ИСИХАЗМ (от греч. - покой, безмолвие) - древняя традиция духовной практики, составляющая основу православного аскетизма и заключающая в себе обширный, оригинальный комплекс представлений о человеке, его сознании и деятельности.
Исихазм, с его многовековой историей - сложное явление. Крупнейший современный исследователь исихазма о. Иоанн Мейендорф (1926-1992) выделяет следующих четыре значения термина: 1) древнейший смысл: уединенное, отшельническое монашество (в отличие от общежительного), тем самым, протекающее в безмолвии, молчальничество; 2) развившаяся на Синае и Афоне и достигшая расцвета в XIV в. особая школа и техника молитвы, часто именуемая «умным деланием» и имеющая своим ядром непрестанное творение в уме молитвы Иисусовой «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного»; 3) учение св. Григория Паламы (1296-1359), или паламизм, богословское выражение и обоснование исихазма в смысле 2), в центре которого - концепция нетварных Божественных энергий, действующих в мире и человеке; 4) наиболее поздний смысл: широкое явление в религиозной жизни России XIV‑XVI вв., охватывающее все влияния и отражения перешедшего на Русь исихазма в духовной практике, монашеской и монастырской жизни, духовной культуре и даже государственном строительстве.
В становлении исихазма как мистико-аскетической традиции уловима последовательность «снизу вверх»: Традиция формирует вначале черты аскетической практики, а затем - школы мистического опыта, хотя по сути то и другое неразрывно. Ранний этап IV-V вв. - бурное зарождение православной аскезы в Египте и Палестине, время деятельности ее создателей и учителей (свв. Антоний Великий, Макарий Великий, Иоанн Златоуст, диакон Евагрий Понтийский, свв. Нил Анкирский, Иоанн Кассиан, Ефрем Сирин и др.). На этой стадии формируются два типа или русла аскезы, монашество киновийное (от греч. koinhrioz, общая жизнь), общежительное и анахоретское (от греч. anacorhsiz, отшельничество), пустынножительное; поздней к ним присоединяется третий, промежуточный тип - скитское, или идиоритмическое монашество, когда иноки имеют раздельное жительство, но совместное богослужение, единый духовный ритм. Исихазм создавался в рамках второго русла и часто отождествлялся с ним, но в отдельные периоды, в отдельных очагах Традиции (в частности, в России) получал распространение в других руслах. Изначальные элементы Традиции - диалектика уединения-единения, ухода от мира и связи с ним в любви; примат молитвы; необходимость научения, руководства, и отсюда - институт духовных наставников, старцев; гибкое сочетание усилий внутреннего делания и внешнего обустройства, с приматом первых. Здесь уже явно виден цельный антропологический подход, хотя пока мало отрефлектированный.
С начальной эпохой тесно смыкается следующий период (прибл. V-IX вв.), именуемый обычно «синайским исихазмом», хотя его ведущие представители - не только синайские подвижники свв. Иоанн Лествичник (VII в.), Исихий (VII-VIII вв.) и Филофей (IX-X вв.) Синайские, но также св. Диадох Фотикийский (Сев.Греция), старцы Варсануфий и Иоанн Газские, их ученик авва Дорофей и др. Это - этап кристаллизации исихазма как дисциплины, четкого метода духовной практики (поздней, в силу его строгой методичности, исихазм часто называли «Методом»). Стержнем Традиции становится школа молитвенного делания, стоящая на двоякой основе: собственно творение молитвы и «внимание», контроль сознания, обеспечивающий непрерывность молитвы. Это двоякое делание развертывается как духовный процесс, имеющий направленный, восходящий характер и членящийся на ряд ступеней, из коих главные суть: покаяние - борьба со страстями - исихия - сведение ума в сердце - бесстрастие - чистая молитва - созерцание нетварного Света - преображение и обожение. Содержание процесса состоит в трансформации энергийного строения человеческого существа: как свойственно духовным практикам, человек здесь рассматривается, прежде всего, как «энергийная конфигурация», и эта конфигурация, проходя серию определенных энергийных форм, преобразуется к особому «сверхъестественному» типу, когда все энергии устремлены к Богу. Состояние всецелой устремленности к Богу, трактуемое православным богословием как совершенная соединенность человеческих энергий с Божественной энергией, благодатью, и есть обожение - претворение человеческой природы, достигаемое в полноте мистического Богообщения.
