большей части проблема еды, как будто и не говорил нам апостол Павел неделю тому назад: “Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем” (1.Кор.8.8). И вот в тот самый момент, когда мы прилежно рассчитываем наши постные трапезы, наш Бог неожиданно говорит нам совсем о другом. Он говорит нам – о прощении.
В русском языке есть два слова, которые хотя и обозначают разные вещи, но тем не менее связаны какой-то таинственной внутренней связью: прощение и прощание. Прощаясь при расставании, мы должны простить друг друга. Отправляясь в далёкий путь, мы должны вырвать из своего сердца все тщательно сохраняемые там оскорбления, все по тайным уголкам рассованные обиды, все счета, которые мы готовы предъявить при удобном случае и близким, и дальним. Это прощение при расставании надолго необходимо потому, что никто из нас не уверен в возвращении, никто из нас не может дать гарантии нового свидания: путь дальний и опасный, и неизвестно – вернёмся ли. А раз существует вероятность того, что не вернёмся, тогда, конечно, простить необходимо, потому что не тащить же все эти обиды, всю эту мразь и суету с собой в Вечность, на Страшный Суд, где все с неизбежностью увидят, какие мы на самом-то деле мелочные и гадкие.
Прощать надо, но простить – трудно. Отчего это? Оттого, мне кажется, что желание обличать и клеймить брата своего за его реальные или мнимые грехи очень уж глубоко в нас укоренено. Что скрывать, для нас, грешных, попрекать и укорять своих ближних и сладостно, и приятно. Почти так же приятно и сладостно, как и чесать, где чешется. Если, не дай Бог, нет никого рядом, всегда можно найти повод и предмет для обличения вдали: зачем артисты такие бесстыдники, отчего молодёжь такая наглая, почему, наконец, начальники столь глупы? Заставить замолчать свой внутренний голос, который пафосно и страстно обличает всех вокруг, мучительно трудно. Не в пример проще не смотреть в сторону мясного отдела, придя в магазин за хлебушком…
Бог говорит нам о прощении перед дальней дорогой Поста для того лишь, чтобы мы поняли: не вегетарианство наша настоящая цель, а любовь к ближнему своему. Воздержание от скоромной пищи не цель, а средство, и Пост – это всего лишь инструмент, необходимый нам для того, чтобы мы могли совершать мучительную работу по изменению своей души.
Сегодня – заговенье на сыр и яйца. Сегодня день, когда мы, православные, прощаемся со скоромными снедями, чтобы налегке отправиться в далёкий и трудный путь Поста. Как некогда блудный сын, мы “приходим в себя”, возвращаемся к себе и обнаруживаем, что мы – изгнанники. Подобно праотцу Адаму, мы по собственной воле однажды покинули отчий дом, оставили Божий Рай и оказались в далёкой от Бога стране. И вот сегодня мы вспоминаем изгнание из Рая нашего далёкого предка, потому что его горькая участь сродни нашей беде. Как и он, мы настойчиво стремились к освобождению от плена сыновства; как и он, мечтали о свободе преслушания; как и он, захотели устроить нашу жизнь не по заповедям Божиим, а по собственным лекалам, то есть – захотели быть, как боги.
Зарвавшемуся блудному сыну Бог попускает вкусить по-настоящему свинской жизни, Адаму же, в буквальном смысле слова “обожающему” самое себя, предстоит изгнание в смерть: “…ибо прах ты и в прах возвратишься” (Быт.3.19). Изгнанный из Рая Адам плачет о своей горькой участи, и с ним вместе плачем и мы, его потомки, плачем и молим Господа вернуть нас домой, принять нас в отчие объятия, вновь даровать нам радость Богообщения. Горестными, пронзительными словами плачет вся Церковь: “Раю всечестный… шумом листвий твоих Содетеля всех моли, врата отверсти ми, яже преступлением затворих”.
