Киприан Карфагенский сщмч. Карфагенские соборы

Житие
Святой Киприан - замечательнейший отец Западной Церкви. Ему, как и Тертуллиану, принадлежит ряд широко известных выражений:
«Церковь одна и единственная» - Una et sola;
«Вне Церкви нет спасения» - Extra ecclesiam nulla salus;
«Кому Церковь не Мать, тому и Бог не Отец»;
«Епископ в Церкви и Церковь в епископе»;
«Кто не с епископом, тот вне Церкви».
Тасций Цецилий Киприан родился в начале III столетия в богатой языческой семье, почему смог получить хорошее образование. В христианство он был обращён в зрелом возрасте (245 или 246 г.) пресвитером Цецилием.
После обращения Киприан резко изменил жизнь, скоро был избран пресвитером, а затем и епископом Карфагенским, около 248249 гг. Избран он был епископом по единодушному требованию всей Карфагенской Церкви, хотя и имел себе конкурента - старшего пресвитера Новата. Это обстоятельство послужило поводом личной неприязни Новата и привело его потом к выступлению против святого Киприана.
Святой Киприан управлял Церковью в тяжёлый период. В 249 году разразилось гонение Декия. Святой Киприан по настоянию верующих оставил Карфаген и из безопасного места продолжал руководить Церковью.
В гонение Декия было очень много падших. Вопрос об условиях принятия их в общение вызвал схизму Новата и Фелициссима, находивших требования святого Киприана слишком строгими и принимавших падших в общение без предварительного покаяния. В это время в Риме возник раскол Новациана, который, наоборот, находил практику епископа Корнилия слишком снисходительной и был против дарования мира падшим даже после их покаянного искуса. Весною 251 года святой Киприан возвратился в Карфаген и восстановил единство в своей пастве.

Во время чумы святой Киприан дал указание христианам ухаживать за больными не только христианами, но и язычниками, которые обычно, боясь заразы, оставляли своих больных без помощи. Это значительно способствовало поднятию авторитета христиан в Карфагене.
В последние годы жизни святого Киприана между Карфагенской и Римской Церквами возник спор о действительности крещения еретиков. Святой Киприан занял крайнюю позицию. Но к расколу это не привело, и вопрос впоследствии был решён в соответствии с мнением папы Стефана.
В 257 году святой Киприан был сослан, а через год вызван в Карфаген для нового суда. Сохранился очень краткий и выразительный рассказ об этом последнем допросе: Ты Тасций Киприан? - спросил проконсул.
-Я. Ты пас нечестивых?
-Я. Императоры приказали тебе принести жертву. Не сделаю. Подумай о себе. Делай, что тебе приказано.
После этого проконсул прочитал приговор. Я благодарю Бога, - ответил святой Киприан.
Святой Киприан был усечён мечом в 258 году (память на Востоке-31 августа/13 сентября).
Творения
Как писатель святой Киприан является непосредственным преемником Тертуллиана. Сочинения и образ мыслей последнего оказали на святого Киприана большое влияние. В его жизнеописании рассказывается, что он настолько уважал и ценил сочинения Тертуллиана, что называл его учителем. «Da magistrum», - говорил он своему секретарю, когда хотел читать его книги.

Как Ориген был гений теоретического христианства, развившегося на Востоке, христианства в его миросозерцании, так святой Киприан был гений практического христианства, развившегося на Западе, христианства в его церковной организации, дисциплине.
Все его сочинения, в том числе имеющие важное значение письма, написаны по конкретным поводам и представляют собой ценный источник не только для его биографии, но и для истории Карфагенской Церкви.
Делятся сочинения на две группы: письма и трактаты.
Письма изданию Киевск°й Духовной Академии,
известно 66 писем, принадлежащих святому Киприану (в др. изданиях имеются ещё 16, адресованных ему). Составление писем приходится на время епископского служения святого Киприана (248-258 гг.) Большинство писем имеет отношение к тогдашним злободневным вопросам. Содержание их не фамильярное и интимное, а общецерковное - учительное, догматическое, нравственное и, главным образом, церковно-дисциплинарное. Они всецело относятся к догматике и канонике; в них святой Киприан, главным образом, развивает свою теорию церковной организации и дисциплины, решает вопросы о принятии в Церковь падших (письма № 9, 17, 49), о перекрещивании еретиков (№ 57, 58, 60-62), о взаимном отношении епископов, клира и народа и т. д.
Более важное значение имеет послание «К Донату о благодати Божией», в котором святой Киприан подробно и живо изображает тот душевный процесс, который привёл его к обращению в христианство, и самый акт благодатного возрождения, совершавшийся в его душе во время нахождения в числе оглашенных (когда он жил вместе с Цецилием в его доме, занимаясь изучением Священного Писания), равно как во время и после Крещения. В нём святой Киприан яркими красками рисует и нравственное растление мира языческого. Письмо это является как бы последней данью святого Киприана своему прошлому в том отношении, что носит на себе заметные следы подражания одам Горация и заимствование из них.
Замечательно и письмо «К клиру о молитвах к Богу» (№ 25).

Б. Всего 12, а если считать «О зрелищах» и «Похвалу мученичеству», принадлежность которых святому Киприану сомнительна, то 14. «Книга о суете идолов» - апологетическое сочинение, написанное в 248 году, представляет собой компиляцию из «Октавия» Минуция Феликса и «Апологетика» Тертуллиана. Три книги свидетельств против иудеев «К Квирину» - апологе- тико-полемического характера. Сочинение составлено тоже около 248 года. Весь трактат состоит из тезисов, обильно подтверждаемых выписками из Священного Писания. Первая книга посвящена доказательству той мысли, что Ветхий Завет имел временное значение. Во второй доказывается, что Иисус из Назарета есть истинный Мессия. А в третьей обосновываются ссылками на Священное Писание различные нравственные правила. «Книга об одежде девственниц» (написана в 248 или 249г.) - указывается образ жизни и поведения для девственниц соответственно данному ими обету. Святой Киприан полагает, что непорочность и целомудрие должны проявляться во всём," - и одежда не должна затемнять добродетель души. Неприлично деве украшать лицо косметикой и изысканными причёсками, постоянно заботиться о своей красоте, ибо это противоречит избранному ею пути. Если же она желает гордиться своей плотью, то это прилично тогда, коща плоть терпит муки от христианских гонителей, когда женщина «мучима бывает за исповедание имени Христова, когда жена является мужественнее мужей, истязающих её» (ч. I, с. 132). Святой Киприан настоятельно советует «не одним только девам или вдовицам, но и замужним и всем вообще женам» не искажать божественное творение добавлением всех искусственных ухищрений. Бог сказал: «„Сотворим человека по образу Нашему и по подобию”... (Быт. 1,26) Те, кои стараются преобразовать и переделать то, что образовал Сам Бог, поднимают руки на Бога» (ч. II, с. 138). «О падших» (251 г.) - излагаются условия принятия в общение падших. В том же 251 году по поводу упомянутых расколов в Карфагене и Риме святой Киприан составил своё известное сочинение «О единстве Церкви», в котором нашло своё лучшее выражение его учение о Церкви.
«О молитве Господней» (начало 252 г.) - одно из лучших произведений в святоотеческой литературе, посвященной этому предмету, хотя и не настолько обширное и многоученое, как подобные произведения Тертуллиана и Оригена. «К Деметриану» - направлено против суеверия язычников, объяснявших все общественные бедствия гневом богов за веротерпимость по отношению к христианам. «Не христиане, а сами язычники виновны в этих бедствиях», - отвечает святой Киприан. По очищении верующих от обвинения, которое пало на их обвинителей, надлежало ещё предостеречь их от безутешной скорби и отчаяния по поводу появления чумы. С этой целью (252 г.) он написал к народу карфагенскому трактат «О смертности». В нём святой Киприан призывает свою паству к мужественной кончине, которая не должна страшить христиан, имеющих царствовать со Христом. В сочинении «О благотворении и милостынях» святой Киприан призывает верующих к благотворительности и излагает учение об искупительном значении милостыни. Более обстоятельно этот вопрос раскрыт только у святого Василия Великого и святого Иоанна Златоуста. «О благе терпения» - трактат, замечательный по остроумному вступлению, показывает, главным образом, различие между терпением стоическим и христианским. «О ревности и зависти» составлен во время спора о крещении еретиков и имеет своей целью успокоить разбушевавшиеся страсти. Письмо «К Фортунату об увещании к мученичеству» было написано пред началом гонения Галла в 252 году. В нём святой Киприан даёт Фортунату конспект, пользуясь которым, он мог бы сам в условиях своей обстановки проповедовать необходимость стойкого перенесения страданий за Христа.
Вообще, все 12 трактатов святого Киприана являются классическими произведениями христианской церковной литературы.
Догматическое учение
Наибольшее значение в догматическом отношении имеет учение святого Киприана о единстве Церкви, о принятии падших и о крещении еретиков.

