О восточной медитации в свете православной веры и современной науки. Христианская медитация

Восточное христианство (Православие), развиваясь своим путем, создало собственную, еще более мощную и значительную традицию медитации .

Когда с этой традицией, практиковавшейся афонскими монахами, в первой половине XIV века впервые столкнулся представитель Западного христианства ученый богослов Варлаам Калабрийский, он поначалу испытал, что называется, "культурный шок".

"Они [монахи] посвятили меня в свои чудовищные и абсурдные верования, описывать которые унизительно для человека, обладающего хоть каким-то интеллектом или хоть малой каплей здравого смысла, - верования, являющиеся следствием ошибочных убеждений и пылкого воображения. Они сообщили мне об удивительном разлучении и воссоединении разума и души, о связи души с демоном, о различии между красным и белым светом, о разумных входах и выходах, производимых ноздрями при дыхании, о заслонах вокруг пупа и, наконец, о видении душой нашего Господа, каковое видение осязаемым образом и во полной сердечной уверенности происходит внутри пупа".

Блестящий интеллектуал и последователь учения Фомы Аквинского, Варлаам посчитал, что методы, применяемые "невежественными монахами", которых он язвительно окрестил "омфалопсихами", т.е. "пyподyшниками" (от греч. "омфалос" - пуп), нельзя использовать с целью приближения к Богу.

У него сложилось убеждение, что молитвенное соединение с Богом достигается в этой технике чуть ли не механически через особое "свернутое" положение тела, сдерживание дыхания, сосредоточение взгляда на самом себе и бесконечное повторение Иисусовой молитвы.

На самом деле то, что Варлаам увидел на Святой горе, было самой что ни на есть мистической медитативной техникой, которую современные исследователи всерьез называют "православной йогой".

Этой технике положили начало монахи-отшельники III - IV веков, называемые по-гречески исихастами (уединенниками) за то, что пышным публичным богослужениям они предпочитали молитву в уединении, наедине с Богом - внутреннюю молитву, совершаемую "в уме" - "умную молитву", которую произносит не один язык - грешный член тела, а как бы всё человеческое существо.

"Приступающие ко Господу - поучал Макарий Египетский, - должны совершать молитвы в безмолвии и мире и в великом благодушии, и внимать Господу не с воплями непристойными и смешанными, но с томлением сердца и трезвенными помыслами".

Вокруг этой идеи - сообщаться с Богом в молчании - выросла целая система приёмов и способов, передаваемая первоначально изустно, а позже зафиксированная в письменных источниках. Теперь термин "исихазм" стали употреблять уже в специальном смысле - для обозначения сложившейся практики "умного делания".

Безмолвная молитва, общение с Богом в тишине, как бы внутри своего существа - это ведь и есть не что иное, как медитация, именно в том ее смысле, в каком ее понимали йоги и буддисты. Знакомство с этой практикой обнаруживают в своих трудах уже раннехристианские подвижники IV века Евагpий Понтийский и Макаpий Египетский. В VI-VII вв. основы исихазма в своих трудах излагал преп. Иоанн Лествичник, Синайский игумен, один из наиболее прославленных наставников православной аскетики. В своей "Лествице" он рекомендует священное безмолвие тела и души. В XI в. достаточно развитую технику исихазма описал Симеон, монах Ксерокерского монастыря в Константинополе.

Так, на почве восточнохристианской традиции возникла хорошо разработанная система аскетической монашеской практики, - "исихазм".

Эта практика в течение почти тысячи лет культивировалась за неприступными стенами горных монастырей, оставаясь практически неизвестной за их пределами. Может быть, эта практика и до сих пор была бы покрыта тайной, если бы в XIV веке она не была описана св. Григорием Паламой.

Безмолвие, тишина, молчание - необходимые условия познания Бога, общения с Богом. Восточная христианская церковь полагала, что даже богословие должно быть безмолвным, "апофатическим". Указание на необходимость внутренней тишины для восприятия голоса Бога можно обнаружить в Библии: "Остановитесь и познайте, что Я - Бог" (Пс. 45:11). В греческом тексте слову "остановитесь" соответствует глагол со значением внутренней тишины.

Путь созерцательного направления в исихазме предполагает прохождение трёх последовательных этапов или ступеней: катарсис (очищение), фотисмос (просветление) и телейосис (целеобретение).

Первая ступень характеризуется очищением души от всего мирского через полное мироотречение. Вторая предполагает просвещение души божественным светом. Третья ступень знаменует обретение мистического совершенства, единение с Богом, обожение.

Во всех мистических системах началу собственно мистической практики предшествует подготовительный период. Исихазм не составляет исключения из этого общего правила.

На стадии "начального предуготовления" начинающий исихаст должен отвлечься от всяких суетных дел и мыслей. Ему надлежит как бы умереть для мира и оставить все дела мира, даже дела благотворительные. Никакая внешняя вещь не должна притягивать его помыслы или привлекать внимание. Но не только внешние, иногда и внутренние чувства беспокоят и тревожат нас, не дают сосредоточиться. Примером тому могут служить муки и угрызения совести, воспоминания о каком-то дурном поступке, совершенном нами. Поэтому исихастские учителя советуют иметь чистую совесть, чтобы никакие внутренние чувства не отвлекали от аскетической практики.

Вот что говорится об этом во фрагменте текста, приписываемого св. Симеону Новому Богослову:

"Три вещи надлежит тебе соблюсти прежде всего другого: беспопечение о всем, даже благословном, а не только не благословном и суетном, или иначе умертвив всему, совесть чистую во всем, так, чтобы она ни в чем не обличала тебя, и совершенное беспристрастие, чтоб помысл твой не клонился ни к какой вещи". Далее автор цитируемого текста дает рекомендации по выбору места и принятию специальной позы для осуществления исихастских упражнений:

"Потом сядь в каком-либо особенном месте уединенно, затвори двери, склонись к груди головою своею и таким образом стой вниманием внутри себя самого…".

Вспомним, что третья ступень индийской йоги, асана, также предполагает освоение специальных поз для занятия мистической практикой, а в Бхагавадгите приводится рекомендация, весьма схожая с рекомендацией Симеона:

"Для занятия йогой необходимо удалиться в уединённое место, постелить на землю траву куша, накрыть ее шкурой оленя и мягкой тканью <…> Йог должен занять устойчивое положение и погрузиться в йогу…" (Бх. 6:10-12).

Выполнив предписания, касающиеся предварительной подготовки, исихаст может приступить к собственно мистической практике.