Рай вновь может открыть нам свои врата, которые закрылись ещё и потому, что горделивый и ропотный Адам не себя самого, а Бога обвинил во всех своих грехах. Вспомним, как он ответил Богу: “Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел” (Быт.3.12). Бог, жена, змий – все виноваты в том, что пал Адам. Все, только не он сам. Потому и оказался этот всеобщий обличитель изгнанным из Рая. Потому и закрылись для него врата Вечной Жизни. Потому и понятно, что нам, его детям, они откроются тогда, когда мы искренне и просто научимся прощать всех, кто нас обидел. Неужели мы не простим их, неужели мы не простим тех, за кого Господь наш умер на Кресте? Аминь.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Быстротечная река времени стремительным потоком несется в вечность. И только Святая Церковь и праздники Божии на какое-то мгновение приостанавливают это движение, как бы отсчитывая время. И вся наша жизнь, от рождения до исхода из нее, отражается в этом годичном круге, напоминает и зовет: “Познай себя, всмотрись в себя, человече. Кто ты, как живешь и что ждет тебя впереди? Ведь и ты вместе с этим потоком времени несешься к безвремению, к вечности”. И так каждый день, каждый год.
И давно ли впервые ныне раздался в Церкви вопль истомившегося во грехах человеческого сердца: “Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!” И встрепенулись сердца – повеяло постом. Но вот уже промелькнули подготовительные недели к покаянному поприщу Великого поста, когда
– фарисей и мытарь были зеркалом для душ наших;
– гласом блудного сына взывали мы с вами к Небесному Отцу, осмысливая и свое отпадение от Истины, и уход в страну далече: “Боже, согреших на небо и пред Тобою, сотвори мя яко единаго от наемник Твоих”;
– напоминание о Страшном и славном Суде Господнем, когда книги разгнутся и тайное явится, еще не устрашая, нас звало к познанию себя, к покаянию.
И вот сегодня уже последний день в преддверии Великого поста. В этот день вспоминает Церковь страшную трагедию, свершившуюся с человечеством на заре его истории – изгнание его, в лице общего нам всем праотца Адама, от лица Божия, изгнание Адама из рая.
Юдоль плача и печали – земля приняла изгнанника, чтобы по заповеди Божией израстить преступнику волчцы и терния, чтобы в поте лице снесть ему хлеб свой, чтобы в боли, слезах и печали родить и вскармливать детей своих, чтобы пожать все горькие плоды своего преслушания Отцу Небесному.
Плакал Адам по изгнании своем, седе “прямо рая”, плакал, вспоминая, кем он был, и чем обладал, и Кого лишился. И по Адаме первом все человечество по сей день плачет и воздыхает о неуловимом теперь призраке счастья. А мир весь, издерганный и усталый, плачет от беспутия, от того, что обнажена душа, что бесцельна и безрадостна жизнь. И ничто не может наполнить нашу жизнь так, чтобы почувствовал вполне человек безоговорочную полноту действительного, а не призрачного счастья, ибо она, эта полнота, только в Боге.
Но мы – изгнанники. Рай далеко, и чем дальше живет человечество от времени падения, тем туманнее в нем становится прекрасный образ рая, тем глубже боль и страдание человечества и тем больше стирается образ и подобие Божие в душе человека. И погиб бы мир давно, если бы не Второй Адам – Христос, вновь отверзший заключенный рай и давший человеку возможность в него вернуться.
И мы все несем сейчас на себе тугу и тяжесть жизни изгнанника. Но и мы же, те, кто живет жизнью Церкви, знаем и райскую радость отверзтых Царских врат, и животворящих ликующих слов: “Христос Воскресе!” и в них – изначальную близость Божественной любви к человеку. Но предшествует этой райской радости на земле Великий пост, и Церковь постоянно учит, что то, что мы потеряли грехом, найти, обрести, вернуть можно лишь покаянием, подвигом и трудами великого воздержания.