Следующий и важнейший этап развития исихазма - Исихастское возрождение в Византии XIV в. (перед этим, особый вклад в Традицию вносит мистика св. Симеона Нового богослова (949-1022), представляющая яркий, богатый опыт высших ступеней духовного процесса). Этап крайне насыщен и внешне, и внутренне; исихазм становится здесь на время центральным фактором не только в церковной, но и в светской истории Византии. Активное возрождение исихазма подготавливается в XIII в. деятельностью свв. Григория Кипрского, Феолипта Филадельфийского, Никифора Уединенника и развертывается, прежде всего, на Афоне. Высокоразвитость, отработанность исихастского метода к этой эпохе выдвигают на первый план высшие духовные состояния, включающие световые созерцания; и в 30-е годы монах Варлаам Калабриец выступает с богословской критикой этих созерцаний и исихазма в целом. Так начинаются «исихастские споры», в которых Церковь раскалывается на сторонников и противников исихазма, церковный конфликт переплетается с политической борьбой и гражданской войной, и наконец происходит «торжество Православия», соборное признание исихастского опыта и догматическое закрепление его основоположений. Главные итоги этапа трояки: 1) исихазм получил богословское обоснование в учении Паламы, которое развило и дополнило классическую патристику «богословием энергий»; 2) исихазм эксплицировал, и в практике, и в теории (также в учении Паламы) свои установки о соучастии тела в духовном процессе, окончательно оформившись как холистическое практическое учение об обожении цельного человеческого существа, человеческой природы как таковой; 3) исихазм начал продумывать и воплощать заложенные в нем универсалистские потенции: исихастская практика выходила за пределы монашеской среды, и в исихазме обнаруживалась природа не частной монашеской методики, но общеантропологической стратегии. Из всего этого, возникали предпосылки к созданию на базе исихазма цельной культурной парадигмы, альтернативной Западному Ренессансу; но крах Империи не дал им развиться.
Ветви исихастской традиции имеются во всех странах Православия - Болгарии, Сербии, Румынии, Грузии; но главный очаг Традиции в послевизантийский период - на Руси. История русского исихазма проходит те же начальные этапы: активное монашеское движение возникает вслед за христианизацией Руси и прямо ориентируется на раннее египетско-палестинское пустынножительство; влияние же более углубленного «синайского исихазма», хотя он и ближе по времени, - незначительно. Но следующий крупный этап, в эпоху Московской Руси XIV-XV вв., уже впитал воздействие и «синайского исихазма», и Исихастского возрождения. Это - русская параллель последнего: Традиция не только достигает зрелых форм, но оказывает влияние на многие сферы культуры, церковной и социальной жизни. К ней примыкают Сергий Радонежский, Феофан Грек, Андрей Рублев; полное и чистое ее выражение дает св. Нил Сорский (1433-1508) и предводимое им заволжское ("нестяжательское") монашеское движение. Однако русское (и православное) религиозное сознание в его истории и структуре определяется не одним исихастским руслом, следующим установке обожения, но сочетанием двух русл, из коих второе порождается установкой освящения, сакрализации, унаследованной от языческой религиозности (так, в элементе освящения обычно строятся в Православии отношения Церкви и мирской власти). Отношения двух установок напряженны, порой конфликтны, и в русской истории XVI-XVIII вв. линия освящения вытесняет линию обожения.
Обратный процесс, начавшийся снизу в русском монашестве, а также за пределами России деятельностью св. Паисия Величковского (1722-1794) и его учеников, вырастает постепенно в русское исихастское возрождение XIX-XX вв. Его основные вехи - создание и распространение русского «Добротолюбия» (фундаментальный свод исихастских текстов, не раз пересматривавшийся, дополнявшийся и ставший базовым руководством для устроения православного сознания и жизни); создание влиятельных очагов исихазма (Оптина Пустынь, Валаам, Саров и др.); подвиг учителей русского исихазма - свв. Тихона Задонского, Серафима Саровского, Игнатия Брянчанинова, Феофана Затворника, в нашем веке - св. Силуана Афонского и его ученика игумена Софрония (Сахарова); становление новых форм исихазма - странничества и, в особенности, старчества. Новые формы показывали, что особая черта русского исихазма - широкое развитие намеченной у Паламы тенденции к утверждению исихазма в качестве универсальной, общеантропологической стратегии: в отличие от древнего института старцев - наставников иноков, в русском старчестве, а также в движении «Монастырь в миру», идущем от славянофилов и получившем развитие в нашем веке, в том числе, при большевистских гонениях, - совершается выход исихазма в мир.