Особенностями психофизической практики исихазма являются следующие оригинальные черты, отличающие его от других видов мистических практик (хотя и имеющих в них известные параллели):
- "низведение" ума в сердце;
- непpестанная "yмная молитва", то есть постоянное сосpедоточенное и осознанное повтоpение Иисyсовой молитвы ("Господи, Иисyсе Хpисте, помилyй мя");
- активное использование методов психосоматической pегyляции (задеpжки дыхания, специфические позы, визyализация, сосpедоточение на опpеделенных yчастках тела);
- созеpцание световых феноменов (фотизмов) как нетваpного Фавоpского света (согласно Паламе - нетваpных божественных энеpгий).

Важной частью первого этапа практики является покаяние. Оно понимается в исихазме не в привычном смысле раскаяния человека за собственные грехи или за "первородный грех" Адама и Евы, хотя частично подразумевает и это. В исихазме покаяние приобретает иной, мистический смысл. По-гречески покаяние выражается термином "метанойа", значение которого гораздо шире, чем просто раскаяние. Этот термин подразумевает изменения в понимании собственного Я, жизненной цели; выработку нового взгляда на мир, выход за пределы привычной системы ценностей. В рамках паламитского учения предполагается, что в процессе "покаяния" (метанойи) осуществляется "совпадение" едино-двойственного ума в нём самом. Этот процесс выражается в том, что локализованный в голове "ум" возводится и хранится в "сердце".

Симеон описывает процесс "низведения ума в сердце" в следующих выражениях:

"...стой вниманием внутри себя самого (не в голове, а в сердце), возвращая туда и ум свой и чувственные очи свои и приудерживая несколько дыхание свое. Там имея ум свой, старайся всячески обрести его, где сердце, чтобы, обретши его, там уже всецело пребывал ум твой. Вначале найдешь ты там внутри тьму некую, и жесткость, но после, если будешь продолжать это дело внимания непрестанно день и ночь, обретешь некую непрестанную радость. Ум, подвизаясь в сем, улучит место сердца, и тогда тотчас увидит там внутри такие вещи, каких никогда не видывал и не знал".

Чтобы понять смысл этой процедуры, нужно представлять себе, что они понимали исихасты под терминами "ум" и "сердце". Их понятие ума примерно соответствовало нашим сегодняшним воззрениям. "Умом называется и деятельность ума, состоящая в мыслях и разумениях; ум есть и производящая сие сила" - говорит Григорий Палама. Иными словами, ум есть функция (сила) души, проявляющаяся в "мыслях и разумениях".

В отношении же сердца средневековые понятия существенно расходятся с нынешними. Исхасты называли сердцем не тот мышечный орган, который гонит кровь по нашим сосудам, а средоточие души или собственно душу.

В обычном состоянии сердце есть центр, управляющий человеком, его мыслями, поступками и словами. Само по себе оно несовершенно, и потому иной раз вводит нас в заблуждение и принуждает совершать вещи, за которые потом приходится раскаиваться. Человек, стремящийся к приобретению божественной природы (к тейозису) должен установить контроль над своей душой, очистить её, чтобы она приблизилась к совершенству Бога. Но напрямую контролировать душу мы не можем, поскольку воля есть тоже функция души. Зато мы можем, установив контроль над "умом", через него оказывать влияние и на душу, способствуя её очищению: "В упражняющихся в молитве действо ума состоит в помышлениях (в богомыслии) и очищается удобно; порождающая то душа не очистится, если вместе не очищаются и все другие силы ея". В этом и заключается смысл "низведения ума в сердце".

Внешне этот процесс выражается в принятии подвижником такого положения тела, при котором голова (место локализации "ума") совмещается с серединой груди (областью сердца). Это объясняет то "свернутое" положение тела, которому так удивлялся Варлаам.

Здесь же кроется объяснение осмеянному им "пуподушию". Действительно, если наклонить голову к груди, глаза оказываются устремленными на пуп. По-видимому, передавая свой опыт, некоторые аскеты описывали его как "созерцание пупа", и не исключено, что этому придавалось какое-то теоретическое обоснование. Возможно, некоторые простодушные монахи вследствие этого и представляли душу пребывающей в пупе. Подобного рода "техническим приемам" посвящено лишь несколько строк в писаниях Никифора Исповедника, св. Григория Синаита и других исихастских учителей, и можно только догадываться, насколько применялись эти приемы в той практике молитвенного поведения, которая обязательно существовала у средневекового восточного монашества. Григорий Палама предпочитает вообще уделять мало внимания "технике", признавая за ней лишь вспомогательное значение.

Современные исследователи видят смысл "низведения ума в сердце" в том, чтобы изменить уровень физиологического самоотнесения сознания, то есть перенести центр своего самоотождествления из головы (которую мы обычно рассматриваем как место локализации "ума") в то "сердце", о котором говорилось выше. Иными словами, должна быть достигнута целостность сознания, т.е. такой уровень сознания, при котором оно не воспринималось бы только как продукт головного мозга, но было бы соотнесено со всем человеческим существом в целом. Целью приема "низведения ума в сердце" является, таким образом, преодоление двойственности ума и практическое приведение его к единству. Только после этого исихаст приступает к творению Иисусовой молитвы, к "yмной" (осознанной) молитве, "yмномy деланию".

"Умная молитва" занимает важнейшее место в практическом инструментарии исихаста. Достаточно сказать, что исторически весь исихазм вышел из практики "умной молитвы".

Феофан Затворник даёт такое пояснение: "Умная молитва есть, когда кто, утвердившись вниманием в сердце, оттуда возносит к Богу молитву. Умное же делание есть, когда кто, стоя вниманием в сердце с памятью о Господе, отрывает всякую другую мысль, покушающуюся проникнуть в сердце".

"Учись умной молитве сердечной, - наставляет св. Григорий Палама, - ибо Иисусова молитва есть светильник стезям нашим и путеводная звезда к Небу, как учат святые отцы. <…> Одна внешняя молитва недостаточна: Бог внемлет уму, а потому те монахи, которые не соединяют внешнюю молитву с внутренней,- не монахи, а черные головешки. Тот монах не имеет печати Христовой, который не знает делание Иисусовой молитвы. Книга не научит молитве; надо иметь крепкое занятие в ней".

Процесс совершенствования в молитвенной технике в исихазме был описан А.Ф. Лосевым, который различал следующие уровни восхождения: словесная молитва, грудная молитва, умная молитва и сердечная молитва. Лосев объясняет, что сначала имя Божие открывается в слове, затем гортань, грудь и сердце постепенно вовлекаются в молитву. Затем, "когда же и сердце начинает биться в ритме молитвы, человек достигает некоего умного экстаза, когда весь человек участвует в молитве каждым ударом своего сердца, каждым вздохом. Все это предполагает тонко разработанную систему дыхания во время молитвы, поскольку первым достижением в практике молитвы является соединение ее с дыханием, к чему впоследствии прибавляется и связь ее с сердечным ритмом".