Пройдет всего несколько часов, и все мы с вами с изумлением заметим, что вокруг нас и в нас что-то изменится; произойдет нечто, что наложит на все печать особой сосредоточенности и внимания. Это настанет святой Великий пост. И мы вместе с Церковью от призыва к покаянию должны будем перейти к самим покаянным трудам, к делу покаяния.
Святая Мать-Церковь восприняла заповедь Господа о цельбоносном посте, прозвучавшую еще в ветхозаветные времена к народу Божию через пророка Иоиля: “…Обратитесь ко Мне, всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании… назначьте пост, проповедите цельбу, созовите… старцев” и всех жителей в дом Господа “да восплачут священники, служители Господни, и говорят: “пощади, Господи, народ Твой, не предай наследия Твоего на поругание…” (Иоил. 2, 12, 15, 17).
Поприщем Великого сорокадневного поста начал путь Своего подвига Второй Адам – Иисус Христос, чтобы Своей Божественной любовью к падшему человеку вновь открыть заключенный рай и указать путь, по которому человек может в него вернуться.
Святое Евангелие свидетельствует: “Иисус… возведен был Духом в пустыню… и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал” (Мф. 4, 1-2). И приступил к Нему диавол, искушая Его. Велика дерзость и слепота темной силы. Преуспев в искушении человека в раю, она усвоила себе богоборчество до ослепления, не узнав в Христе Спасителе Сына Божия, она приступила к Его кротости, смирению, терпению, чистоте и святости с мраком соблазнов, сплетенных из гордости, измен, самомнения и лжи. Безгрешный же Христос Бог, не требующий очищения, противостал искусителю постом и молитвой, указывая и всем нам, по Нем грядущим, путь борьбы со грехом. И подтвердил Господь словом и делом, что “сей же род (диавол) изгоняется только молитвою и постом” (Мф. 17, 21). Постом и молитвой принимает христианин силу Духа от Господа на борьбу с врагом; постом и молитвой получает он дар рассуждения и ум Христов; пост и молитва возжигают свет, рассеивающий тьму греховной жизни, ибо “… свет во тьме светит, и тьма его не объят” (Ин. 1, 5).
А человек своим произволением избирает путь посреди тли и нетления, избирает доброе или злое. И если грехом преслушания Богу вошли в жизнь горе, страдание и , то только послушанием, постом и молитвой – этой нашей живой жертвой любви к Богу – возвращается в жизнь свет высшей правды, мир и радость. И это, дорогие мои, есть рай уже на земле.
Но любовь к Богу на земле по заповеди Божией является только любовью к людям. Сердце христианина может согреваться и гореть только двуединой любовью и к Богу и к людям одновременно. Если же наше сердце черство и жестоко по отношению к брату – к человеку, то, омраченное неприязнью, холодностью, жестокостью, оно становится равнодушным или лицемерным и к Богу. И рай, который мог быть так близко – в сердце нашем, уходит, тускнеет, и грех нелюбви рождает преслушание, самость и самолюбие.
Но как любить грешника, как любить нелюбовного к нам, как любить врага? И Господь приходит на помощь. Он дает нам молитву Господню, и мы каждый день слышим: “…и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим…”
Этой молитвой Господь говорит нам: посмотри на себя,
– ведь ты и есть тот самый должник, которому надо оставить долг;
– это ты и есть тот самый грешник;
– это ты нелюбовный – любишь по выбору;
Это ты – чей-то враг: ты кого-то обидел, кого-то презрел, кого-то уничижил.
Это ты сам нуждаешься в прощении, сам нуждаешься в снисходительной любви.
И звучат слова сегодняшнего Евангелия: “…если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный; а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших” (Мф. 6, 14-15). Простите всем всё и вся, и прощены будете. Простите, и спасены будете, и наследуйте рай.
А сейчас же за этими словами Господа о прощении звучат и другие слова: “Не судите, да не судимы будете…” (Мк. 7, 1).