1. Беспорядки, вызванные расколами Новата и Новациана, сделали святого Киприана горячим поборником единства Церкви. Церковь, по его
рассуждениям, одна и единственная, как один Бог и один Христос. Она не может дробиться на части, как и всякое живое тело. Если рядом существуют два общества, исповедующих одну и ту же веру, но не состоящих в союзе любви между собой, то Церковью может быть какое-нибудь одно из них, а другое будет просто языческим скопищем. Единство Церкви возвещено в Священном Писании в многочисленных символах (см. «О единстве Церкви»),
Единство Церкви святой Киприан видит: а) в единстве местной Церкви; б) в единстве совокупности Церквей.
А. Единство местной Церкви выражается в том, что она имеет одно священство и один алтарь, то есть в том, что во главе каждой местной Церкви стоит один епископ, от которого зависит весь клир и народ. Отсюда святой Киприан даёт такое определение Церкви: «Церковь составляет народ, приверженный к священнику, и стадо, послушное своему пастырю. ...Епископ - в Церкви и Церковь - в епископе, и кто не с епископом, тот и не в Церкви» (Письмо 54. «К Флоренцию Пу- пиану о поносителях». Ч. I, с. 307).
Для святого Киприана догматическим основанием учения о единстве Церкви как единстве епископской власти служит тот факт, что Господь даровал власть вязать и решить при Своей жизни одному только Апостолу Петру. Прочие Апостолы получили эту власть уже по воскресении Христовом. Отсюда святой Киприан часто повторяет, что Церковь основана на Апостоле Петре. Впоследствии примат Апостола Петра сделался главным аргументом в притязаниях пап на главенство. Но у святого Киприана примат Апостола Петра не имеет никакого отношения к учению о главенстве папы. Для святого Киприана примат Апостола Петра служит основанием для единства епископской власти в пределах одной местной Церкви. Святой Киприан учит, что прочие Апостолы были то же, что и Пётр («О единстве Церкви», с. 179). А в послании Африканского Собора к папе Римскому Целестину прямо говорится: «Разве есть кто-либо, который бы поверил, что Бог наш может единому токмо некоему вдохнути правоту суда, а бесчисленным иереям, сошедшимся на Собор, откажет в оном».

Учение о единстве местной Церкви, управляемой одним епископом, служит развитием идей, которые высказывались и раньше, например, святым Игнатием Богоносцем. Новым является учение святого Киприана о единстве Вселенской Церкви.
Б. В связи с уклонением в ересь целых поместных Церквей во главе с их епископами явилась необходимость указать авторитет, стоящий выше местной Церкви и её епископа. Такой авторитет святой Киприан указывает в союзе поместных Церквей.
Церковь, разделенная Христом на многие члены, по всему миру одна. Союз этих членов или местных Церквей представляет неразрывное единство и основывается на любви. Отторгнутая от всего союза, отдельная Церковь не может существовать в качестве Церкви, как луч, отделённый от солнца, перестаёт светить или как умирает оторванная от дерева ветка.
Как носителем единства местной Церкви является епископ, так единство и неразделенность Вселенской Церкви основывается на единстве епископата.
Союз любви епископов Церкви и вытекающее отсюда соборное решение волнующих Церковь вопросов составляет нераздельное единство Вселенской Церкви, служит внешним выражением её единства. «Епископов для того и много, чтобы, в случае уклонения от истины одного, принимали другие на себя заботы о стаде Христовом». Поэтому «хотя пастырей и много, но все они пасут одно стадо». Сущность системы церковного управления, защищаемой святым Кип- рианом, таким образом, состоит в том, что дела отдельной Церкви стоят под контролем собора епископов.
Учение 2. Основой прав епископов служит апостоль-
0 епископе СКОе пРеемство- Почта при каждом упомина
нии об епископах святой Киприан называет их преемниками Апостолов, и, наоборот, Апостолов он называет часто епископами.
Учение об апостольском преемстве епископов было развито уже святым Иринеем и Тертуллианом. Но у святого Киприана в учении о нём выступают две новые стороны.
А. Святой Ириней подробно говорит об епископах как хранителях апостольской веры. Он понимает апостольское преемство епископов

SfC*
в смысле преемственного хранения ими Апостольского Предания. Такое учение об епископах, выработанное в противовес гностицизму, оказалось недостаточным после появления расколов, не искажавших Апостольское Предание. В борьбе против расколов Новата и Нова- циана святой Киприан развил учение об епископах как наследниках не только апостольской веры, но и апостольской власти. Отсюда преемственно истекает власть епископов - управлять Церковью и заведовать всеми проявлениями её жизни.
Каждый епископ действует самостоятельно в пределах своей епархии, лишь бы он сохранял общение с другими. И в настоящее время, как известно, епископ пред посвящением даёт обещание не преступить пределов своей области. В своих действиях епископ даёт ответ только Богу Святой Киприан признаёт за епископами право действовать самостоятельно в очень важных вопросах, например, в вопросе о крещении еретиков, но под тем условием, чтобы не осуждать действующих иначе и не разрывать с ними общения. Вмешательство соседних епископов в дела чужих епархий выражается в следующем: они участвуют в избрании и посвящении нового епископа; не присутствовавшие при избрании лично удостоверяются в законности избрания и не вступают в общение с избранным, пока не убеждаются в этом; отлучают от Церкви епископов, находящихся в общении с раскольником; низлагают епископов, запятнавших себя пороками; следят за верностью сослуживцев правилу веры.
От епископов зависит поставление клириков, богослужение, принятие в общение падших. Назначение епископов - пресекать расколы. Если бы никто не противился епископу по гордости, то единство Церкви не раздиралось бы ересями и расколами. Хотя бы распоряжения епископа были непонятны, хотя бы они казались неправильными, народ должен беспрекословно подчиняться им в той уверенности, что через народное избрание епископ поставлен Самим Богом. Если епископ законно избран и посвящён, если он находится в общении с прочими кафолическими епископами, все его требования должны рассматриваться как воля Божия. Если без воли Божией даже волос

Г
не падает с головы, то неужели вопреки воле Божией могут действовать епископы в столь важном деле, как управление Церковью?
Таким образом, авторитет епископа не зависит от его личности, но от апостольского преемства его рукоположения. Но в этом направлении святой Киприан никогда не заходит так далеко, как римский епископ Каллист, по заявлению которого епископ не может быть низложен даже в том случае, если впадает в смертные грехи. Святой Киприан требовал низложения епископов, совершавших тяжкие грехи. Бог не принимает молитвы от епископа-грешника, рассуждал святой Киприан. Он лишает его благодати Святого Духа. Сам лишившись Святого Духа, такой епископ не только не может сообщать Его верующим, но своим общением оскверняет их.
Как можно видеть, все эти древние положения хранятся и в настоящее время.
Теоретически святой Киприан проповедовал полный абсолютизм епископской власти, но на практике власть эта далеко не была так полна. Народ имел право избирать епископов достойных и низлагать недостойных. Народ участвовал в суде над недостойными клириками и падшими. Клир и народ принимал такое живое участие в избрании клириков, что святой Киприан после каждого единоличного посвящения во время бегства писал пастве объяснение. Более того, при вступлении на кафедру святой Киприан положил себе за правило ничего не делать по одному своему усмотрению, без совета с клиром и согласия народа. Этому правилу он всегда оставался верен.
Б. Вторую отличительную черту учения святого Киприана о епископате составляет раскрытие его священнического характера. Святой Киприан, продолжая линию, намеченную Тертуллианом, развивает учение об епископе как священнике и учение о Евхаристии как жертве, приносимой епископом. Постоянным названием для епископа у святого Киприана служит слово «священник». Как священник, епископ есть посредник между Богом и верующими. С одной стороны, он приносит Богу молитвы и жертвы Церкви, с другой - он сообщает верующим дары Святого Духа через таинства. Как посредник между Богом и верующими, епископ должен отличаться большей нравственной чистотой, чем его пасомые. В противном случае молитвы его не будут услыша-

ны Богом, а сам он, лишённый Духа Святого, утратит способность сообщать дары Духа верующим. Для епископа, как христианского священника, святой Киприан указывает и соответственную жертву. Сохраняя понятия Тертуллиана о жертве как аскетическом подвиге и как пожертвовании на нужды богослужения, святой Киприан развивает учение об Евхаристии как жертве в собственном смысле. Особенность этого учения выражается в том, что святой Киприан ставит евхаристическую жертву в ближайшее отношение к страданиям Христа. «Жертва, приносимая нами, - говорит он, - есть страдание Христа». Христос есть по преимуществу Священник Бога Вышнего. (См. письмо к Цецилию «О таинстве чаши Господней»).
Это учение о единстве Церкви и её иерархическом устройстве особенно важно в наше время, когда в связи с экуменическим движением и различными межконфессиональными организациями возможны мнения, не согласные с православным пониманием Церкви и церковного устройства.