Ещё одной особенностью "умной молитвы" является её непрестанное повторение. Соотнесенное с ритмом дыхания (вдохом и выдохом), многократное повторение молитвенной формулы позволяло исихастам достичь схождения ума в сердце.

Важным открытием православного исихазма является понятие, обозначаемое как "трезвение".

Попробуйте многократно произнести какое-нибудь слово или выражение. Через какое-то время вы поймаете себя на том, что делаете это чисто механически, бездумно, в то время, как в голову приходят какие-то посторонние мысли. При этом смысл произносимого слова совершенно теряется, размывается. Этот несложный эксперимент показывает, скольких трудов и многочисленных упражнений стоит исихасту достижение сосредоточения на произносимой формуле.

"Чтобы при делании умной молитвы не впасть в прелесть, - предостерегает преподобный Нил Сорский, - не допускай в себя никаких представлений, никаких образов и видений, ибо парения, сильные мечтания и движения не перестают быть и тогда, когда ум стоит в сердце и совершает молитву, и никто не в состоянии владычествовать над ними, кроме достигших благодатью Святого Духа совершенства и кроме стяжавших Иисусом Христом непоколебимость ума".

Как этого добиться? С этой целью исихасты использовали приём, называемый "трезвением". Он заключался в том, чтобы, творя умную молитву, непрестанно осознавать её смысл; упоминая имя Божие, непрестанно помышлять о Боге. Сознание при этом должно не отключаться, но бодрствовать, осмысливая совершаемые действия. Феофан Затворник писал об этом:

"Весь труд теперь должен быть обращен на то, чтобы непрестанно помышлять о Боге, или чувствовать себя в присутствии Божием: "Взыщите Господа и силы Его, ищите непрестанно лица Его" (1 Пар. 16, 11). Вот где стоит трезвение и умная молитва. Бог везде есть; делай, чтобы и мысль твоя всюду была с Богом".

"Не забывайте, что не должно ограничиваться одним механическим повторением слов молитвы Иисусовой. Это ни к чему не приведет, кроме механического навыка повторять молитву языком, даже не думая о том. И это, конечно, не худо. Но составляет самую дальнюю внешнюю окраину этого дела. Суть дела - сознательное стояние в присутствии Господа со страхом, верой и любовью".

В поучительном сказании об Авве Филимоне дается такой совет:

"Трезвись в сердце твоем и в уме твоем трезвенно со страхом и трепетом говори: Господи Иисусе Христе, помилуй мя! <…> Принимаешь ли ты пищу и питие, в беседе ли находишься, вне кельи или в пути, не забывай трезвенной мыслью и внимательным умом приносить эту молитву".

Лучше всего смысл "трезвения" передает следующая короткая формула:

"Так как ум без действия не стоит, то, будучи обращаем к Богу, о Боге и думает".

По-видимому, "трезвение" было оригинальным приемом православной мистики: в психотехниках , возникших в других религиозных традициях, такой прием неизвестен.

Завершение второго этапа мистической практики исихазма, именуемой "фотисмос" ("просветление") знаменуется "видением" в процессе умного делания ослепительного белого света, который почитается православными мистиками за Фаворский свет, - тот самый, что осиял Иисуса Христа во время его "преображения" на горе Фавор.

Григорий Палама рассматривал этот свет в своем богословии как нетварную (т.е. несотворенную) божественную энергию, "через посредство которой достигается соединение с Богом (непосредственное соединение тварной души и непостижимой сущности Творца считается невозможным) и обожение (тейосис) самой человеческой природы, в том числе и телесной. Поэтому созерцание света в значительной степени считается центральным моментом "yмного делания" (медитации) исихастов.

В.В. Печорин. О сущности медитации // Психология. Пермь, 2011, №22, с. 20-32

На первый взгляд многим кажется, что медитация – религиозная практика, применяющаяся в буддизме. А по православным канонам нельзя использовать обряды других религий, что характерно для большинства верований. Но сейчас практика осознанности потеряла свой религиозный смысл для большинства людей, а ее эффективность была доказана учеными.

Здравствуйте. Меня зовут Николай, мне 22 года, я православный и я медитирую. Удивлены? Да я и сам в шоке от себя, учитывая то, что долгое время я считал медитацию неугодным Богу занятием. И хорошо, что это не так, потому что практика осознанности мне дала очень много. Более того, есть разновидность православной медитации, которую я каждый день практикую.

С тех пор я значительно легче храню самообладание, меньше пью и вовсе не курю (хотя до этого я был заядлым курильщиком, мог выкурить до двух пачек). А все потому, что я научился расслабляться более конструктивным путем. Я – пример того, что все возможно, лишь бы захотеть.

Православие и медитация – совместимы ли?

Медитация – это грех в православии? Нет. Мало кто из православный знает, что в христианстве есть свой вид практики осознанности, которая называется Иисусовой молитвой. Конечно, как медитацию многие православные ее не рассматривают, а зря. Потому что она соответствует всем ее признакам.

По своей сути это что? Медитация – это длительное сосредоточение внимания на определенном объекте. Поэтому фактически любая деятельность, требующая концентрации или представляющая для человека интерес, является медитативной. Так что? Теперь ничем заниматься нельзя? Ах, стоп. Даже в этом случае нам нужно быть постоянно сосредоточенным на мысли, что ничем нельзя заниматься. В общем, не медитировать по факту не получится.

Если опустить любые религиозные элементы (помимо православных, о чем поговорим далее), то медитация является просто хорошей техникой релаксации, упражнением на концентрацию внимания и самоконтроль.

Православная медитация, как понятно из названия, рекомендована всем православным, которые по тем или иным причинам не хотят использовать классические медитативные техники, думая, что это грех или же желают совместить молитву и медитацию христианскую. Впрочем, вовсе необязательно ограничиваться лишь православной медитацией. Можно использовать и другие техники под ваши задачи.

Техника православной медитации

Самая простая техника православной медитации называется Иисусовой молитвой. В ней изначально заложена логика, что истинно верующий человек должен непрестанно молиться. Это можно делать словами «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня грешного», которые повторяются многократно. При этом нужно избегать автоматического проговаривания этих слов, стараться максимально вовлекаться в них. Если заметили, что концентрация потерялась, то возвращаемся мысленно к словам молитвы. При этом себя не ругаем и не прекращаем практику.