И в этих словах Господь указывает кратчайший и вернейший путь ко спасению, открывающий перед нами врата Царствия Небесного. Господь указывает на то, без чего все наши подвиги и усилия в жизни вообще, и на поприще Великого поста в частности, будут тщетны. И этот путь один – путь любви к людям, начинающийся с неосуждения. “Не судите, да не судимы будете…” Господь пришел в первом Своем пришествии не судить мир, но спасти. Он пришел открыть миру заключенный для него рай. А весь суд Бог отдал Сыну Своему во втором пришествии, а пока “…милость превозносится над судом” (Иак. 2, 13).
Теперь еще время милости Божией. Бог нас еще милует, а мы судим, а мы рядим. Мы, ничтоже сумняся, поднимаемся своим мнением и судом и над ближними, и над дальними, и над малыми, и над великими. Мы судим, когда знаем много; мы судим и тогда, когда ничего не знаем; мы судим со слов других.
И вдумайтесь, дорогие мои, ведь наш суд, как и суд вражий, уже распространяется и на Самого Спасителя. Согрешил человек пред Богом, пред людьми, мы – свидетели тому. Но мы не видели, как он каялся, и мы не слышали, как над головой грешника прозвучали утешительные слова иерея: “…властию мне данною, прощаю и разрешаю все грехи твои, во имя Отца и Сына и Святаго Духа”. Милость Божия уже стерла рукописание грехов, а мы все еще продолжаем помнить и судить. Но это уже суд не над человеком, но над Богом, помиловавшим и простившим.
Так, мы погибаем судом. Ведь где суд, там нет любви. Одна любовь способна на всякое время быть адвокатом, и только любовь прикрывает наготу брата своего.
А мы судим! И этот суд оборачивается для нас приговором нам же, и он звучит: “Суд бо без милости не сотворшему милости” (Иак. 2, 13)! И рай не может принять нас, ибо нет в нас любви. Где нет любви – там нет спасения.
Сегодня, начиная подвиг Великого поста, начнем же, други наши, решать два главнейших духовных урока: не судить и не соблазнять! А чтобы нам укорениться в спасительном блаженном неосуждении, положить начало этому подвигу с первых же великопостных дней, надо нам учиться видеть, судить и осуждать только самого себя – того единственного человека, которого мы знаем подлинно, всесторонне и глубоко. Вот где суд без милости будет во спасение. Ибо этот единственный суд приведет нас в разум истины. Он дарует нам зрение той пропасти, на краю которой мы стоим и которую изрываем своими грехами, своими долгами Богу и людям, своим осуждением других. И этот наш суд над собой исторгнет из сердца нашего живой спасительный вопль, достигающий неба: “Господи! Помилуй мя Боже, милостив буди мне грешному!” И начнется чудо нашего спасения. Миром, тишиной и любовью утешит Господь наши покаянные души и сердца. По слову же дорогого нам всем старца, преподобного Серафима Саровского: “Стяжи дух мирен, и тысячи спасутся вокруг тебя” – начнется преображение жизни вокруг нас.
“Днесь весна душам!” Святой Великий пост при дверех. Им да прозябнет семя нашего покаяния и молитвы и даст спасительный плод воскрешения душ в Боге.
Чадо Божие!
“Да постится ум твой от суетных помышлений;
да постится воля твоя от злого хотения;
да постятся очи твои от худого видения;
да постятся уши твои от скверных песней и шептаний клеветнических;
да постится язык твой от клеветы, осуждения, лжи, лести и сквернословия;
да постятся руки твои от биения и хищения чужого добра;
да постятся ноги твои от хождения на злое дело.”
Вот это и есть христианский пост, которого ждет от нас Господь.
Войдем же, други наши, в Великий пост, встанем на поприще его подвигов – покаяния, воздержания и смирения – и утвердимся в них, чтобы, получив прощение, встретить Воскресение Христово, Святую Пасху – райское сияние на земле.