что по молитвам мучеников все падшие получают прощение от Бога и очищаются от греха. Но такая уверенность невозможна. Молитва исповедников имеет пред Богом великую силу, но это относится ко времени Страшного Суда Христова. Здесь же, на земле, молитва их за грешных может и не быть исполненной. Из Священного Писания известно, что Бог не принимал молитв великих праведников о грешном народе израильском. Он не услышал молитв Моисея, Иеремии, Иезекииля. Бог говорит, что Он не принял бы молитв о спасении Израиля даже от Ноя, Даниила, Иова. По отношению к молитвам исповедников падших это тем более справедливо, что первые хотят отпускать по своему снисхождению грехи, сделанные против Господа.
Если молитвы исповедников фактически не могут омывать прегрешений падших, то принятие последних в общение по ходатайству исповедников прежде их действенного прощения Богом представляет большую опасность для них самих. Такое общение есть «преждевременный и ложный мир», когда падшие остаются в состоянии своей греховности. А в таком состоянии допускать до таинства Святого Причащения опасно. В сочинениях святого Киприана приведён ряд случаев (внезапной смерти, беснования), имевших место по причине «преждевременного» принятия Евхаристии падшими; в борьбе с новацианством святой Киприан смягчил строгость своих суждений, высказанных по поводу раскола Новата.
К снисхождению вело самое понятие о Церкви, которое было свойственно святому Киприану. По воззрениям всех ригористов древности, Церковь есть общество святых. Принадлежность к земной Церкви служила для них ручательством спасения. Наоборот, отлучение не грозило непременной вечной погибелью: отлучённый и кающийся до смерти мог надеяться на прощение на небе, хотя бы он и умер, не примирившись с земной Церковью.
По учению святого Киприана, Церковь не есть общество святых, а общество смешанное (микстум - mixtum), в котором наряду со святыми членами есть и грешные. Здесь, на земле, на ниве Христовой, растёт пшеница вместе с плевелами. В великом дому Церкви Божией есть не только сосуды золотые и серебряные, но и деревянные, и глиняные. Все должны стремиться стать пшеницей, но никто не в праве предвосхищать суда Божия, исторгая плевелы. Вне этого общества,

«вне Церкви нет спасения», то есть на Небе может быть разрешено только то, что уже раньше было разрешено на земле Церковью. «Находящийся вне Церкви мог бы спастись только в том случае, если бы спасся кто-либо из находящихся вне ковчега Ноева» («О единстве Церкви», с. 181).
По воззрениям Новациана, принадлежность к Церкви земной даёт несомненную уверенность в спасении, а отлучение делает спасение только сомнительным. По учению святого Киприана, принадлежность к Церкви освобождает только от уверенности в несомненной гибели, которая есть непременный удел стоящих вне её, но не даёт уверенности в несомненном спасении. Церковное решение не ведёт непременно к прощению грешника на Небе. Если его покаяние было неискренно, Господь не утвердит постановления земной Церкви.
Из этого принципиального различия в воззрениях на Церковь и вытекала вся полемика святого Киприана против новацианства.
а) Святой Киприан отлучение называл предвосхищением суда Божия, потому что оно осуждает человека на окончательную погибель, а окончательный суд предоставлен только Христу.
б) Если отлучение ведёт к несомненной погибели, то долг христианского милосердия требует употребить все усилия, чтобы устранить это препятствие к прощению грешника на окончательном суде Божием.
в) Если не получивший мира на земле не может получить прощения грехов на небе, то ясно, что все покаянные подвиги и лишения, подъятые кающимся на земле, пропадают даром, если он умирает, не примирившись с Церковью.
Понятием святого Киприана о Церкви объясняются и все постановления Карфагенской Церкви о принятии падших. В основу их был положен тот принцип, что падшие должны проходить продолжительную и тяжкую покаянную дисциплину, но при этом со стороны клира должны прилагаться все заботы к тому, чтобы не допустить их умереть, не примирившись с Церковью.
В таком духе приняты решения на Карфагенских Соборах 251 и 252 гг.
По воззрению святого Киприана, которое он высказывал в это время, даже мученичество вне Церкви не имеет никакой цены. Для

того, чтобы оно получило искупительное значение, нужно предварительно принять исповедника в общение.
Продолжительность покаянного искуса определялась степенью преступности.

Учение о средствах очищения от грехов
4. В связи с вопросом о приёме падших святой Киприан изложил учение о средствах очищения от грехов. Таковыми святой Киприан признаёт Покаяние и милостыню.

А. На Покаяние святой Киприан смотрит как на таинство, в котором отпускаются грехи кающимся, которое отличается от молитв исповедников, только ходатайствующих о допущении падших к таинству.
По своему внутреннему смыслу покаяние есть умилостивление разгневанного Божества, удовлетворение Его правде. Оно состоит в различного рода подвигах, скорбях и страданиях, добровольно принимаемых на себя кающимся (см.: «О падших». Ч. 2, с. 169-175). «Покаяние не должно быть меньше преступления». «Сколь много мы согрешили, столь тяжко должны и плакать» (там же, с. 173). Мученичество же не только покрывает все грехи, но ещё создаёт некоторый излишек заслуг. Таким образом, в дальнейшем развитии эти положения могли привести к известному учению Католической Церкви о сверхдолжных заслугах и индульгенциях.
Б. Вторым искупительным средством служит, по учению святого Киприана, милостыня. Она сообщает действенность молитвам. «Кто не будет благосклонен к молению бедного, тот молитвами своими ничего не испросит у Бога». Молитвы, не сопровождаемые делами милосердия, святой Киприан называет «бесплодными и пустыми». Святой Киприан прямо сравнивает милостыню с Крещением. «Как в Крещении... даруется отпущение грехов, так и всегдашнее непрестающее благотворение... снова возвращает нам милость Божию» («О благотворении и милостынях», с. 269 и др.)

С е в е р о а ф р и к а н с к а я школа
Учение **" ®опРос 0 кРеЩении еретиков в сущнос
ти сводится к вопросу о способе принятия в
о крещении еретиков, v * * „
г г общение новациан. Согласно римскои прак
тике, новациане принимались в общение без Крещения, чрез одно возложение рук для сообщения им Духа Святого. Святой Киприан был противником этой практики и истребовал Крещения всех обращающихся к Церкви. Отношение святого Киприана к вопросу о действительности крещения еретиков определялось его понятием о Церкви. Если Церковь одна и единственная, если единство её состоит не только в сохранении всеми одного и того же Апостольского Предания, но и в союзе единообразно устроенных церковных общин, то все отщепенцы стоят одинаково далеко от Христа, одинаково лишены Святого Духа, а следовательно, и все совершаемые у них таинства недействительны. Вне Церкви не имеет никакого значения даже крещение кровью, наиболее угодное Богу, тем более не может быть действительно вне её обычное крещение.
«Вода должна быть прежде очищена и освящена священником, чтобы при Крещении она могла смыть грехи человека крещаемо- го... Каким же образом может очистить и освятить воду тот, кто сам нечист, в ком нет Святого Духа? Или каким образом крещаю- щий может даровать отпущение грехов, сам не имея возможности вне Церкви оставить их? Необходимо также тому, кто крещён, быть помазану, чтобы, приняв помазание, он мог сделаться помазанником Божиим и иметь в себе благодать Христову. Крещёные же помазываются елеем, освящённым на алтаре, где совершается Евхаристия; но кто не имеет ни алтаря, ни Церкви, тот не мог освятить и вещества елея... Кто может дать то, что сам не имеет?» («К Януарию и прочим епископам Нумидийским о крещении еретиков», с. 322-325).
Еретических епископов нужно принимать простыми мирянами. Те из них, которые были посвящены в кафолической Церкви и потом отпали, должны лишаться сана за грех отступничества, а поставленные еретиками должны быть лишаемы сана потому, что, в сущности, они и не могли быть посвящены лжеепископами и антихристами (Письмо 59. «К папе Стефану о соборе». Ч. I, с. 328-331).