Видим, что логика действий та же, что и в обычной медитации с использованием мантры. Некоторые ошибочно полагают, что Иисусова молитва может использоваться лишь монахами. На самом деле, не так. Ее задача конкретно в православии – обеспечить постоянно памятование о Боге, чтобы не сбиться по причине неосознанности из пути праведного. Преподобные старцы выделяют четыре ступени этой медитации-молитвы:

Устная. Характерна для новичков, когда ум постоянно отвлекается. Ее еще называют трудовой, потому что для нее нужно прикладывать волевые усилия.
Сердечная. Когда ум и сердце заодно. Это уже более продвинутый уровень, когда человек максимально эмоционально вовлекается в молитву и полностью растворяется в состоянии «здесь и сейчас». Его ничто не беспокоит, он только находится с Богом, и от этого получает благочестивое наслаждение.
Творческая. С помощью такой молитвы можно одним словом передвигать горы, как это делал преподобный Марк Фраческий.
А эта ступень почти никому из людей не доступна, лишь ангелам. Разве что один человек на всю планету ее смог достичь.

Святые отцы учили, что не стоит противоречить мыслям, которые появляются во время Иисусовой молитвы, просто отмечать их и продолжать молиться дальше, не вовлекаясь в них. Опять же, подтверждение того, что это медитация.

В принципе, слова могут изменяться, не так важно. Главное – вовлекаться в молитву. Можно использовать собственное прошение, которое только угодно. Есть множество других коротких молитв, которые можно чередовать с Иисусовой.

Выводы

Теперь вы знаете ответ на вопрос: «Медитация – это грех». Конечно, нет. Медитация, православие – вещи совместимые. Вы очень большой молодец (или молодчинка) что занимаетесь саморазвитием и ищите техники, способствующие повышению стрессоустойчивости. Можете посмотреть и другие материалы по медитации на нашем сайте, учитывая то, что любые нерелигиозные техники для православного человека не являются нарушением воли Бога.

Однако верно и то, что какое-то правильное направление может быть все же дано; итак, я предлагаю определиться в отношении некоторых принципов или указаний, которые могут быть использованы людьми при выполнении медитаций. Здесь я полагаюсь не на мой собственный опыт и мудрость, но на слова своего Мастера, кто говорил столь авторитетно, что обучающиеся были изумлены. И еще… я изначально был вдохновлен Нагорной проповедью, которая взывает не только к христианам и евреям, но также ко многим дзен -буддистам и пылким индусам. Впитывая в сердце и осуществляя выразительные указания Иисуса, записанные в пятой, шестой и седьмой главах от Св. Матфея, мы можем быть выведены на царскую дорогу медитации и приведены к глубокому просветлению.

Обратимся к словам Иисуса: «Посему говорю вам, не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться» (От Матфея; 6:25).

Когда Вы садитесь медитировать, первым делом избавьтесь от всех ваших беспокойств. И когда я говорю «беспокойств», я имею здесь в виду и обсуждение, и размышление, и озабоченность, и планирование и т.д. Позвольте им идти своим путем, независимым от вас. Это не легко. Мы все знаем, сколь беспокоен человеческий ум. Он с опасением или с предвкушением смотрит в будущее; он с ностальгией или чувством вины смотрит в прошлое. Редко он пребывает в «здесь и сейчас». Еще Иисус ясно говорил нам, что следует отбросить беспокойство о будущем для того, чтобы остаться в настоящем. «Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы» (От Матфея, 6:34).

Так что, первое - это отпустить все заботы. Конечно, беспокойства могут затопить весь ваш ум. Если так, послушайте практичный совет великого Мастера дзен: «Если вы хотите добиться необходимого спокойствия для медитации, вам не следует мешать различным образам, которые вы находите в своем уме. Позвольте им приходить, и позвольте им идти своим путем. Позже они станут контролируемыми. Но научиться управлению ими не очень легко. Это звучит легко, но требует некоторых специальных усилий. Метод осуществления этих усилий является секретом практики» («Дзен ума, ум начинающего», Ш. Судзуки; Токио, 1970, стр. 28, 30). И далее: «Когда вы практикуете дзадзен, не пытайтесь остановить ваше мышление. Позвольте ему остановиться самостоятельно. Если нечто приходит в ваш ум, позволяйте ему входить и позволяйте ему выходить. Так не будет продолжаться долго. Если вы пытаетесь перестать думать, значит, вы озабочены этим. Не будьте озабочены ничем». Да, не беспокойтесь ни о чем!

Если хотите, можете просто повторять про себя слова Господа: «Не заботься, не беспокойся…». А некоторые предпочитают повторять слова Петра при Преображении: «Господи! Хорошо нам здесь быть» (От Матфея, 17:4). Любые слова Священного Писания, повторяемые снова и снова с устремленностью, могут быть прекрасной формой медитации; и они преуспеют в защите от всех беспокойств, ненужных мыслей и доводов. Кроме того, сам этот простой процесс возвращает нас к настоящему моменту.

Как я уже сказал, вы станете осознавать ваши мысли, и вы ощутите их пребывающими в вашем уме. Но не цепляйтесь за них. Этот процесс не сильно отличается от того, чему учил Карл Роджерс (он говорил в контексте межперсональных отношений): осознавайте ваш гнев , или расстройство, или скуку, или опасение, или затруднение. Будьте осознающими, и вы сможете держать их под контролем. Также вы можете быть осознающим течение мыслей в вашем уме во время медитации, без цепляния за них. Как говорил Мастер Судзуки, позвольте им приходить и позвольте им идти своим путем. Смотрите на них, как если бы они принадлежали кому-то другому. Эти слова просты; но как трудно им следовать! Мы любим наши беспокойства; мы цепляемся за них и купаемся в них. Мы нуждаемся в совете Иисуса: «Не заботьтесь…». Его слова постепенно научат нас тонкому искусству отпускания.

Избавление от беспокойства, однако, - довольно сложный аспект медитации. В том же позитивном духе Иисус продолжает: «Душа не больше ли пищи, а тело - одежды ?» (От Матфея, 6:25).

Эти слова преисполнены здравого смысла. Посмотрите в окно, и вы увидите мир, который сходит с ума, обеспокоенный прогрессом в сферах экономики, производства пищи, одежды, газа… Но все эти вещи, хотя и желательны и даже необходимы, - периферийны. Да, материя есть жизнь. Без тела, пульсирующего жизнью, зачем нам нефть и олово, и медь, и резина и другие вещи? В медитации же мы начинаем «переживать» нашу жизнь и наше тело. Мы приходим к себе домой и соприкасаемся с тем, что скрыто глубоко внутри нас. Но сначала позвольте мне поговорить о жизни.

Во всех основных культурах символом жизни является дыхание. И верно, осознавая ваше дыхание, вы полнее ощущаете свою жизнь. Так что, просто сядьте тихо с прямой спиной и сосредоточьтесь на своем дыхании. Сначала не изменяйте его преднамеренно. Не пытайтесь делать его коротким или длинным, или задерживайте его. В пранайяма-йоге такие дыхательные упражнения существуют; но я не рекомендую их здесь. Лишь отдавайте себе отчет о вашем дыхании, как оно есть; и если вы хотите, то можете повторять: «Вдох, выдох». Это все. Или вы можете повторять слова Господа: «Душа не больше ли пищи?». Ударение, конечно, делается на слове «душа».