Богословско-философское продумывание исихазма, начатое Максимом Исповедником и, в особенности, Паламой, не было воспринято и продолжено в России вплоть до нашего века (что повлияло на судьбу как русского исихазма, так и русской культуры в целом). Однако в последние десятилетия это продумывание развернулось весьма активно, причем тут ясно выступает утверждаемая исихазмом опытная основа и типология богословской мысли: происходящее осмысление исихазма - не отвлеченный анализ, но выражение опыта Традиции, данное, в большой мере, прямыми носителями его, афонскими подвижниками епископом Василием (Кривошеиным) и игуменом Софронием (Сахаровым). Наряду с ними, новый этап, на Западе неудачно называемый «неопаламизмом» или «неоправославием», создавали богословы русской диаспоры - В.Н. Лосский (давший первое цельное изложение православного богословия в свете стержневой роли исихазма), о. Георгий Флоровский (в концепции «неопатристического синтеза» описавший специфическую типологию православной мысли в ее развитии), о. Иоанн Мейендорф (ученик Флоровского, доставивший новой трактовке исихазма прочную историческую базу). К их деятельности тесно примыкают труды целого ряда крупных православных богословов Балкан и Запада - о. Думитру Станилоаэ (Румыния), св. Юстина Поповича, митрополита Амфилохия Радовича (Сербия), епископа Каллиста Уэра (Англия), митрополита Иоанна Зезюласа, Хр. Яннараса (Греция) и др. Оформившееся здесь направление богословской мысли, называемое «православным энергетизмом», предолжает развиваться, выходя в философию, обнаруживая параллели с антиплатоническими и антиэссенциалистскими направлениями современной мысли на Западе и подтверждая тезис о том, что «исихазм содержит конструктивный ответ на вызов, брошенный христианству новым временем» (Мейендорф).
ЛИТЕРАТУРА
Добротолюбие. Тт.1-5. Св.-Троицкая Сергиева Лавра.1992. С.М.Зарин. Аскетизм по православно-христианскому учению.М.1996. Умное делание о молитве Иисусовой. Сборник поучений св.Отцев и опытных ее делателей. Составил игумен Валаамского монастыря Харитон. М.1992. Откровенные рассказы странника духовному своему отцу. М.1991. В.Н.Лосский. Мистическое богословие Восточной Церкви // Богословские труды. Т.8.М.1972. Иеромонах Софроний. Старец Силуан. М.1991. Архим.Софроний. Видеть Бога как Он есть. Эссекс.1985. Синергия. Проблемы аскетики и мистики Православия. Научный сб-к под общей ред.С.С.Хоружего.М.1995. С.С.Хоружий. Кфеноменологииаскезы.М.1998. J.Meyendorff. Byzantine Hesychasm: historical, theological and social problems. London. 1974.
Статьи для Энциклопедии философских наук
Использование материалов возможно
при условии указания активной гиперссылки
на портал «Русский Афон» ()
Смотри также:
Преподобный Кукша (Величко) Одесский за свои аскетические подвиги, непрестанную молитву и исповедничество был прославлен от Бога многими чудесами. Поскольку подвижник принимал постриг и 17 лет подвиза
Вы должны подражать своим святым. У вас были великие святые, и вы должны подражать им, брать с них пример. Соблюдать то, чему они учили. Современный мир, к сожалению, дает нам другие, плохие примеры.
Предлагаем читателям портала «Русский Афон» доклад митрополита Лимасольского Афанасия на Международной конференции «Монашество России и Кипра: духовно-культурные связи» (Республика Кипр, г. Никосия. 1
27 ноября Православная Церковь празднует память святителя Григория Паламы, выдающегося афонского подвижника, теоретика православного исихазма и видного православного лидера. Предлагаем нашим читателям
Хоть религия проникла во все уголки нашей планеты, многие термины, имеющие к ней отношение, остаются неизвестными, например, к ним относят исихазм. У этого направления есть свои идеи и философия, что помогает понять полное значение этого направления.
Что это исихазм?
Термин произошел от греческого слова «исихия», значение которого: спокойствие, тишина и уединение. Исихазм – это практика монахов в православной вере, основанная на учении Иисуса. Его главная цель заключается в созерцании Божественного света, который будет исходить из сердца. Упоминание об этой практике удалось найти в документах 3-4 вв. н. э. Наибольшее распространение она получила благодаря Григорию Паламе в 14 веке. Официальное признание исихазм получил в 1351 году.
Согласно этой мистической практике, Господа нельзя познать, используя логическое мышление или научные знания. Чтобы его узреть, необходимы волевые усилия, нужно быть сосредоточенным и получить снисхождение Божьей благодати. Можно выделить три направления исихазма:
- отшельничество – появилось в первые века монашества;
- духовные практики, подразумевающие повторение молитвы Иисуса;
- учение Григория Паламы о нетварных энергиях.
Исихазм в философии
Основа практик заключается в духовном перевоплощении, что дает шанс общаться и увидеть Господа. Исихазм в философии – это возможность понять, что человек является микрокосмом, в котором отражена вся Вселенная. Люди, совершающие грехи, затемняют образ Господа в себе, но если жить по заповедям, то можно очистить душу и приблизиться к Высшим силам посредством молитв. Бог постоянно открывается миру в своих действиях, например, в силе, любви, мудрости и так далее.