Сегодня в храмах читается Евангелие от Матфея. И ради этого Евангелия наше сегодняшнее воскресенье именуется Прощеным воскресеньем. Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших (Мф. 6, 14-15). Все очень коротко и ясно. Но надо понимать, что это всего лишь образ такой приточный. Господь не может прощать-не прощать. Но поскольку люди мало способны ориентироваться в духовной жизни, Господь излагает законы этой жизни на языке, который всем понятен. Потому что «прощать-не прощать» – это все люди хорошо понимают.
Но на самом деле речь идет не о прощении, как таковом. А каких возможностей достиг человек для своего сердца? Потому что где сокровище ваше, там и сердце ваше будет (Мф. 6, 21). Если человек хочет достичь общения с Богом, у него должны быть определенные качества. И вот, самое главное качество заключается в способности сердца простить, это главное свойство христианского сердца.
И в таком случае, если человек достиг такого свойства и может простить, тогда Господь может принять этого человека в общение с Собой. Почему? Потому что этот человек стал подобен Богу. В чем же это подобие?
Вот вчера мальчик пришел один, ему тюрьма грозит, сразу вспомнил и о Боге, и о Церкви. Пять лет не причащался, сразу все вспомнил, сразу «Господи, помоги». И что? А Господь сразу бежит ему навстречу помогать, не спрашивая: «А, ты Меня забыл на пять лет, ну вот, посиди пять лет, а потом обращайся». Господь совершенно не видит даже того зла, которое мы совершаем. И то, что мы попадаем в тюрьму или у нас начинаются болезни – Он это попускает только с одной целью: в надежде, что человек обратится к Богу. Потому что всякие трудные обстоятельства, только они, способствуют этому обращению.
Так что речь идет не просто о прощении, а о том, каким человек должен стать, если хочет, чтобы Царство Небесное воцарилось в его сердце. Если твое сердце не умеет прощать ближнего, Господь, даже если очень захочет, не сможет ничего с тобой сделать. Многие мамаши приходят: «А вот у меня сын такой и такой, и что мне делать?» Ответ один: ничего ты не сделаешь. Ничего. Человек сам должен сначала обратиться к Богу, потом покаяться, а потом изменить свою жизнь. Тогда можно на что-то надеяться. Все от начала до конца делает сам человек.
Поэтому Господь хочет через эту короткую притчу из четырех с половиной строк довести до нашего ума, что если мы хотим познать Бога, надо Ему, Богу, уподобиться. Как Он говорит в другом месте: Станьте совершенны, как Отец ваш Небесный совершен есть (Мф. 5, 48). А этим совершенством является любовь. И мы должны достигнуть этого в отношении наших ближних, независимо от того, друг он нам или враг, соплеменник или вообще другой расы – это абсолютно не важно. Важно только одно – твое сердечко.
Вот многие из нас уже десятилетиями ходят в церковь. За это время сколько сожгли парафину, сколько написали записок, извели бумаги! И что? От этого качество души изменилось? Как сплетничала, так и сплетничает. Как осуждала, так и осуждает. Поминаешь-не поминаешь, оздравии-заупокой – что это меняет? Это тебя не спасает ни от чего. Да, ты просишь, чтобы Господь помянул данную душу, и Господь вспомнит о ней по твоей просьбе. А ты сам-то что? А ты как был злодей, так и остался. А Господь говорит, что только собственное изменение важно.
Дальше Господь говорит про пост. С завтрашнего дня мы вступаем на поприще поста. Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твое, чтобы явиться постящимся не перед людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно (Мф. 6, 16-18). О чем это речь? О том, чтоб мы не зависели от людского мнения, от того, как оценят, что скажут. Мы все очень ощущаем эту зависимость. А пост и все остальные христианские подвиги должны происходить в молчании, чтобы правая рука не знала, что делает левая (см. Мф. 6, 2-3). Потому что если ты говоришь о своих добрых делах, люди тебя похвалят, ну и все. А духовный подвиг, он преображает человека только тогда, когда в нем нет ни капли тщеславия. А то, что прославят человека люди, это Царствия Небесного абсолютно не дает. Бессмысленная вещь.