В этом контексте позвольте мне сослаться на классический буддийский текст, который очень полезен и для христиан, и для каждого, кто хочет узнать простую форму медитативного дыхания:

«Монах идет в лес или к дереву, или в пустынное место, садится, скрестив ноги, держа свою спину выпрямленной, и становится сосредоточенным. Внимательно он вдыхает, внимательно он выдыхает. Независимо от того, длинным или коротким является его дыхание, он осознает, длинными или короткими являются его вдохи, а также выдохи. Он направляет свои мысли: «Я вдохну, я выдохну, четко ощущая все мое тело; я буду вдыхать, выдыхать, успокаивая деятельность тела» ... Вдыхая и выдыхая, независимо от того, длинно или коротко его дыхание, монах осознает, что он делает именно так... и он живет вне зависимости от мира и не размышляет о мире» («Буддийские тексты через века», под ред. Эдварда Конзе; Оксфорд, 1954; стр. 56,57).

Здесь, что очевидно, человек просто осознает («внимательно» - важное слово для буддистов) естественный процесс дыхания: «Я вдохну, я выдохну». И это может выполняться в любое время. Сидя в автобусе, ожидая в очереди, слушая скучную лекцию, вы можете медитировать, просто вдыхая и дыша. Как просто! Однако эта практика даст вам внутреннее спокойствие, внутреннюю силу, внутреннее достоинство. Это позволит вам войти в соприкосновение с вашей глубинной самостью. Вы сможете ощутить в вашем теле слова Иисуса: «Душа не больше ли пищи?».

Спустя некоторое время дыхание само собой становится глубоким и брюшным. Я не раз отмечал, что живот (или хара, как его называют японцы) считается жизненным центром тела во всех типах восточной медитации. И хотя кое-кто из западных писателей насмешливо прокатывается по поводу «восточных мистиков, разглядывающих свой пупок» - как если бы такое занятие было полным абсурдом, - это не делает его глупым. Восточные мистики вовсе не размышляют о своем пупке в субъектно-объектном значении; но китайско-японская традиция всегда учила, что жизнь и энергия исходит из тандена - точки, которая расположена на дюйм ниже пупка и выразительно названа кикаи или «океан энергии». И танден-дыхание является основным не только в медитации, но также в дзюдо, фехтовании, стрельбе из лука, цветочной аранжировке, чайной церемония, каллиграфии и т.д.

Позвольте сослаться на совет Мастера дзена относительно этой точки: «Сидите совсем тихо, дышите спокойно, выдыхайте медленно, сила внизу живота» («Хара», К. Граф Ван Дуркхейм; Лондон, 1962; стр. 178,179). И далее: «Многие люди дышат ртом. Но все должны дышать носом и направлять воздух вниз в танден». Так что дыхание имеет очень важное значения в дзене. Начинают с танден-дыхания, но в конечном счете оно кажется распространяющимся на все тело. Вот почему некоторые Мастера говорят о «дыхании через каждую пору»; и китайская пословица уверяет, что мудрый человек дышит своими пятками. Наблюдение за дыханием является составляющей духовных практик. Хороший Мастер тщательно наблюдает за дыханием своего ученика (иногда его глаза при этом даже кажутся ястребиными) и по дыханию судит о духовном продвижении и степени просветления.

Нельзя многого достигнуть в освоении правильного дыхания за сутки. Это занимает какое-то время. Но если человек упорен, он постепенно приходит к пониманию того, что дыхание является не только жизнью, которая заполняет тело от головы до больших пальцев ног. Это нечто большее. Санскритская прана, подобно японскому ки, - это дыхание вселенной, космическая сила, которая проникает во все. Что касается евреев, они верили, что их дыхание было дыханием Бога, давщего им жизнь. Для христиан дыхание, подобно ветру, символизирует Святой Дух, заполняющий все своей любовью, давая мудрость, радость и мир.

Итак, при дыхании вы можете повторять слова: «Прииди, Святый Дух», «Прииди, Святый Дух», прося, чтобы дыхание Духа наполнило вас. И когда это случается, вы не только присутствуете здесь сами, вы также присутствуете в Боге и в мире, который заполнен Богом и в котором Бог - истинная реальность. Вы можете тихо пребывать в присутствии Бога, повторяя эти слова, или без слов вовсе. Ваше дыхание может замедлиться. Или может даже казаться прекращабщимся. Или может случиться, что, пребывая в Духе, вы вдруг восклицаете: «Господи Иисусе!». Такие молитвы, вырывающиеся из глубин словно бы по указанию Духа, часто упоминаются в Новом Завете. Это «Авва, Отче!» и другие.

(Интересно отметить, что ученые различают произвольную (соматическая, или анимальная) и непроизвольную (вегетативная, или автономная) нервные системы. Есть телесные функции, которые подчинены нашей воле; и есть другие (как, например, пищеварение, сердечный ритм, метаболизм и так далее), которые непроизвольны или автоматичны. И дыхание принадлежит обеим. Для большинства людей оно непроизвольно, но может быть легко сделано сознательным, регулируемым и находящимся под контролем воли. Когда человек осваивает сознательное дыхание, он постепенно становится сознательным в отношении всего тела и даже учится управлять им. Дыхание является шлюзом в бессознательное.

Кроме того, тот, кто заполнен Духом, может и должен передавать этот Дух другим. Вспомните, как Иисус дунул на своих апостолов со словами: «Примите Духа Святого» (От Иоанна; 20:22). А не можем ли и мы сидеть в медитации, при этом выдыхая добрую волю и исцеляющую мощь всем людям, посылая им Дух? Или мы можем выдыхать любовь нашим друзьям, представляя себе, что они присутствуют рядом и что мы возлагаем руки на них. Некоторым нравится представлять себе, что они дышат через свои руки, что они передают Святой Дух через это наиболее символическое действие.

Есть еще одна фраза, которая может повторяться снова и снова, это произнесенное Св. Павлом: «Для меня жизнь - Христос» (К Филиппийцам, 1:21). Для Павла жизнь было Христом. И мы можем говорить то же. Глубинная тайна этих слова не ясна обычным ученым, но очевидна тем, кто просветлен мудростью извечного Духа. «Прииди, Святый Дух».

Иисус говорит не только о душе и жизни, но также и о теле: «И тело не больше ли одежды?» (От Матфея, 6:25).