Возражавшим против перекрещивания еретиков и ссылавшимся на то, что Церковь издавна веровала «во едино Крещение», святой Киприан говорил, исходя из своего учения о единстве Церкви: «... Крещение одно, но одно в Церкви». Однажды крещённого в Церкви, действительно, нельзя крестить ещё раз, потому что это было бы вторым крещением. Но вне Церкви нет никакого крещения, а есть только оскверняющее языческое погружение. Поэтому святой Киприан говорит: «... приходящих оттуда мы у себя не перекрещиваем, но крестим» (Письмо 58. «К Квинту о крещении еретиков».
Ч. I, с. 325-328).
Чтобы заключить эту тему, необходимо сказать, что отношение святого Киприана к крещению еретиков было для его времени правильным - ясно было, что те еретики разрушали Церковь. Но уже в IV веке стали применять и другую практику - принимая в Церковь ариан, не совершали над ними заново Крещения. Второй Вселенский Собор утвердил православную веру, арианство было побеждено, и пастырское душепопечение подсказывало необходимость применения икономии. А вот в XVIII веке опять вернулись к практике раннейшего периода. Так, когда на оккупированной турками Греции иезуиты, при содействии французского посольства, начали открывать школы, больницы и, самое главное, совершать таинства для православных, совершённые ими таинства были признаны недействительными. Так поступлено было и в России с рукоположениями, совершёнными в обновленческом расколе. Значит, трудно искать единое решение рассматриваемой проблемы. Видимо, в каждом отдельном случае надо принимать во внимание намерение, с которым таинства совершаются. Если они совершаются с сознательным стремлением разделить Церковь, ясно, что в таком случае они объявляются недействительными. Но если таинства совершаются в доброй вере, в честном намерении, желании упрочить Церковь, то их можно принять.

Защищавшие мнение перекрещивания неправославных считали, что крещение возможно только в Православной Церкви, оно неотделимо от Церкви, так как только в ней присутствует благодать Святого Духа. Считать еретиков имеющими крещение, значит признавать за ними благодать Святого Духа, из чего следует признание их истинной Церковью, что противоречит принципу церковного единства. В своем письме Фирмилиан писал Киприану: «Если же у нас и у еретиков крещение одно, то без сомнения и вера одна; если вера одна, то и Господь един; если Господь един, то следует сказать и во всем есть единство, но если у еретиков тоже самое единство, которое вовсе нельзя ни раздробить, ни разделить: то из-за чего же мы спорим? Для чего называем их еретиками, а не христианами?». Далее Фирмилиан развивая свою мысль, сравнил Церковь с Невестой Христовой, а еретические сонмища с подложницею, не могущей рожать чад Божиих. В посланиях Карфагенского Собора 254 года к Нумидийским епископам отцы Собора говорят, что если признавать крещение еретиков, значит признавать, что они находясь вне Церкви пребывают с Духом Святым. Отсюда, заключают они, что у них все ложно и ничтожно и нельзя одобрять ничего совершаемого ими. Указав на слова Спасителя: «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Лк.11:23) и «Дети! последнее время. И как вы слышали, что придет антихрист, и теперь появилось много антихристов, то мы и познаём из того, что последнее время. Они вышли от нас, но не были наши: ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и через то открылось, что не все наши» (1Ин.2:18,19) они заключают: «Из этого мы должны заключить и понять, могут ли дать благодать те, которые суть противники Господа и названы антихристами».

В своем магистерском сочинении владыка Иларион (Троицкий) затрагивает богословский спор св. Киприана Карфагенского с римским святителем Стефаном. Излагая позицию единомышленников епископа Стефана, архиепископ Иларион (Троицкий) говорит, что они разделяли духовные благодатные дары на две части: благодать Христова и дары Св. Духа. «Одна только Церковь, – продолжает владыка Иларион, – обладает дарами Св. Духа и сообщает их при руковозложении. Благодать же Христова... сообщается в крещении и еретических общин, стоящих вне Церкви. Еретики поэтому не могут быть сравниваемы с язычниками; они вышли из Церкви, но и от язычества отказались; часть благодати есть и у них. Еретики стоят как бы между Церковью и языческим миром. Церковь поэтому не совпадает в своих границах с христианством вообще; ее можно представить меньшим концентрическим кругом, заключенным в больший. Церковь обладает благодатью в полном ее объеме, но часть благодати, именно – благодать Христова, выходить за пределы Церкви».

Итак, святитель Киприан Карфагенский был решительным защитником перекрещивания еретиков, вступающих в Церковь, в противоположность взгляду Стефана, который отстаивал только простое возложение руки епископской на присоединяющегося еретика как на условие его общения с Церковью. Плодом этих жарких споров со стороны Киприана было появление целого ряда произведений (особенно письма 55, 57, 58, 59, 60, 61, 62) и, между прочим, собрание в Карфагене целого ряда соборов (255 – два раза, 256 – в мае и сентябре). Святитель Киприан не обладал спекулятивным умом и не был богословом в тесном смысле слова: он был человеком практической деятельности, администратором; в тонкости и трудности догматического учения он входил только в той мере, в какой это необходимо было для наставления паствы, и стремился к тому, чтобы утвердить мир в душах пасомых, и все силы направлял на внутреннее преобразование их. Эти качества обеспечили ему выдающееся значение и влияние как среди современников, так и вообще в древней Церкви. Но они имели своим следствием то, что тринитарный, христологический и сотериологический вопросы нашли мало места в его творениях – центром его богословия было раскрытие учения о Церкви. До Киприана вопрос о Церкви уже подвергался более или менее широкому обсуждению (у св. Игнатия, Иринея, Тертуллиана), но св. Киприан объединил добытые ранней догматической мыслью результаты, подробнее развил их, дополнил новыми догматическими положениями, и его учение о Церкви представляется уже в виде сравнительно цельной системы. Рассматриваемая со стороны своих видимых элементов, «Церковь заключается в епископе, клире и всех стоящих (в вере)». По своей мистической сущности она – Невеста Христова, духовно рождающая сынов Богу. Церковь одна хранит и обладает всей властью своего Жениха и Господа; в ней благодать и всякая истина, потому что благодать и истина одна. На основании Мф. 16:18 Церковь утверждается на епископах, и им принадлежит право руководить и управлять: «Отсюда последовательно и преемственно истекает власть епископов и управление Церкви, так что Церковь поставляется на епископах, и всяким действием Церкви управляют те же начальствующие... это основано на Божественном законе». «Епископ в Церкви, и Церковь в епископе, и кто не с епископом, тот и не в Церкви». Пресвитеры и диаконы, разделяющие его труды, должны подчиняться ему и только по его поручению исполнять все то, чет требует церковное управление.