Исихазм в православии
Практики можно условно разделить на несколько элементов, которые должны выполняться исключительно в строгой последовательности.
- Очищение сердца . Христианский исихазм основывается на том, что только человек с чистым сердцем сможет узреть Бога. Считается, что люди должны быть более аскетичными в еде, одежде и других сферах. Важно отвлечься от любых объектов чувственного наслаждения, что позволит сосредоточиться на общении с Господом. Можно использовать умно-сердечные молитвы, к постоянному произношению которых привязывал сам Иисус.
- Уединение . Практиковаться необходимо только в одиночестве и лучше в полумраке. Это важно для максимальной концентрации.
- Соединение ума и сердца . Православный исихазм подразумевает применение медитаций и дыхательных упражнений. В результате ум сосредотачивается в области сердца, где и находится душа. Это принято называть «умным деланием».
- Молитва . Иисусову молитву необходимо повторять непрестанно и на одном дыхании. Это особое искусство, которому можно обучиться.
- Безмолвие . После того как все этапы были пройдены, происходит сосредоточение на сердце и образование тишины, что важно для общения с Господом.
- Явление Фаворского света . Последний этап свидетельствует о вступлении в богообщение.
Идеи исихазма
Если кратко описать основные идеи этой практики, то это умно-сердечная молитва, которая сочетается с контролем над собственными помыслами и помогает очистить ум и сердце. Хоть в Новом Завете и указано, что Господа никто и никогда не видел, учение исихазм утверждает, что он пронизывает весь мир. Многие практикующие утверждают, что можно общаться с ангельскими материями.
Современный исихазм
В мире можно найти несколько современных очагов исихазма и к ним можно отнести следующие примеры:
- Автономное монашеское государство на горе Афон, Греция . Молитвенники в ХХ веке возродили исихазм и дали ему новый импульс. На Святой горе есть несколько пустынных келий, где и живут монахи, практикующие богословие исихазма.
- Скиты, Молдова . В монастырях, расположенных на территории этой страны, есть люди, практикующие исихазм.
- Монастырь Иоанна Предтечи, Великобритания . Исихазм для современников пропагандируют и в Англии. Распространил практики ученик преподобного Силуана.
Исихазм – книги
Есть несколько литературных произведений, которые излагают основные идеи и философию исихазма. Среди самых популярных книг можно выделить следующие:
- «Триады в защиту священно-безмолвствующих» Г. Палама . Автор защищает и систематизирует исихазм и другие учения, направленные на единение человека с Богом.
- «Одна ночь в пустыне Святой Горы» Иерофей (Влахос) . В этой книге описывается, что исихазм – это духовный путь и расскрывается значение Иисусовой молитвы, этапы ее обучения и возможные результаты.
Что такое исихазм? Каковы его хронологические рамки и методы постижения?.. Почему при наличии огромного количества литературы, до сих пор само понятие исихазма остаётся неясным и даже противоречивым? Попробуем ответить на эти вопросы на основании святоотеческого учения, взятого в его непротиворечивой целостности, или, говоря словами святителя Игнатия Брянчанинова, «по разуму Святых Отцов, по разуму Церкви».
К феномену исихазма возможны два подхода. Первый — внутренний через личное, опытное, мистическое, духовное, сердечное, истинное приобщение к практике молитвенной жизни. «Ум, сосредоточиваясь в самом себе, — говорит Евагрий Понтийский о внутреннем подходе, — видит уже не что то чувственное или рассудочное, но обнаженные умные смыслы и божественные воссияния, льющиеся миром и радостию» . Второй — внешний через отстраненное, объективированное, научное, рациональное, спекулятивное, гипотетическое исследование творений подвижников исихастов.
Внутренний, богословско аскетический подход к исихии мы находим в творениях древних и современных Святых Отцов Православной Церкви: Антония Великого, Иоанна Лествичника, Никифора Подвижника, Диадоха Фотикийского, Григория Синаита, Симеона Нового Богослова, Григория Паламы, Нила Сорского, Серафима Саровского, Игнатия Брянчанинова, Силуана Афонского, Николая Сербского, Иустина Поповича и др.
Умная молитва
Согласно им «исихазм» можно толковать как учение об исихии как конечной цели и результате непрестанной молитвы именем Господа Иисуса Христа. «Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени, дабы пред именем Иисуса преклонилось всякое колено небесных, земных и преисподних, и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Флп. 2:9 11).