Да. Тело является вещью. Любой ученый скажет вам, что человеческое тело является ускользающей от изучения тайной, в которую человек не может проникнуть до конца. А любой теолог скажет вам, что тело Христа (тема, которая дорога сердцу Св. Павла) есть тайна тайн. И если даже китайско-японские учения не постигли этих тайн, они могут научить нас хотя бы приблизиться к ним; они могут научить нас ощущать и ценить этот драгоценный дар, который мы называем человеческим телом; они могут научить нас быть присутствующими в нас самих, и в реальности, и в Боге - через тело.

Осознание тела можно получить, как я уже сказал, «дыша пятками». Но его можно также достичь благодаря особым положениям тела. И это - одно из великих искусств восточного мира, имеющего корни в хатха-йоге с ее богатым рядом асан, или поз, с помощью которых можно приблизиться к просветлению. Главная среди них - лотос, она названа «великолепной позой» и широко используется в Азии с доисторического времени. Она, и в самом деле, великолепна, поскольку, правильно практикуемая, объединяет ум и тело, подобные двум сторонам одной монеты, и приводит их к состоянию тотального освобождения.

Сидение в лотосе есть искусство, следование которому требует времени, и терпения, и духовных упражнений. Но как только мы постигает искусство сидения, то обнаруживаем, что само положение является просветленным. Здесь мы говорим о виде просветления через тело. Послушайте снова д-ра Судзуки, говорящего о лотосе: «Научиться принимать эту позу - является целью нашей практики. Когда вы находитесь в этой позе, вы имеете и правильное состояние ума, так что нет необходимости стараться достигать некоторого специального состояния». И далее: «Состояние ума, которое наступает, когда вы сидите в правильном положении - само является просветлением» (Ш. Судзуки, стр. 22,24). Это, и на самом деле, просветление - сидеть в лотосе и понимать, что тело является большим, чем одежда.

Такое представление глубоко ошибочно. То, чему мы можем научиться от Востока, - не просто подготовительные упражнения, но само искусство молитвы. Восток может научить нас молиться вместе с нашим дыханием, молиться нашим телом, молиться всем нашим существом. В конце концов, Бог создавал именно цельного человека, а не ум; и он, должно быть, восхищался целым человеком, а не просто умом. На протяжении нескольких минувших столетий молитва на Западе становилась непростительно церебральной, умственной (хотя это было не так в средне-восточной церкви, где родился исихазм), но теперь наконец мы заново осваиваем искусство восхищения Богом - объединяя ум и тело, и дыхание. Мы позволяем вере заполнять не только наш ум, но также наше дыхание, и наш хара, и наше тело. И это - то, в чем Восток может помочь нам.

Как я уже говорил, в китайско-японских учениях центр тяжести тела - танден, точка в дюйме ниже пупка, эликсир жизни и море энергии. Следует дышать танденом. Это не значит, что воздух действительно проникает в эту часть тела. Следует лишь представлять себе, что так происходит. И постепенно можно получить ощущение тандена, вместе с равновесием и гармонией, и покоем, которые заполняют человека целиком. Старый Мастер дзена, утверждая, что танден - ковчег божественности, говорил и о том, что несчастья человечества вызваны утратой равновесия. А затем приводил разделение человечества на три класса.

К первому принадлежат те, которые видят главную ценность в головах. Такие люди развивают свои головы все больше и больше, пока они, огромные, не перевесят тела - подобно пирамиде, ставшей вверх дном. Такие люди, очевидно, имеют небольшую мощь или творческую силу. Возможно ли для них сохранение баланса?

Ко второму классу относятся те, кто наибольшее значение придает грудной клетке. Это тип военных, которые кажутся аскетами и людьми дисциплины, но, фактически, их легко одолеть.

К третьему классу принадлежат те, для кого наибольшей ценностью представляется живот или хара, и средоточие их энергии находится там. Это люди спокойствия, мира и силы (древний восточный идеал). Они - те, кто следует своим естественным склонностям, не нарушая закона. Сидеть, сосредоточив силу в хара - то же самое, что и сидеть в дзене.

Мужчины и женщины, которые практикуют такое воинственное искусство, как, например, дзюдо, стрельбу из лука, фехтование и тому подобное, учатся удерживать свое внимание в тандене, чтобы стоять с твердостью и мощью. Они, подобно практикующим дзен, носят традиционный хакама - пояс, имеющий узел точно в тандене. Существуют различные формы «танден-практики». Из них интересно простое искусство «шлифовки доски» - с большими круговыми размахами; при этом внимание сосредоточивается не в руке, а в тандене, и человек постепенно осознает все тело, начинает ощущать всю полноту жизни.

Итак, человек осознает тело и его положение: как следует сидеть, стоять, ходить, дышать, как сбрасывать напряжение. Воспринимается действие целого тела. Разумеется, это прерогатива не только Востока. Я знаю западных пианистов, художников и писателей, которые действуют словно бы из тандена, исходя из всего тела, а не просто из головы. Но если Запад с сомнением относился к огромному значению тела в сфере духовности, то Восток усердно культивировал такое представление столетиями.

В танден-практике существует некий парадокс - при особом внимании к телу, кульминация достигается, когда человек, забывая и тело, и самость, позволяет вселенной действовать через себя. В традиционной стрельбе из лука есть такая поговорка: «Пуск стрелы должен быть действием не личности, но вселенной». И так же тот, кто долго практикует дзен, приходит к моменту, когда он не заботится о тандене или о дыхании, о теле или о самости. Он начинает чувствовать: не «я дышу», но «вселенная дышит». Самость исчезает.

Еще один результат такой подготовки состоит в том, что человек начинает ощущать великую мудрость тела. Тот, чей ум живет в согласии с его телом, находит, что тело сообщает ему, когда есть и когда поститься, когда спать и бодрствовать, когда работать и когда медитировать. Тело - это загадочный и чудесный инструмент; оно имеет такие силы и возможности, о наличии которых западная наука и не представляет (хотя теперь и начинает подозревать об их существовании), силы, которыми никакой компьютер не может обладать. Но мы должны подготовить это тело, быть сонастроенным с ним, слушать его мудрость. «И тело не больше ли одежды?»

Фактически, один из путей медитации состоит в том, чтобы принять определенное положение тела, которое я описал в этой книге. Это путь осознания тела. Станьте осознающим ваши руки и ваши ноги, и все ваше тело, тихо повторяя слово Иисуса: «И тело не больше ли одежды?». Не думайте и не рассуждайте об этих словах. Просто прочувствуйте, вкушайте их, пока не ощутите, что тело, действительно, является чем-то большим, чем одежда. То, что вы повторяете слова Евангелия, устанавливает вашу связь с Христом и придает вашей молитве больше веры. Кроме того, слово «тело» можно произносить все с большим усилением, если вы понимаете (но снова - не логическим путем) мистерию тела Христа. Это тело, которое стало единым с моим телом. «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (От Иоанна, 6:56). В этом теле «полнота Его, кто полон всем во всем». Подобно тому, как дыхание Иисуса является дыханием вселенной, тело Иисуса едино со вселенной. «И тело не больше ли одежды?». Может наступить время, когда тело и дыхание, и эго забыты, и наша истинная самость восклицает вместе со Св. Павлом: «Не я живу, но живет во мне Христос» (К Галатам, 2:20).