Епископы – преемники апостолов, избраны Самим Господом и Им поставлены в сей должности как предстоятели и пастыри: «Апостолов, то есть епископов и предстоятелей, избрал Сам Господь... Который поставляет епископов». Мысль о преемственной от апостолов власти епископов раскрывал раньше св. Ириней, но для него преемство епископов было историческим аргументом в пользу истинности церковного Предания; св. Киприан переносит вопрос на чисто догматическую почву и говорит о богоучрежденности преемственной иерархии в Церкви: епископы – преемники апостолов не только в историческом смысле, но и лично, и именно через дарование Св. Духа. Поэтому критиковать епископа – значит судить о суде Бога и Христа. «Это значит – не веровать в Бога, это значит – идти против Христа и против Его Евангелия... Его величие и истина утверждают, что ничто и самомалейшее не бывает без ведения и допущения Божия; а ты (письмо к Флоренцию Пупиану) полагаешь, что священники поставляются в Церкви без Его ведома? Ибо верить, что поставляемые недостойны и законопреступны, не есть ли это – верить, что не от Бога и не через Бога поставляются Его священники в Церкви?». Отсюда естественно, что Поставляющий священников отмщает за них: Корей, Дафан и Авирон восприняли наказание за святотатственную дерзость; и все покушения, предпринимаемые нечестивыми для разорения Божественного чиноположения, делаются против Бога. Богом поставленный епископ есть тот орган, который объединяет вокруг себя отдельную Церковь, – ему, как сказано, принадлежит полнота власти. Поэтому паства обязана повиновением, и Киприан неустанно говорит о повиновении епископу: нельзя думать о том, что можно наследовать жизнь и спасение, не повинуясь епископам и священникам. Повиновение епископу необходимо для мира и целости Церкви: «Если бы, согласно Божественному учению, все братство повиновалось ему, то никто никогда не восставал бы против сонма священников, никто после Божественного определения, после голоса народа, после приговора соепископов, не делал бы уже себя судьей – не над епископом, но над Богом, никто не раздирал бы Церкви расторжением единства Христова; никто в угоду себе и по надменности не стал бы отдельно основывать новой ереси вне Церкви». В письме к Флоренцию Пупиану Киприан пишет: «Пчелы имеют матку, скоты – вожатого, и сохраняют к ним верность, разбойники с совершенной покорностью повинуются атаману, – насколько же честнее и лучше неосмысленные скоты и животные бессловесные, а также кровожадные, с мечом и оружием свирепствующие разбойники. И там признают и боятся начальника, который поставлен не по определению Божию, но по соглашению распутной толпы и преступного скопища». Если повиновение епископу – основа единства Церкви, то неповиновение – начало разделения и ереси: «Усилия еретиков и зломысляших начинаются обыкновенно с самоугождения, соединенного с надменным и гордым презрением к предстоятелю: так совершается отступление от Церкви и осквернение алтаря, так возмущается мир Христов, чиноположение и единство Божие». Но св. Киприан не останавливается на единстве каждой отдельной Церкви, управляемой епископом, – он с особенной любовью сосредоточивается на мысли о единстве всей Христовой Церкви: догматическому учению о единстве Церкви он дал ясное и систематическое выражение, посвятив раскрытию темы о единстве всех отдельных Церквей в одной вселенской Церкви Христовой свой известный трактат «О единстве кафолической Церкви». Церковь, основанная апостолами по всем концам мира, одна: они предали епископам только одну Церковь. По самому своему основанию Церковь едина: она кафолическая Церковь.

По суждению Киприана, быть христианином значит принадлежать к видимой Церкви и подчиняться поставленной в ней от Бога иерархии. Церковь есть осуществление любви Христовой, и всякое отделение от Церкви есть именно нарушение любви. Против любви равно грешат и еретики, и раскольники. У них нет любви, то есть основной христианской добродетели, а потому они христиане только по имени. «Еретик или раскольник не сохраняет ни единства Церкви, ни братской любви, действует против любви Христовой». Об еретиках известно, что они отступили от любви и единства кафолической Церкви: «Какое соблюдает единство, какую любовь хранит, или о какой любви помышляет тот, кто, предавшись порывам раздора, рассекает Церковь, разрушает веру, возмущает мир, искореняет любовь, оскверняет Таинство?». Киприан высказывает такую мысль: вне Церкви не может быть и учения христианского, не только христианской жизни. Только в Церкви есть чистая вера. Всякое отделение от Церкви непременно связано бывает и с искажением веры: «Враг изобрел ереси и расколы, чтобы ниспровергнуть веру, извратить истину, расторгнуть единство. Служители его возвещают вероломство под предлогом веры, антихриста под именем Христа и, прикрывая ложь правдоподобием, тонкой хитростью, уничтожают истину». Киприан совершенно отказывает всем стоящим вне Церкви в названии «христиан», как бы повторяя решительное восклицание своего учителя Тертуллиана: «Еретики не могут быть христианами!». Понятно поэтому требование Киприана при приеме в Церковь снова крестить даже новациан, хотя они были только раскольниками. Для Киприана крещение раскольников при приеме в Церковь не было перекрещиванием, но было именно крещением: «Мы утверждаем, что приходящих оттуда мы у себя не перекрещиваем, но крестим; ибо они ничего не получают там, где нет ничего».

Отношение св. Киприана к вопросу о действительности крещения еретиков определялось его понятием о Церкви. Если Церковь одна и единственна, если единство ее состоит не только в сохранении всеми одного и того же апостольского предания, но и в союзе единообразно устроенных церковных общин, то все отщепенцы стоят одинаково далеко от Христа, одинаково лишены Святого Духа, а, следовательно, и все совершаемые у них таинства недействительны. Вне Церкви не имеет никакого значения даже крещение кровью, наиболее угодное Богу, тем более не может быть действительно обычное крещение. У св. Киприана, напротив, Церковь понимается, как мы видели, стоящей в противоположности миру. А потому и понятно, что св. Киприан впервые кратко и решительно формулировал положение: вне Церкви нет спасения. Таким образом, возникает позиция, согласно которой тот, кто не имеет евхаристического общения с единой Церковью, не только пребывает вне Церкви, но и лишается Христа, благодати, истины, жизни и спасения.

Весьма четко изложено мнение Киприана в письме к Помпею: «Если у еретиков нет Церкви, потому что она одна и делиться не может, если у них нет и Духа Святого, потому что Он тоже один и не может быть у нечестивых и чуждых: то, конечно, у них не может быть и крещения, которое состоит в том же единстве, потому что оно не может быть отдельно ни от Церкви, ни от Духа Святого» . В письме к Юбаяну он пишет: «Если кто мог креститься у еретиков, то, конечно, мог получить и прощение грехов: а если получил прощение грехов, то и освятился и сделался храмом Божиим; если же он освятился и сделался храмом Божиим, то спрашиваю? Какого же Бога? Творца ли? Нет, потому что он не верил в Него. Христа ли? Нет, и храмом Христа не мог соделаться тот, кто не признает Христа Богом. Духа ли Святого? Но по елико сии три суть едино, то каким образом и Дух Святой мог стать милостивым к тому, кто враг Отца и Сына?» .

Св. Киприан в этом споре проявил несгибаемую твердость убеждений: «Церковь одна, а будучи одна, она не может быть и внутри и вне. Если она у Новациана, то не была у Корнилия. Если же она была у Корнилия, который наследовал епископу Фабиану по законному посвящению и которого, кроме чести священства, Господь прославил и мученичеством, то Новациан не принадлежит к Церкви, и тот, кто, презревши евангельское и апостольское предание, никому не наследуя, произошел от самого себя, не может считаться епископом, не может никоим образом иметь Церковь и обладать ею не посвященный в Церкви» . «...Произошел от самого себя» - говорит св. Киприан о Новациане. Ясно, что Новациан был рукоположен епископами – в этом никаких сомнений быть не может. Но затем он немедленно собрал вокруг себя еретиков и организовал новую церковь. Таким образом, не столь важно, кто принимает участие в рукоположении, но где происходит крещение – в лоне Церкви или же вне ее.

В письме к Магну св. Киприан приводит сначала новозаветные тексты (Лк.11:23; Мф.18:17; 1Ин. 2:18), где противниками Христа называются все вообще, кто не с Ним, и далее он пишет, что новациане, несмотря на сходство с христианством, не составляют Церкви: « Или каким образом крестящий может даровать отпущение грехов, сам не имея возможности вне Церкви оставить их? Эту истину подтверждает и самый вопрос, предлагаемый при крещении. Когда мы говорим: «веришь ли в жизнь вечную и во оставление грехов через святую Церковь?», то разумеем, что отпущение грехов может быть даровано только в Церкви и что грехи не могут быть оставляемы у еретиков, у которых нет Церкви. Итак, утверждающие, что еретики могут крестить, должны или изменить вопрос, или признать истину – если только они не приписывают и Церкви тем, у коих, по уверению их, есть крещение» . Это для святителя и служило поводом к перекрещиванию всех обращающихся в Церковь, не исключая новациан.

Святитель Киприан Карфагенский опровергал и тех, которые силу и действенность таинства приписывали величию имени Христова или, ссылались на Апостольское предание или древний обычай принятия в Церковь, через возложение рук. В письме к Юбаяну святой приводит Евангельские места: «Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!", войдет в Царство Небесное» (Мф. 7:21) и «Ибо многие придут под именем Моим и будут говорить, что это Я; и многих прельстят» (Мк. 13:6). Критически рассматривая практику Римской Церкви, во многом противоречивую, святитель Киприан делает заключение: «Итак, им принадлежит одно из двух: или согласиться, что там, где, по их мнению, есть крещение, присутствует и Дух Святой, или же где нет Духа Святого, там не признавать и крещения, потому что крещение не может быть без Святого Духа» . Таким образом, еретики и раскольники, будучи отделенными от Церкви, не могут пользоваться ее благодатными дарами, действуя против Церкви.