Молитва Иисусова — это божественная молитва по своему истоку, содержанию и цели. Источником и подателем покоя в Боге является Сама Пресвятая Троица, Сам Господь Иисус Христос, сама Православная Церковь. Для святоотеческого опыта исихии характерны единство, святость, церковность, общеобязательность, соборность, апостольство, спасительность, эсхатологизм. Главным и единственным содержанием исихазма является всецелое личное соединение с Богочеловеком Иисусом Христом через Православную Церковь. К достижению исихии призваны все православные христиане — и монахи и миряне.
Исихазм - путь, которым шли святые
Поэтому исихазм нельзя рассматривать как часть Православия. Его необходимо понимать как суть православного духовного пути, как само Православие. Исихазм есть аскетическая практика или молитва, это православная духовность как таковая. Митрополит Иерофей (Влахос) подчеркивает, что исихазм выражает саму сущность православного Предания, является «основой всех Вселенских соборов…, отличительной чертой великих отцов Церкви, тем путем, «которым шли святые и достигли такого состояния, когда они могли свидетельствовать о Боге безошибочно и боговдохновенно. Было бы неправильно святых рассматривать вне контекста православной исихии» .
Исихазм - это Православие во времени (от сотворения первых людей до сего дня), в пространстве (вселенское по своему масштабу), в практике (квинтэссенция всех добродетелей или любви), в теории (Богопознание). Так преп. Паисий Величковский, вдохновенный поучениями преп. Нила Синайского и Нила Сорского, утверждает, что умная молитва дарована Самим Богом первым людям в Раю. «И взял Господь Бог человека, которого создал, и ввел его в рай сладости, чтобы возделывать его и хранить» (Быт. 2:15). В этом месте говорится о сладостном умном делании или Боговидении, требующем великого труда и хранения его плодов (вечноблаженной жизни) в уме и сердце от лукавого духа и всеваемых им злых помыслов. Лучшим примером совершенного исполнения призыва Божьего к райскому Богосозерцанию является Пресвятая Дева Мария, удостоившаяся вместить в Себя невместимое Слово Божие. Итак, Рай есть молитвенное пребывание в Боге, изгнание же из Рая есть греховное ниспадение человеческого ума от Бога. Исихия есть та вершина, достижение которой позволяет узреть Православие во всей его неизмеримой глубине, недостижимой высоте, бесконечной ценности, неохватном величии и славе. «Это свет, который дарует радость, когда открывается, и который ранит душу, когда скрывается от нее. Он мне очень близок и возносит меня на небеса. Этот свет меня облекает и сияет для меня, как звезда, и все же ничто не может вместить его в себя. Он озаряет, как солнце, и в нем я вижу весь мир, он мне показывает все, что есть в нем, и заповедует мне хранить собственную меру. Я укрыт кровлей и стенами, а Свет открывает мне Небеса» .
Возможен ли научный подход к богословию?
В рамках аналитического научного подхода в силу его исходной методологической отчужденности от предмета своего исследования исихазм закономерно рассматривается, во первых, лишь как одна из составляющих Православия и не только его одного, во вторых, исторически обусловленная, в третьих, возникающая на определенном этапе развития христианства, в четвертых, предназначенная не для всех, но лишь для отдельных лиц или групп, в пятых, проблематичное и сомнительное с догматической точки зрения явление. Общим местом для всех светско-гуманитарных концепций «исихазма» является то, что в целом он рассматривается как имманентно историческое человеческое образование. Отличия между научными концепциями «исихазма» начинаются, по сути, только в оценках этого феномена (положительных, отрицательных, нейтральных), а также в дискуссионно гипотетическом осмыслении его частных аспектов. Свт. Григорий Палама отвергает саму возможность применения научно философского подхода в богословии, поскольку этот метод занимается «предположительным, вероятным, тем, что по природе всегда другое, тем, что то бытие, то небытие, тем, что иногда истинно, а иногда ложно» . Использование этого метода превращает теологию в питанологию — гадательную науку о вероятном. «Поскольку Божественная реальность возвышеннее всякого ума и слова, она превосходит и диалектический… и аподиктический метод. К Божественному нельзя ни прикоснутся, ни осознать Его, потому что Оно вообще превышает любые силлогистические возможности. Но, несмотря на это, мы научились от Отцов действительному размышлению о Божественных вещах» .