Я говорил, что первый шаг при медитации состоит в освобождении от беспокойств, страхов и в осознании разного рода. И я ссылался на слова Иисуса: «Посему говорю вам, не заботьтесь для души вашей…». В ответ на это я могу услышать: «Очень хорошо! Это звучит прекрасно. Но возможно ли? Могу ли я избавиться от страхов и беспокойств? В конце концов, любой психолог скажет вам, что беспокойство глубоко укоренилось в человеческой душе, пропитало память, при каждом удобном случае возвращая ее к первому крику, который мы издали, едва появившись из чрева. А когда мы проходим через слои сознания при медитации, новое беспокойство, или старое - подавленное, - поднимется к поверхности ума… И вы говорите мне, что надо просто сидеть и отпускать его! Так ли уж это просто?»

Тоже правильное возражение. И в ответ на него я должен снова сослаться на Нагорную проповедь, которая подчеркивает один очень важный момент: веру. «… кольми паче вас, маловеры! … Отец ваш небесный знает, что вы имеете нужду…» (От Матфея, 6:30,32). Иисус говорит здесь о вере, о том, что ваш Отец заботится о вас, что он защищает вас, что вы любимы. Да, вы можете быть величайшим грешником в мире. Вы можете совершить самые гнусные преступления; но вы все-таки любимы вашим Отцом, кто «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (От Матфея, 5:45). И я могу отпустить беспокойство, как и сознание своей греховности, будучи любимым, расти, приобретать большую глубину и становиться непоколебимым источником силы.

Иисус выразил это очень поэтически. «Если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры?» (От Матфея, 6:30). Ваш Отец, который защищает птиц небесных, не более ли защитит вас, поскольку вы имеете большее значение, чем они. Вы - безмерны.

Я любим. Я безмерен. Чтобы принимать это, надо быть глубоко верующим. Всем известно, что многие, слишком многие люди презирают себя, ощущают сверлящее чувство вины и болезненное - недостойности. И им Иисус говорит: «Не беспокойтесь. Вы важны. Вы ценны. Если цветы и птицы ценны, то сколь более ценны вы!»

Вышесказанное имеет величайшее практическое значение. Когда вы сидите в медитации, восстановите свое персональное достоинство, помните, что вы - величайшая ценность. «Со мной и с вами все в полном порядке». Достижению такого состояния сознания в медитации будет способствовать окружение, создающее атмосферу внутренней безопасности. Этому поможет выбор спокойного места, соответствующей одежды. Этому поможет положение тела, которое выражает ваше достоинство и дает вам ощущение того, что все хорошо. А затем вы можете тихо повторять слова Иисуса, о которых я уже писал. Или - слова Иеремии: «Любовью вечною Я возлюбил тебя» (Иеремия, 31:3). Или слова Иисуса: «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога и в Меня веруйте» (От Иоанна, 14:1). Святое Священное писание изобилует фразами, которые велят нам иметь веру и не бояться. «Но Он сказал им: это Я, не бойтесь» (От Иоанна, 6:20). «Бог есть любовь».

И с тонким вкусом этих слов вера входит в ум и сердце, тело и дыхание, становясь единой с вашим существом. Иногда могут случаться моменты огромной радости и освобождения, когда избавленные от беспокойства вы можете воскликнуть с Павлом: «Живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (К Галатам, 2:20).

Позвольте мне повториться, я не говорю, что следует рассуждать и думать о вере. Всего лишь следует сесть молча, впитывая любовь Бога в глубину своего существа. «А молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны» (От Матфея, 6:7). Вере не нужно много слов. Подобно тому, как мужчина знает, что он любим женщиной, или женщина знает, что она любима мужчиной, постоянно пребывает в этом убеждении, не рассуждая, так и тому, кто верит, что любим Богом, не нужно думать об этом много. Важно получать и продолжать получать огромную любовь, которая снисходит, которая затопляет нас и от которой мы взлетаем, как птицы небесные.

Возможно, мы даже могли бы сказать, что в основе христианской медитации лежит искусство быть любимым. Если кто-то написал книгу под названием «Искусство любви», то, возможно, кто-нибудь еще мог бы написать «Искусство быть любимым». Можно научить людей открывать свои сердца любви, как человеческой, так и божественной; не ставьте препятствий на этом пути. «Песня Песен» рассказывает о раскрытии двери Возлюбленному. И Иисус говорит: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною». (Откровение, 3:20). Если мы хотим медитировать, мы должно узнать искусство сидения в безмолвии с открытой дверью.

Вот что говорится об этом во фрагменте текста, приписываемого св. Симеону Новому Богослову:

Симеон описывает процесс "низведения ума в сердце" в следующих выражениях:

Важным открытием православного исихазма является понятие, обозначаемое как "трезвение".

В поучительном сказании об Авве Филимоне дается такой совет:

Лучше всего смысл "трезвения" передает следующая короткая формула:

"Так как ум без действия не стоит, то, будучи обращаем к Богу, о Боге и думает".

В.В. Печорин. О сущности медитации // Психология. Пермь, 2011, №22, с. 20-32

«Международное общество христианской медитации» (WCCM) – это всемирное духовное сообщество, основанное монахом-бенедиктинцем Джоном Мейном в середине 70-ых годов XX века и официально зарегистрированное в 1991 году. Его цель – обучение христианской медитации в рамках осуществления великого дела восстановления созерцательного измерения христианской веры в жизни Церкви.

Руководит обществом ученик Джона Мейна, отец Лоренс Фримен (ОСБ). Международный центр христианской медитации находится в Лондоне, существует также множество локальных центров по всему миру.

Общество представляет собой «монастырь за стенами», большую семью, состоящую из национальных общин более чем в сотне стран. Основа Общества – локальные группы медитации, которые собираются в домах, приходах, офисах, больницах, тюрьмах, школах и колледжах – почти везде, где живут люди. Международное Общество носит экуменический характер и служит вселенскому «католическому» единству в диалоге, как с христианскими церквами, так и с представителями других религий. Мы вдохновляем людей на ежедневную практику медитации, и пытаемся оказать им помощь на этом пути, зная, что сила этого опыта может изменить сердца и преобразить мир.

Что такое медитация?