И третье. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6, 19-21). Очень много сил у нас уходит на сокровища материальные, но прибавка любых вещей и денег никоим образом не способствует человеку достичь Царства Небесного. Даже наоборот, сказано, что трудно богатому войти в Царство Небесное (Мф. 19, 23). Так что сребролюбие – это одна из форм атеизма: человек не надеется на Бога, а надеется на деньги, что они сохранят, спасут. И мамона заслоняет от человека, от его духовного взора Самого Бога. Он вынужден заниматься не умягчением собственного злого сердца, а вынужден следить за своим имуществом, капиталом. На это уходит масса времени, хлопот, нужно встречаться с разными людьми, ночи не спать часто. Очень это тяжелая работа, но которая ничего не дает для Царствия Небесного. Потому Господь и говорит, что надо собирать себе сокровище на небе – то, что в душе нашей останется и после того, как душа отлетит от тела и от всех сокровищ, которые все останутся, можно сказать, неизвестно кому.
И вот, Господь на примере таких жизненных ситуаций очень хорошо каждому все объясняет. Но заставлять тебя никто не будет. Хочешь – усваивай, не хочешь – гуляй так. Только если вдруг ты в 50 лет опомнишься и начнешь из своего злого сердца делать доброе, оказывается, что это уже невозможно. Поздно. В голову ничего не идет, даже вот читает, а не разумеет. Все, ничего не сделаешь. Остается только взывать к Богу – но и тут нужен навык. Это же не просто так – никогда не молился, и вдруг стал молитвенником афонским. Так что не нужно нам являть собой камень, под который вода не течет. Нам нужно оживать. И вот, время Великого поста – как раз время оживления нашей жизни.
Мф, 17 зач., 6, 14-21
Сказал Господь: если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно. Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.
«Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших». Почему накануне Великого поста Господь говорит об этом? Цель и смысл Поста заключается в том, чтобы мы стяжали сокровище. Не то сокровище, которое собирается здесь, на земле, где тля и моль тлит, и ржавчина разъедает, где воры подкапывают и крадут (и где много этого сокровища, они там и подкапывают), а то сокровище, которое на небесах. Не то сокровище, где всегда неизбежен распад, а то сокровище, которое ставит нас перед лицом Бога Живаго, перед Его любовью, потому что - где сокровище наше, там и сердце наше будет. И где любовь Божия, где радость Христова о каждом кающемся грешнике, о каждом из нас, там и сердце наше будет среди Пасхи Господней.
Подлинное прощение невозможно без исповедания полноты веры, и подлинное прощение невозможно без жизни по вере, без отвержения всякой лжи и всякого зла. Иными словами, мы призываемся понять две вещи. Во-первых, что прощение невозможно там, где нет признания греха, и, во-вторых, - прощение невозможно, если оно не исходит от Бога. Отрицание греха делает прощение, по крайней мере, излишним.
Мы живем в мире, где все делается, чтобы отменить в массовом сознании само понятие греха, отменяя заповедь Божию и нравственный закон. Если не существует больше нравственного закона, не существует и греха. И непонятно, о каком прощении может идти речь. Чем углубленней человек живет духовной жизнью и, значит, чем больше он узнает, как страшен грех, тем сильнее нуждается он в прощении от Бога, от другого человека. И тем легче способен он сам простить.
Ужаснее всего, как всегда, равнодушие, делание вида, что все в порядке («нечего особенно прощать»), желание не видеть человека, оставить его и забыть о нем; думать, что простил, отвернувшись от человека, затворив от него сердце. Но горечь, которая остается, может вырасти в ненависть. Современный человек часто ищет примирения, чтобы не быть захваченным неприятными отрицательными чувствами, чтобы не осложнять себе жизнь. Это означает «прощать, не прощая», обманывая себя и других.