Из чего можно заключить, что Киприану важно не внешнее выражение, которое может обманывать, но внутреннее единство во Христе. В письмах Киприан рассуждает: «Почему же там (у еретиков) во имя того же Христа не совершается над крещеным и возложение рук для принятия Святого Духа?... Если кто, возродившись вне Церкви, мог сделаться храмом Божиим: то почему бы ему нельзя было сделаться и храмом Духа Святого?... Если бы крещеный вне Церкви мог облечься во Христа, а получить Святого Духа не мог, то посланный стал больше пославшего. Но разве можно или облечься во Христа без Духа или Духу от Христа отделиться?» .

Его противники ссылались на обычай и на Апостольское предание, но святой считал, что обычай не выше истины, а в духовных делах следует держаться не обычая, а того, что к лучшему для Церкви открыто Духом Святым. Против приписывания Апостольскому Преданию практики не перекрещивания, считал, что апостолы нам передали Церковь одну и крещение тоже одно и мы не имеем ни одного примера, чтобы крещеного у еретиков апостолы приняли в общение в том же крещении, и этим показали бы, что они принимают крещение еретиков.

Сходно с вышеизложенным мнением доказывали правильность практики перекрещивания и африканские отцы Собора 256 года: «Нет братие, мы должны убегать и удаляться этого и отделяться от такого преступления и держать единое крещение, которое Господь даровал единой Церкви». Про принятие через возложение рук соборяне говорили, что обычай не противопоставляется разуму и истине, если последнее исключает первое. Ссылаясь на Евангелие подчеркивается, что Господь сказал: «Аз есмь Истина» (Ин.14:16), а не «Аз есмь обычай». Если известна истина, то обычай должен уступить ей место. Так высказывались мнения о том, что дать может только тот, кто что-нибудь имеет, а еретики как ничего не имеющие, не могут ничего и дать. «Не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба (Ин.3:27)», из чего заключалось, если ересь с неба, то может и крещение дать.

Всякая схизма для святого Киприана есть уход из Церкви, из той священной и святой земли, где только и бьет крещальный источник, ключ спасительной воды. Учение святого Киприана о безблагодатности расколов есть только обратная сторона его учения о единстве и соборности. Доводы и доказательства Киприана. Каждый их помнит и знает, должен знать, должен был запомнить. Они не утратили своего значения до сих пор. Историческое влияние Киприана было длительным и сильным. И, строго говоря, в своих богословских предпосылках учение святого Киприана никогда не было опровергнуто. Даже Августин не так далек от Киприана. Спорил он с донатистами, не с самим Киприаном, не Киприана опровергал, – да и спорил он больше о практических мерах и выводах. В своих рассуждениях о церковном единстве, о единстве любви как о необходимом и решающем условии спасительного действия таинств Августин собственно только повторяет Киприана в новых словах. Практические выводы Киприана не были приняты и удержаны церковным сознанием.

Святой Киприан был прав: таинства совершаются только в Церкви. Но это «в» он определял поспешно и слишком тесно. И не приходится ли заключать скорее в обратном порядке: где совершаются таинства, там Церковь? Святой Киприан исходил из молчаливого предположения, что каноническая граница Церкви есть всегда, и тем самым граница харизматическая. И вот это недоказанное отождествление не было подтверждено соборным самосознанием. Церковь, как мистический организм, как таинственное Тело Христово, не может быть описана адекватно в одних только канонических терминах или категориях. И подлинные границы Церкви нельзя установить или распознать по одним только каноническим признакам или вехам.

Киприан Карфагенский, святитель. «Творения. Письмо к Магну о крещении новациан и о получивших крещение в болезни». М., 1999. С. 664-665.

Киприан Карфагенский, святитель. «Творения. Письмо к Януарию и прочим епископам Нумидийским о крещении еретиков» М., 1999. С. 609-610.

См.: Скурат К. Е. Святые отцы и церковные писатели (I-V вв.). Учебное пособие / К. Е. Скурат. – Воронеж, 1998.

Иларион (Троицкий), архиепископ. Очерки из истории догмата о Церкви: Святые отцы и учители Церкви в исследованиях православных ученых. / Иларион (Троицкий). – Репринт издания 1912 г. – М.: Православный паломник, 1997. С. 428.

Иларион (Троицкий), архимандрит. Христианства нет без Церкви. / Иларион (Троицкий). – М.: Православная беседа, 1992. С. 51.

Священномученик Киприан Карфагенский. Письмо к Помпею против письма к Стефану о крещении еретиков. / Св. Киприан Карфагенский // Творения: Библиотека Отцов и учителей Церкви. – М.: Паломник, 1999. С. 633.

Священномученик Киприан Карфагенский. Письмо к Юбаяну о крещении еретиков. / Св. Киприан Карфагенский // Творения: Библиотека Отцов и учителей Церкви. – М.: Паломник, 1999. С. 621-622.

Мейендорф И., протоиерей. Введение в святоотеческое богословие / И. Мейендорф. - [Электронный ресурс]. - Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). М.: Электронная библиотека Данилова монастыря, 2002. - 1 электрон, опт. диск ( CD - ROM ).

Священномученик Киприан Карфагенский. Письмо к Магну о крещении новациан и о получивших крещение в болезни. / Св. Киприан Карфагенский // Творения: Библиотека Отцов и учителей Церкви. – М.: Паломник, 1999. С. 643.

Священномученик Киприан Карфагенский. Письмо к Юбаяну о крещении еретиков. / Св. Киприан Карфагенский // Творения: Библиотека Отцов и учителей Церкви. – М.: Паломник, 1999. С. 621 – 622.

Священномученик Киприан Карфагенский. Письмо к Помпею против письма к Стефану о крещении еретиков. / Св. Киприан Карфагенский // Творения: Библиотека Отцов и учителей Церкви. – М.: Паломник, 1999. С. 634.

Священномученик Киприан Карфагенский. Письмо к Помпею против письма к Стефану о крещении еретиков. / Св. Киприан Карфагенский // Творения: Библиотека Отцов и учителей Церкви. – М.: Паломник, 1999. С. 634.

CD - ROM ).

Флоровский Г., протоиерей. О границах Церкви. / Г. Флоровский // Догмат и история. [Электронный ресурс]. - Электрон, текстовые, граф., зв. дан. и прикладная прогр. (546 Мб). М., 1998. - 1 электрон, опт. диск ( CD - ROM ).

Киприан Карфагенский

(† около 258)

ТЕРТУЛЛИАН И КИПРИАН

Киприан не только сознавал свою зависимость от Учителя, свою неполноценность рядом с ним, но подавил ради него некоторые свои способности и готов был следовать за ним как на привязи.

В Киприане прежде всего впечатляет не писатель, а человек и епископ. Он замечателен не вспышками гениальности, а психологической тонкостью. Лучшее представление о нем даст врезанный, а не рельефный портрет. Тертуллиан внушает, Киприан объясняет, в нем не меньше своеобразия, но своеобразия более тонкого, уравновешенного. Африка рождала совершенно разных сыновей.

Киприан отличался качествами, которых не хватало Тертуллиану: сдержанностью, участливостью, обходительностью, благоразумием, вкусом к порядку и согласию. Он был рожден для общественной должности. Останься он язычником, из него вышел бы прекрасный прокуратор; обратившись в христианство, он стал замечательным епископом, непревзойденным пастырем своей эпохи.

Возможно, молодого карфагенского адвоката особенно поразила политическая жизнь Империи, годы анархии, постоянные военные перевороты, словно в какой?нибудь теперешней латиноамериканской республике. Он мог заметить, что только римская администрация, соблюдение порядка и иерархии еще удерживали на плаву тонущую Империю.

Киприан родился в Африке, предположительно в Карфагене, в начале III–го столетия. Родители его были;, богатыми язычниками. Он получил обычное по тем временам образование и сделался ритором. Позднее в письмах к Донату он сам признавался, что юность его была не слишком целомудренной, не вдаваясь, однако, в подробности мимолетных увлечений тех лет.

НОВООБРАЩЕННЫЙ

Он был уже известным ритором, когда обратился в христианство при посредстве старого карфагенского священника Цецилия. Тот лишь вложил ему в руки Библию, остальное довершила благодать. Борьба с собой однако нелегко далась этому молодому мирянину, привыкшему к роскошной жизни. Он рассказывал об этом в письме к Донату, послужившем вступлением к «Исповеди»: «Я бродил вслепую в ночной тьме, меня швыряли волны моря житейского, я плыл наудачу, не сознавая своей жизни, чуждый свету и истине. Тогда я был таков, что вера в благость Божию и упование на спасение стоили мне трудов и сомнений. Как же это человек может возродиться для новой жизни крещением в воде живой, преобразиться, расстаться с собой прежним и, не изменившись телесно, изменить душу и жизнь?» (К Донату, 3–4).