Выбор между двумя подходами — это выбор между Церковью и миром, между духовным истинным разумом и плотским лжеименным разумом, между духовной и мирской мудростью, между Иерусалимом и Афинами, верой и знанием. «Так как то, что дарует Бог, превосходит всякую мысль, то вера по справедливости для нас необходима, — утверждал свт. Иоанн Златоуст. — «Презорливый же и обидливый муж и величавый ничесоже скончает» (Авв. 2:4). Пусть еретики услышат этот духовный голос. Они должны понять, что природа рассудочных доводов подобна лабиринту и грифам, нигде не имеет никакого конца, не позволяет мысли утвердиться на основании и ведет начало от кичливости. Ведь те, которые стыдятся допустить веру и показать, что они не знают небесного, ввергают себя в прах бесчисленных помыслов» .
Мудрость по миру - есть безумие перед Богом
«Одно — мудрость от Бога и по Богу, другое — мудрость от мира и по миру сему, — подытоживает святоотеческое учение о соотношении богословия и науки святитель Николай Сербский. — Мудрость по Богу — от Духа Святого… Мудрость по миру — от органов чувств и от материи; она представляет собой подлинное безумие перед Богом, если не осолена и не вдохновлена Духом Божиим, Святым. Вся мудрость о мире, руководствующаяся лишь телесными чувствами и не ведающая Духа Божия, есть безумие перед Богом… ибо как таковая не видит она ни духа, ни смысла мира сего, но знает этот мир лишь как прах снаружи и прах изнутри… Вся мудрость о человеке, назидающаяся лишь ощущениями и плотскими домыслами и грезами есть безумие перед Богом… ибо не ведает она человека как такового, то есть как существо духовное, сродное Богу, но знает его как тело снаружи и тело изнутри, как тело по форме и тело по сути» .
Исихазм — евангельское учение
По нашему мнению, для адекватного осмыслении исихазма, его сути и места в православной жизни необходимо исходить из двух методологических предпосылок: во первых, из самоосмысления исихазма, то есть из того, как его понимали те, кто в нем преуспел — Святые Отцы; во вторых, из учения Церкви о Святых Отцах, согласно которому учение Отцов совершенно тождественно учению Апостолов, которое в свою очередь тождественно учению Христа. «Святые Апостолы — это первые боголюди по благодати… Каждый из них — это повторенный Христос; и даже более — продолженный Христос. В них все богочеловечно, ибо все от святых добродетелей… Вся эта Богочеловеческая апостоличность полностью продолжена в земных наследниках христоносных Апостолов: в Святых Отцах. Меж ними, в сущности, нет никакого различия, в них одинаково живет, и трудится, и бессмертствует, и вечнует один и тот же Богочеловек Иисус Христос, Иже вчера, и днесь тойже, и вовеки (Евр. 13:8)». «Святые Отцы — духоносцы и тем самым христоносцы и богоносцы: они обладают всем апостольским Богочеловеческим Преданием, хранят его, продолжают и передают».
Если исходить из этих принципов, то станет понятным, что исихазм исконно присущ Православию. Он имеет исконно традиционный для Православия статус. Исихазм — это учение и практика евангельская, апостольская, святоотеческая; это сама суть Предания Православной Церкви, истоком которого является Сам Господь Иисус Христос со Своим Отцом и Духом Святым. Это подтверждается тем, что все содержание учения об исихии во всех его существенных моментах изложено в Новом Завете и других книгах Священного Писания. Отцы же в изложении исихазма лишь верно следовали указаниям Откровения Божия. Поэтому исихазм не является какой-либо частной практикой, он не замыкается рамками монашеской традиции, но прямо, адекватно и совершенно выражает всю православную традицию. То, что в целостном виде исихазм был теоретически концептуализирован лишь в IV в., не является доказательством того, что он возникает в это время. Здесь та же ситуация как и с догматическим учением Церкви, которое также было концептуализировано в то же самое время, когда для этого по Промыслу Божию сложились благоприятные условия.
Иисусова молитва - есть жизнь по образу и подобию Божию
Говоря об исихазме, мы говорим о молитве Иисусовой. Говоря о молитве Иисусовой, говорим о православной молитве как таковой. Иисусова молитва — не просто одна из многочисленных форм, практик (техник) молитвы, как некоторые утверждают. Молитва Именем Христовым есть сама молитва, молитва в предельно совершенном и адекватном воплощении ее сущности и смысла. Для православного сознания исихазм есть истинный образец, принципиальная мера и высший критерий понимания и оценки всех прочих молитвенных практик. «Есть весьма много молитв… Но выше всех молитв — данная нам в Евангелии Спасителем, вкратце обнимающая все евангельские тайны и силу. Это спасительное призывание Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия» . Только руководствуясь исихазмом можно верно понять сущность, истоки, принципы, смысл молитвы, а значит и всей жизни. По слову преп. Иустина Поповича, «Молитва — содержание жизни, вся жизнь всех святых Ангелов на небе и всех святителей и праведников. Вся их жизнь по отношению к нам на земле — молитва; такова же и наша жизнь на земле по отношению к ним. Поэтому молитва — это сердце всех добродетелей, прежде всего, веры; она — их язык и жизнь. Да, всецелая жизнь…» .