Драгоценней всего - сделать первым шаг к другому, и этот шаг будет твердым, если он будет совпадать с тем, что мы идем, начинаем идти, попирая всякий грех. Прощение - чудо. Оно творится Богом из ничего. Прощение нельзя создать. Его получают сверх сметы, сверх меры, сверх ожидаемого. Оно - благодать. Здесь точка нашего личного соприкосновения с Богом. И с Крестом. Ибо где умножился грех, там преизобилует благодать. И эта благодать нас преображает, делает другими. Только получив от этой жизни с избытком, мы можем щедро дать другим. В самом деле, как молиться за убивающих нас, если прощение не исходит от Бога? Это дар Бога, не наше достижение. Потому наше примирение друг с другом утверждается в Таинстве исповеди - Таинстве покаяния, и оно должно быть особенно глубоким Великим постом.
Только даром Божиим, Его благодатью и нашим участием в этом даре - трудом сорокадневного поста - можем мы научиться дару прощения. Нельзя заставить простить, так же как нельзя заставить любить. И Господь нас не заставляет прощать, Он как бы говорит: «Вы можете не прощать, вы можете поступать так, как хотите», - потому что если бы Он заставил нас простить, то такое прощение не было бы нашим. Это было бы Божие прощение, а к нам не имело бы никакого отношения. Подлинную цену имеет только то, что делается свободно и сознательно, когда сам человек понимает, что он должен простить. Господь только предупреждает, что если мы не прощаем, то и Он нас не простит. И если мы молимся в молитве Господней: «и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим», понимая значение этих слов, и одновременно говорим: «Я никогда и ни за что не прощу этого человека», - значит, мы вполне сознательно просим Господа, чтобы Он никогда и ни за что не прощал нас и наши грехи.
На Святой Афонской Горе существует такой обычай: если кто-то из братии находится с кем-нибудь во вражде, он должен убрать из Господней молитвы эти слова. Он не имеет права их произносить, если не хочет, чтобы они были ему в суд и во осуждение. Но как убрать из молитвы Господней хоть одно слово, если эта молитва, как говорят святые отцы, - краткая запись всего Евангелия? И если кто-нибудь вычеркнет хотя бы одно слово из этой Книги жизни, говорит нам Божественное Откровение (Откр. 22, 19), Господь вычеркнет из Книги жизни имя того человека. Тяжесть наших грехов, и крупных, и самых мелких, которые, как горы, накапливаются изо дня в день, будет возрастать, а когда мы перейдем в вечность, будет давить нас вечной безысходностью.
«Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, - говорит Христос, - ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою». Для того чтобы пост был для нас осмысленным, он не должен быть лицемерным. Мы не должны ничего делать напоказ, с тем, чтобы нас увидели другие и похвалили. Как только это происходит, мы теряем свою награду от Господа.
«А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое». Что значит помазать голову елеем? Голова - это ум, говорят святые отцы. Надо позаботиться о том, чтобы мысли наши были чистыми. Но и слова наши не должны быть злыми, скверными и пустыми. О слове, так же, как и о мыслях, в течение всего Поста нам будет напоминать молитва: «Положих, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих» - слово Господне, которое обращено к последнему Суду, к самой Пасхе Христовой. «От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12, 37). Не только за слово скверное, гнилое, но и за «всякое слово праздное, какое скажут люди, дадут они ответ в день Суда» (Мф. 12, 36). Праздным словом прежде всего является не просто бессмысленное или лживое, а правдивое и истинное, но которое мы делаем праздным, когда употребляем святые слова всуе, как ничего не значащие.