Это обращение наделало шуму в Карфагене. Перемена была совершенная и бесповоротная. Киприан ничего никогда не делал наполовину. Он, подобно Оригену, удалился от всего мирского, соблюдал воздержание и читал лишь Писание и Тертуллиана. С тех самых пор он исключил языческих авторов: ни одной цитаты из них мы не находим в его сочинениях.

Киприан раздал почти все свое имущество бедным и принял крещение. Карфагенская церковь отнеслась к нему по–особому: он был рукоположен в конце 248 или в начале 249 г. и избран городским епископом «присуждением Господним и решением народным». Предпочтя его множеству священников, народ рассудил правильно. По всему, он был предназначен первенствовать: прозорливый и сдержанный, снисходительный и твердый, к тому же качества предстоятеля соединялись в нем с любовью к Церкви. Он сразу занялся укреплением дисциплины и реформой нравов. Но его пастырская деятельность была оборвана свирепым гонением императора Деция уже в первые месяцы 250 г.

ЕПИСКОП В ТРЕВОЖНОЕ ВРЕМЯ

Это было потрясением. Во времена затишья и безопасности обратились многие. Немало неофитов из купцов и чиновников вели прежнюю беззаботную жизнь. В среде случайных христиан началась паника, и они поспешили к жертве в Капитолий, не дожидаясь, пока их туда погонят. Именитые граждане волокли за собой рабов и колонов, женатых - с женами, стариков с малыми детьми. Шли туда и священники, и епископы. Ловкачи ухитрялись не приносить жертвы, а обзавестить свидетельствами о благонадежности.

Тем временем епископ укрылся в окрестностях Карфагена, заботливо опекая свою паству. До нас дошло около двадцати его писем того времени. Это выжидание длилось около четырнадцати месяцев; в Риме и в Карфагене к этому отнеслись недоброжелательно. В письмах он оправдывает свое поведение.

Возвратившись, он принялся улаживать трудные дела. Во время гонений многие отступились от христианства. Те, у кого было неспокойно на сердце, искали возвращения к Церкви без особенного покаяния. Другие предъявляли свидетельства о благонадежности и надеялись на скидку.

Мягкий в обхождении, Киприан в серьезных случаях был несгибаем и даже суров. Он отлучил от церкви главарей оппозиции - недовольных священников, сгруппировавшихся вокруг мирянина, некоего Фелициссимуса, и наложил на отступников тяжкое покаяние, сообразное провинности. Собор утвердил решения Киприана.

Африканских христиан ожидали новые испытания: в ответ на массовые похищения нумидийских собратьев по вере епископ организовал сбор средств для их выкупа; началась эпидемия, виновниками которой считали христиан. И снова епископ не только поддерживал в народе мужество, но и призвал помогать страждущим без различия вероисповедания, чем снискал уважение многих язычников. От тех времен до нас дошла книга «О смертности», где стоицизм, заставляющий вспомнить «Чуму» Камю, дополнен христианским упованием тех, кто желал «скорее воссоединиться с Христом».

Последние его годы были омрачены раздорами с папой Евтихием по поводу крещения, совершенного еретиками. Киприан, вслед за Тертуллианом, не признавал в этом вопросе никаких уступок и вместе с епископами Малой Азии объявил такое крещение недействительным. Он созвал собор, и тот утвердил африканский обычай повторного крещения обращенных еретиков. Престиж епископа возрастал, ему несколько раз приходилось вершить третейский суд в испанских и галльских делах. Взоры всего Запада были обращены к Карфагену, как столетием позже - к Гиппону.

Спорный вопрос о крещении еретиков показался папе удачным случаем для утверждения примата римской епархии. Он был провозглашен без малейших обиняков. Папа противопоставил африканским доводам римскую традицию как вселенскую. Отрывистая команда из Рима пришлась не по нраву африканцам. Киприан созвал новый синод. С дипломатическим тактом председательствовавший карфагенский епископ призвал собратий свободно высказывать свои мнения. «Каждый из нас в свою очередь выскажет соображения об этом деле, не притязая ни на осуждение, ни на отлучение тех, кто с ним несогласен». Здесь явный намек на римское самовластие.

Смерть пары Евтихия, а затем мученическая кончина Киприана положили конец раздорам, которые могли обернуться бедой. Пока они длились, Киприан переживал конфликт между чувством и долгом. Он признавал, что «престол Петра есть краеугольный камень единения священства», то есть всеединства Церкви. Он считал символическим выражением церковного единства бесшовное облачение и слияние пшеничных зерен и виноградных гроздий в хлебе и вине причастия. Но во имя единства Церкви, которое он ставил превыше всего, он утверждал единую веру и единое крещение, совершаемое Церковью, ибо лишь она есть избранница Христова.

Не меньшее значение, чем сами принципы, имело для Киприана проведение их в жизнь. Владыка и поборник порядка, он настаивал на уважении к людям, и ему претило голое администрирование, низводящее Церковь до уровня мирского сообщества.

СОЧИНЕНИЯ

Литературное наследие Киприана обширно. В нем скорее сказывается пастырь, озабоченный своей ответственностью, нежели сочинитель, пекущийся о литературном имени. В письменной форме он продолжал свои устные наставления и проповеди: его стихией было живое слово. Труды его представляют собой трактаты по спорным вопросам религиозной и духовной дисциплины.

Наиболее важное из его теологических сочинений - трактат «О единстве Церкви». Это первый подобный трактат в церковной истории. Суждение Киприана, как говорится, о двух концах и по–разному заострено в двух равно аутентичных изданиях трактата: с одной стороны, он поборник единства Церкви, предполагающего нерушимое единение епископатов с Римским престолом; с другой, он утверждает епископство как реальную основу церковного единства, т. е. как бы выступает сторонником принципа епископальности. Лишь со временем удалось примирить оба эти положения и снять двусмысленность. И все же в некоторых особых случаях принцип властной централизации вступал в противоречие с африканским стремлением к самостоятельности.

В двух томах «Свидетельств» Киприан сделал обширную выборку библейских текстов, надобных для наставления в вере, и тем подтвердил свое основательное знакомство с Писанием. Изобрел этот жанр, правда, не он, но он блистательно им воспользовался. Как и для Оригена, Библия была для него настольной, главной книгой. Он неизменно обращается к слову Божию в поисках просветления, уразумения, вдохновения на борьбу.

Трактаты Киприана чаще всего принадлежат к жанру пастырских посланий, речь в них идет о дисциплине или о духовной жизни. В одной из книг разбирается вопрос об отпавших, об отступниках (lapsi). Он постоянно напоминает о долге подаяния, о милосердии, призванном смягчать социальную несправедливость. В одном из сочинений Киприан корит знатную матрону, которая явилась к мессе и ничего не пожертвовала на бедных: «Глаза твои не видят нуждающихся и бедняков, ибо они застланы непроницаемым мраком; ты благополучна и богата и думаешь соучаствовать в вечере Господней, не озаботившись приношением. Ты идешь к мессе с пустыми руками и покушаешься на ту долю искупительной жертвы, которая принадлежит неимущим» («О милостыне», 17).

Подобно Тертуллиану, епископ карфагенский пекся о девственницах, посвятивших жизнь Христу. В трактате «Об одеянии девиц» он воспрещал им кокетство, украшения, румяна, окраску волос, присутствие на брачных пирах, чреватых распутством, хождение в публичные смешанные бани. Другими словами, он призывал их неусыпно хранить свою добродетель и никогда не быть во искушение другим. Здесь проявились характерное для него чувство меры, стыдливость, сдержанность. Идя по стопам Тертуллиана, он, в отличие от него, не впадал в излишества и писал с тем тактом, который предвещает Амвросия.

Кое–где он следует за Тертуллианом шаг в шаг. Он ничуть не скрывал этой зависимости, даже подчеркивал ее, когда писал о молитве, о терпении, о мученичестве или о смерти. Перед Учителем он преклоняется вплоть до полного самоуничижения. Эта зависимость не мешает, однако, проявлению его собственных качеств: тонкой наблюдательности, пастырского чутья, умного милосердия. Он куда менее оригинален, чем Тертуллиан, зато ближе к духу Писания.

Язык Киприана - классический до изысканности. Отказавшись от многого, он не счел нужным отказываться от изящества формы. Ему, правда, не хватает той живости, какой отличаются сочинения Тертуллиана, его теологические соображения несколько монотонны; пастырский талант в полной мере сказывается лишь когда речь заходит о нравственных и политических вопросах. Он наиболее самобытен в «определении отношений с современной действительностью».