Чтобы лучше понять, что такое медитация, нам нужно понять значение термина «созерцание». В древней мудрости созерцание было целью жизни, полноценной жизни. Но оно было доступно лишь посвящённым. Лишь образованные люди, находившиеся на вершине социальной лестницы, имели время и возможность для созерцания. Иисус раскрыл преимущества созерцательного измерения жизни в истории о Марфе и Марии. Мы нуждаемся в более глубоком измерении Евангелия и христианской жизни, если хотим достичь гармонии различных аспектов христианства. В раннем христианстве созерцательная практика была важным аспектом духовной жизни. Впоследствии она стала ассоциироваться лишь с отшельнической, монастырской жизнью в безбрачии, и часто воспринималась с подозрением. Иисус же призывал всех стать совершенными в любви и сострадании, как Отец, оставив своё «я» и отбросив материальные проблемы и беспокойства, а затем обратиться к созерцанию, приняв Его иго и «непрестанно молясь». Созерцание – это важнейший элемент человеческой жизни, общий для всех людей. Марфа и Мария – сёстры, два дополняющих друг друга измерения личности, а не просто два персонифицированных образа. Без спокойствия Марии, сидящей у ног Учителя и слушающей Его, мы становимся как Марфа: раздражительными, недовольными, рассеянными. В конце концов, даже наш труд теряет свою продуктивность. На самом деле и Мария, и Марфа трудятся: одна внешне, а другая внутренне. Созерцание – часть нашей работы, помогающая нам делать другую её часть лучше. Мария и Марфа – это две комнаты в нашем сердце. Они не просто дополняют друг друга, они нуждаются друг в друге для реализации полноты жизни.

Отец Джон Мейн обнаружил в учении первых христианских монахов IV века простой, практичный и универсальный подход к медитации. Сегодня его могут использовать люди любого возраста и рода занятий. Этим простым способом, он открыл дверь возрождению созерцательного измерения жизни христиан всех традиций: восточной и западной, католической и реформированной. Также он ещё шире открыл окна для встречи между созерцательными религиями Азии и христианством. Исходя из этой перспективы, мы начинаем видеть, как всеобщее духовное сознание может развиваться для помощи нам в борьбе за мир, справедливость, сочувствие угнетённым, любви к окружающей среде, оздоровлению наших социальных институтов и экономики.

Как медитировать?

Медитация так же естественна для духа, как дыхание для тела. Эта древняя духовная практика, глубоко укоренённая в христианской традиции, представляет собой простой путь к миру с самим собой и к единству с Духом Христа. Мы не говорим, что медитация – это «единственный способ» молитвы или единственный путь к мудрости. Но медитация – тишина, спокойствие и простота – ведёт к опыту открывающейся целостности, вере и святости. Святость – это сочетание мудрости и сострадания в повседневной жизни. Мы предлагаем простую практику медитации, разработанную отцом Джоном Мейном:

– Найдите тихое место.
– Примите удобную позу, держите спину прямо.
– Прикройте глаза.
– Сидите спокойно, насколько это возможно.
– Дышите глубоко, будучи одновременно расслабленными и бодрствуя одновременно.
– Начните медленно про себя повторять Вашу мантру или молитвенную формулу. Прислушивайтесь к словам, повторяя их.
– Продолжайте повторять мантру спокойно и с верой, в течение всего времени медитации.
– Возвращайтесь к повторению, если оно прервалось.
– Повторяйте одну и ту же мантру в течение всей медитации день за днём.

Не следует оценивать качество своей медитации. Плоды появятся сами собой в Вашем сердце, в Вашей жизни и в Ваших отношениях. Не поддавайтесь расстройству и разочарованию, если Вы не можете сосредоточиться. Именно для этого мы и медитируем – мы учимся преодолевать рассеянность. Нет необходимости подавлять или насильно прогонять мысли и образы. Пусть они приходят и уходят, а Вы сосредотачивайтесь на мантре – молитвенной формуле или священном слове.

Мы рекомендуем мантру «маранафа», древнюю христианскую молитву на арамейском языке, на котором разговаривал Иисус. Она переводится как «гряди Господь». Повторяйте это слово как четыре равных по продолжительности слога: ма-ра-на-фа. Вслушивайтесь в это слово, и оно откроет Вам своё значение, но не думайте о его значении. Мысли будет приходить и уходить, но не пытайтесь подавлять их или сопротивляться им. Просто позвольте им свободно перемещаться. Когда Вы чувствуете, что Ваше сознание рассеивается, и мысли и впечатления снова привлекли Ваше внимание, просто с верой и любовью вернитесь к мантре. Медитируйте дважды в день (в идеале рано утром и рано вечером). Оптимальная продолжительность медитации – 30 минут, но можно начать с 20, и постепенно довести до 25 минут или до полу часа. Будьте терпеливы и просты.

Если Вы решили начать заниматься медитацией, то хотелось бы дать несколько советов. Прежде всего, не оценивайте уровень своего прогресса. Ощущение неудачи или успеха может стать самым большим раздражителем. Не ищите никаких особых «ощущений» в медитации – Вы не должны ожидать, что случится что-то особенное. Ощущения могут показаться странными на первый взгляд, поскольку опыт молчания не знаком большинству из нас, и сильно отличается от того, что мы обычно подразумеваем под молитвой. Мы также не привыкли быть простыми. Молчание, спокойствие и простота, тем не менее, являются высшей целью. В одной из своих притч, Иисус сравнил Царство с семенем, посаженным кем-то в землю. Человек живёт обычной жизнью, а семя молча растёт в земле так, «что об этом никто не знает». То же самое происходит с нами, когда слово укореняется в наших сердцах. И как в притче, придёт время, и оно даст о себе знать. Не всегда это будет заметно в медитации, но Вы обязательно ощутите это в жизни. Вы начнёте пожинать плоды Духа, Вы обнаружите, что возрастаете в любви. Если Вы когда-либо приостановите Ваши занятия – на день, на месяц или на год – просто вернитесь к ним снова в надежде на щедрость Духа, пребывающего среди всех нас.

Архиепископ Кентерберийский о Джоне Мейне и христианской медитации

«Одно из основных наставлений, которое я почерпнул от Джона Мейна и из христианской созерцательной традиции – это то, что он помог мне восстановить важность особого вида стабильности и верности в ежедневной практике медитации. Необходимо быть верным практике и мантре, которую мы повторяем. Это напрямую связано с тем, что говорили о стабильности отцы-пустынники. Вся практика повторения мантры и занятия медитацией, повторения молитвенной формулы, имеет смысл в контексте жизни, о которой говорили отцы-пустынники. Это жизнь, в которой мы постоянно пытаемся сложить вместе наши заботы и самобичевание, наши обязанности». (Rowan Williams, «Silence and Honey Cakes»).