Мы живем в мире, где самая главная война идет против человека; против единственного словесного существа - человека. Все делается для того, чтобы слова стали бессмысленными. Чтобы не только потопить всех в океане лживых слов, которые ежедневно обрушиваются на нас, но и святые слова смешать со словами лживыми и скверными. И чтобы мы тоже приняли в этом участие. Если мы поддаемся врагу, то горе нам. Для того и предлагается нам пост, чтобы мы помнили, что есть самое главное; чтобы мы помазали главу свою: свой ум, свое слово - елеем смысла, добра, веры, правды и чистоты, и чтобы слово наше стало живым, как и мысли.
Слова Евангелия «помажь главу» относятся, конечно, ко всему внутреннему человеку, к сердцу нашему, - чтобы из сердца не исходила ни зависть, ни ненависть, ни злоба, ни вражда, никакая похоть, ничего грязного. Чтобы внутренний наш человек - душа наша - была помазана благодатью Духа Святаго. Чтобы наша ожесточенная, окаменевшая, мертвая душа за то, что она хранит этот Пост, по дару Христову, по Его благодати, получила благоуханное помазание Духа Святого, когда завершится Великий пост, и мы предстанем перед Христом Распятым и Воскресшим.
А что значит умыть свое лицо водою? Лицо, говорят святые отцы, - это внешний наш человек. Что у нас на лице? - Глаза, чтобы мы обратили внимание на то, куда мы смотрим, где блуждает наш взор среди этого, всеми красками греха переливающегося, изменчивого мира, лежащего во зле и во лжи. Чтобы, само собой, исключались Великим постом, все сомнительные телевизионные программы, и мы не уподоблялись такому человеку, который воздерживается от мяса в течение всего Поста и вместе с тем пожирает своими глазами всякую нечистоту, как тот блудный сын, который сел за один стол с грязными, шумно чавкающими свиньями - за бесовскую трапезу, которую предлагают нам сегодня средства массовой информации. Мы должны быть глухими, как говорит апостол Павел, и слепыми, смотря по обстоятельствам. Все тело наше должно быть не вертепом разбойников, а храмом Божиим.
Господь говорит, чтобы вначале мы помазали голову, а потом уже умыли лицо. Голову помазали, а потом лицо, потому что внутреннее должно идти впереди внешнего. Не то, что Он внешнее считает незначительным. Нет, внешнее очень значительно. Кто не постится во Святую Четыредесятницу без уважительной причины, «да никакоже причастится» - правило святых отцов, которое никто не может отменить, ибо оно дано Духом Святым. Но что главнее - душа или зеркало души?
Самый главный пост - воздержание от себялюбия, от нашего «я». Наш пост должен быть «перед Отцом, Который втайне». Господь говорит, чтобы наш пост был втайне - там, где мы с Отцом Небесным. Мы должны научиться поститься у Бога, ибо пост имеет Божественное измерение. Отец, Сын и Святой Дух живут друг для друга. Никто из Них не живет для Себя. Бог - общение, превосходящее все, что мы можем помыслить. Этим единством общения Пресвятой Троицы должна жить Церковь. В тайне нашего сердца мы призваны молить Бога научить нас этому таинственному посту от нашего «я», чтобы сделаться способными отдавать свою жизнь другим. «Не собирайте себе сокровищ на земле, но собирайте себе сокровища на небе, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Господь говорит о небе, о Самом Отце, - как о сокровище, которое находится там, где сердце наше. Мы должны совершать наше очищение, изменять наше отношение ко всему на уровне сердечных глубин. Ибо наше смертное «я», то, что рождает смерть, стремится всегда обладать. Оно влекомо внешним, так что готово даже других людей превратить в объекты нашего обладания. Покаяние сердца, подлинная жизнь с Отцом Небесным заключается в освобождении от этого духа обладания. Если Христос Бог станет сокровищем любви, которое мы ищем, все остальное приложится нам. Все станет благодатью в нашей обновленной жизни, и рай наступит уже здесь и сейчас, Пасха Господня.
Протоиерей Александр Шаргунов