Итак, исихазм, Иисусова молитва, - это не просто разговор с Богом, не просто общение с Ним. Это сама сущность православного Предания, сама сущность православной жизни, ее основа, энергия и способ существования. Она - универсальное средство и факт познания — познания Бога, познания человека, познания всей твари. Непобедимое оружие против диавола, всех козней бесовских, действенное орудие спасения и обожения человека и всей твари. Она есть жизнь по образу и подобию Божию, причастие Его нетварной благодати. «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного!»
Исихазм (греч.: молчание, безмолвие) - мистическое подвижническое течение в православном монашестве, которому следовали великий русский святой Нил Сорский и его ученики. Исихазм — подвиг, связанный с отшельничеством и безмолвием, древнее понятие в Восточной Церкви. В раннюю византийскую эпоху исихазм означал вообще отшельничество — одинокий подвиг пустынника. В позднюю византийскую эпоху исихастами назывались монахи, посвятившие себя абсолютной тиши, священному покою, внутреннему духовному сосредоточению, непрестанной «умной» молитве, «внутреннему деланию». Этого рода подвиги приводили в особое состояние, связанное с неизъяснимым блаженством, зрением некоего небесного света, нездешнего, несотворенного, подобного свету, озарившему Спасителя на Фаворской горе. Такой тип исихастов сформировался к XIV в. Возникновению этого духовного типа содействовало древнее отшельничество.
Обычно родоначальником исихазма считается Симеон Новый Богослов, живший в XI в. Он первый ясно развил учение о Богосозерцании. Но «исихазм» не есть нечто совершенно новое. Начало его надо отнести ко времени возникновения монашества. Сама «умная молитва», как средство, приводящее к исихии, или безмолвию, не есть изобретение новаторов XI в. Значительно раньше их уже основоположники монашества учили о непрестанной внутренней молитве, укрепляющей «внутреннее внимание» и вызывающей сердечное трезвение.
Преосвящ. Порфирий Успенский нашел в Афонских библиотеках сборник X—XV вв. с выборками из древних патериков о молитве и внутреннем делании, где истоки исихазма возводятся к Антонию Великому (III в.), Макарию Великому (IV в.), Иоанну Лествичнику (VI в.) и т.д. Авва Антоний учил уже о безмолвии: «будем молчальниками и исихастами». Блаженной Феодоре он говорил о необходимости успокоиться и молчать, сидеть в своей келье и собирать ум в себе. А у последней мы находим такие слова: «успокоение от забот, молчание и сокровенное парение ума порождает страх Божий и целомудрие. Сокровенное парение ума есть непрестанная молитва: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Много примеров молитвы Иисусовой приводится в Лавсаике и других сборниках. Первым известным исихастом-отшельником на Афоне был прп. Петр Афонский, который и был основоположником исихазма на Святой Горе, за ним следует там целый ряд других исихастов. Замечательным центром исихазма на Афоне был в свое время «исихастрион» — «безмолвище», переименованный в Магулы, построенный грузином Саввой Халдом между монастырями Ивером и Филофеем во время имп. Василия Македонянина (к. IX в.).
Идеологию своего учения исихазм берет в мистических учениях древнехристианской церкви. Наибольшее значение имеет Дионисий Ареопагит. Максим Исповедник ввел и узаконил в церкви Дионисьевский мистицизм. Он ищет сверхразумных и сверхчувственных путей сближения с Божеством. Оба автора, Дионисий и Максим, повествуют уже о неизъяснимом свете, в который вступает лицезреющий Божество. Но подлинный духовный родоначальник афонских исихастов — это прп. Симеон Новый Богослов (ск. 1022), величайший мистик рубежа тысячелетий, который ясно показал, что высшая цель подвигов есть лицезрение Божественного света. Главное жизненное назначение человека — нравственное просветление путем вхождения внутрь себя и духовного сосредоточения.