ЛИЧНОСТЬ

Самым естественным способом выражения была для Киприана его переписка. Документ первостепенного значения, она содержит множество бесценных сведений о церковной организации, уставе, богослужении того времени. С ее помощью можно уяснить, как представлял себе Киприан роль и обязанности епископа. В ней нам открывается человек.

Он превозносит устав, видя в нем «охрану надежды, скрепы веры, руководство на пути спасения». Его обеспечивает иерархия. Киприан много пишет о правах епископа, но не забывает и об обязанностях. «Епископ в Церкви и церковь в епископе, и кто без епископа, тот вне Церкви». Он ясно сознавал место христианского люда и законность его вмешательства в дела церковной организации. Он выстроил иерархию, закрепил функции, ввел в обиход африканские соборы. Он был первым во многом.

Киприан не ограничивается общим руководством и обеспечением дисциплины, он заботится обо всех и каждом и прежде всего о бедняках, о вдовах и сиротах, исповедующих христианскую веру. Соборный человек, он любил мир, единство и согласие, ради них он жертвовал и своим самолюбием и даже стремлением к порядку.

Из переписки мы явственно видим, что Киприан не довольствовался лишь изложением возвышенных идей, он превращал свои принципы в руководство к действию. Послания полностью соответствуют его поступкам. Этот правитель был на удивление гармонической личностью, он соединял убежденность с мягкостью, осмотрительность с энтузиазмом, предвидение с практической хваткой. Человек деятельный, он жил мистической жизнью, столь же полно отдаваясь молитве, сколь и реальным делам. Подобно Оригену, он пребывал в состоянии духовного подъема, и предвидение мученичества укрепляло его. В его сочинениях поразительно часто заходит речь о видениях.

Теология и деяния сливаются у Киприана в молитве. Он молится, как верует, с той же заботой о сохранении единства и евангельского одушевления Церкви. При сравнении с Тертуллианом особенно явственна церковная устремленность его молитв.

«Молитва наша публична и совокупна, и, вознося ее, молимся не об одних себе, а обо всем народе христианском, ибо с ним едины. Господь мира и согласия учит нас единению, и Он желал, чтоб каждый молился обо всех, ибо и сам Он свел нас всех воедино». («О воскресной молитве», 8).

Писание Киприана были столь действенны, что о нем при жизни складывались легенды. Богатому прибавится, говорит пословица. Его литературное влияние было велико и на Западе, и на Востоке. Его деятельность стала вехой латинского законодательства. История предала забвению некоторые примеры его непоследовательности и сохранила облик истого мужа Церкви: «Никому не дано назвать Бога Отцом, не назвав Церковь матерью», - это слова Киприана, и их не устают повторять.

Вскоре его начали путать с магом Киприаном, и таким образом зародился отдаленный прообраз доктора Фауста. Главнейшее же свидетельство, которое он нам оставил, - его мученичество.

МУЧЕНИК

В августе 257 г. император Валериан издал новый указ о преследовании христиан. Киприану было предложено принести жертву. Он отказался и был сослан в городок Курубис, где провел около года, продолжая опекать свою епархию, рассылать единоверцам утешительные послания и оказывать материальную поддержку, о которой он в своем деятельном милосердии никогда не забывал. Он готовился принять мученическую смерть, ибо в видении, говорил он, ему открылось, что он будет обезглавлен.

Через год вышел новый императорский указ, еще суровее прежнего. Киприана призвали в Карфаген. Он явился туда, лишь когда в город возвратился проконсул. Ибо, писал он со свойственной ему весомостью, «подобает, дабы епископ исповедовал Господа в главном городе своей епархии и оставил народу своему память о своем исповедании». Он готовился к смерти с той же мужественной прямотой, какую являл всей своей жизнью.

Когда верующие узнали о прибытии их епископа, они окружили его дом. Киприан со своим обычным тактом потребовал лишь, чтобы из толпы увели девушек, дабы им не подвергаться оскорблениям солдат. Последняя ночь перед судилищем протекла в неусыпном бдении, словно над телом мученика. Наутро епископ предстал перед проконсулом. Сохранилась запись разбирательства, краткая и полновесная.

«Ты ли Фасций Киприан?»

«Да, это я».

«Ты ли здешний папа этих святотатцев?»

«Божественные императоры повелели всем принести жертву».

«Я это знаю».

«Обдумай».

«Делай, что тебе приказано, обдумывать тут нечего».

Проконсул поразмыслил и вынес приговор:

«Повелеваем, дабы Фасций Киприан был предан смерти путем отсечения головы».

«Благодарение Богу, Deo gratias», - ответствовал мученик.

Осужденного тут же повели к месту казни. Он снял плащ, затем мантию, препоручив ее диаконам. Оставшись лишь в льняной тунике, он преклонил колена и погрузился в долгую молитву. Он по–царски одарил палача двадцатью пятью золотыми монетами. Он сам наложил и туго стянул наглазную повязку и, в знак последней покорности дав диакону и священнику связать себе руки, принял смертельный удар.

Это было 14 сентября 258 года. Почитание его тут же распространилось по всей Африке: чтили одного из замечательнейших епископов Христовой Церкви. Долгие века он оставался небесным покровителем Африки. В Карфагене ему было посвящено несколько храмов. До нас дошли проповеди св. Августина на празднествах в честь знаменитого карфагенца.

Киприан напоминает иных епископов новых времен, например, Салиция или фон Галена, он из тех железных натур, которые всегда как бы без усилия остаются на высоте своего положения. Их можно пригнуть, но не сломить. Они величественны и в драматический момент тяжких испытаний и на равнине повседневного бытия. Они героичны без надрыва, когда требуется героизм, - так проявляется нерушимое благородство их духа. Лишь смерть дает нам истинное представление об их жизни.

Христианин молится всегда как член общины, собранной единым Отцом . Даже в одиночестве он не теряет связи с собратьями - чтобы увериться в этом , ему достаточно произнести слова молитвы Господней .

ДА БУДЕТ МОЛИТВА НАША ОТКРЫТОЙ И СОВОКУПНОЙ

И прежде всего наш наставник в делах мира и единства не желал, чтобы мы молились в одиночку и порознь, дабы молящийся не о себе лишь молился. Мы не говорим: Отец Мой, иже еси на небесах; не говорим: хлеб мой насущный даждь мне днесь. И никто не молится о себе, чтобы Бог оставил ему долги его, не вводил его во искушение и избавил его от лукавого.

Молитва наша открыта и совокупна и, вознося моление, молимся не об одних себе, а обо всем народе христианском, ибо с ним со всем едины. Господь мира и согласия учит нас единению, и Он желал, чтоб каждый молился обо всех, как и сам Он свел нас всех воедино.

Трое отроков в огненной пещи блюли этот закон молитвы, и были в молитве своей едины, и она исторгалась из единого сердца. Писание свидетельствует об этом и в повествовании о том, как они молились, дает нам образец, дабы мы знали, какова должна быть наша молитва. Моление их было крепким и действенным, ибо смиренная, простая и одухотворенная молитва угодна Богу. «Все они, - сказано нам (Деян 1, 14), - единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми женами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его».

Единодушно они пребывали в молитве, из чего явствует и их рвение, и единство. Ибо Господь, собирая единодушных в доме Своем, введет в свои предвечные небесные обители лишь тех, кто молился совокупно, заодно с другими.

Мы говорим «Отец», Ибо все соделались сынами Его.

Сколь велики и многообразны сокровища молитвы Господней. В немногих словах они собраны, но пища духовная в них неистощима, и ни в чем нет недостатка духу, впитывающему небесное вероучение из завещанной нам молитвы. Ибо сказано: «Молитесь же так: Отче наш, Иже еси на небесех».

Новый человек, который возродился и пришел к Богу своему силою благодати, говорит от начала: Отец, ибо соделался сыном. «Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими». (Ин 1, 11–12). И называя Отцом Господа, иже на небесах, всякий тем удостоверяет, что отрекается от своего отца земного, по плоти, которому обязан первым рождением, и ведает отныне лишь единого Отца, иже на небесех. Сказано же так: «Который говорит об отце своем и матери своей: «я на них не смотрю», и братьев своих не признает, и сыновей своих не знает… слова Твои хранят, и завет Твой соблюдают» (Втор 33, 9).

Сам Господь предписал нам в Евангелии не называть никого на земле нашим отцом, ибо имеем единого Отца, иже на небесех. Ученику, что упомянул о своем умершем отце, Он ответствовал: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов» (Мф 8, 22). Ибо ученик говорил об умершем отце, а Отец уверовавших жив.