Известно, что свет, который созерцают некоторые подвижники, учение исихазма отождествляет с Фаворским светом, озарившим Христа во время Преображения. И на этом основании создалось мнение, что вообще учение о свете есть новшество, внесенное исихастами XIV в. Но учение о свете существует уже с начала монашества, а Григорий Палама был только первым, который сослался на Фаворский свет, защищаясь от противников. Ко времени этих споров учение исихастов было вполне сложившимся. Единственно новым во время этих знаменитых споров, когда обсуждалось все учение исихазма, был всплывший на поверхность вопрос о способе физическом для сосредоточения и усиления внимания, который применялся подвижниками во время молитвы. Когда возник этот способ, точно установить нельзя. Но практиковался он с древнейших времен и передавался изустно. Между тем наступил момент в истории Церкви, когда назрела необходимость подвергнуть открытому обсуждению все учение об исихии для того, чтобы дать ему официальное и законное право на существование. Об этом говорит еп. Порфирий Успенский: «Все учение афонских исихастов не было новостью в XIV веке. Нет. Оно издревле таилось не только у них, но и везде, где были безмолвники... и не смущало христианское общество. Но его обнаружил известный нам калабрийский монах Варлаам, а чуткая ко всем толкам церковь Константинопольская обсудила это учение соборно». «Потому-то в своих соборных решениях — тома 1341 и последующих годов — церковь и высказала с такой определенностью, что это было в духе церковной традиции, в согласии со всем монашеским опытом», — уточняет эту мысль архимандрит Киприан.
По своему характеру исихазм был консерватизмом и хранителем традиций. Учение об умной молитве систематизировал и изложил прп. Григорий Синаит на точном основании святоотеческого учения. «Мы знаем, — продолжает архимандрит Киприан, — с каким ожесточением набросились на афонских исихастов Варлаам, Григора и Акиндин и как много обвинений они высказывали против св. Григория Паламы. Его имя не сходит с уст современников и с соборных актов. Но если бы основателем исихазма был прп. Григорий Синаит, то почему же ни в одном из томов синодальных или святогорских не упомянуто ни разу его имя? Естественно было бы нападать на него, как на новатора. Но дело в том, что исихия и умная молитва не были новшеством для XIV века».
Учение исихастов сводится к следующему:
1. В Боге надо отличать сущность Его от Его проявлений.
2. Энергия Божества нетварна, как и Его сущность.
3. Различие между сущностью и проявлением Божества не вносит в понятие Бога сложности.
4. Слово «Божество» прилагается Отцами Церкви не только к существу Бога, но и к Его энергиям.
5. По учению Отцов, сущность выше своего проявления, как причина выше следствия.
6. Сущность Божия трансцендентна тварному миру (вне мира), а потому недоступна для познания человеку, который может познавать Бога только в Его проявлениях — Его благодати, силе, любви, мудрости и т.д.
Фаворский свет, воссиявший от Господа во время Его Преображения, не есть тварный свет, но также он не есть и Сущность Божия. Это есть благодатное осияние, излучение Божества, свет несозданный и вечный, доступный и физическому восприятию, один из видов энергии, всегда исходящий от Самого Существа Божия.
Доклад XXII Международных Рождественских образовательных чтениях, направление «Монашеская традиция: от древности до наших дней» (Сретенский ставропигиальный мужской монастырь, 28-29 января 2014 года).
Ваши Высокопреосвященства, Ваши Преосвященства, дорогие братья и сестры! Позвольте в первую очередь приветствовать вас от лица Грузинской Православной Церкви и поздравить Русскую Православную Церковь, русский народ со знаменательной датой - 700-летием преподобного Сергия Радонежского, этого светильника Русской Земли и православного монашества, и пожелать, молитвами преподобного Сергия, милости Божией, мира Русской Земле, монашеству же Русской Церкви - приобретения того духа, который нес в себе преподобный Сергий.
Благодарю за приглашение на Рождественские чтения. Владыка Марк сказал сейчас, что докладчики вас научат чему-то новому, но я думаю, что докладчики и сами могут многому здесь поучиться.
В энциклопедическом словаре «Христианство» пояснено следующее: исихасты (от греческого ησυχια - покой, безмолвие, отрешенность) - молчальники, безмолвники. Их появление современно появлению монашества . Несмотря на сухость формулировки, присущую энциклопедии, цитата о том, что исихазм современен появлению монашества, бесспорна и может полно представить нам сущность монашеского подвига, несомненно, как подвига исихастского.
Часто исихазм связывают с определенным образом жития или с молитвенным деланием, или с малой группой святых и преподобных отцов, например, с прп. Григорием Синаитом, св. Григорием Паламой, свв. Игнатием и Каллистом и некоторыми другими отцами. Диакон Павел Сержантов в своей книге «Исихастская антропология» пишет: «Мы под исихазмом будем понимать аскетико-мистическую восточно-христианскую традицию, которая оформилась примерно за тысячелетие до Григория Паламы. Исихастская традиция вырастает на основе монашеской духовности, которая уходит корнями в апостольскую и мученическую духовность первохристианской общины» . Разделяя это мнение, придерживаюсь точки зрения, что исихазм является сутью восточно-православной монашеской традиции, он есть путь богоискания и богопознания, который на протяжении веков проходило и ныне проходит монашество Православной Церкви. Прп. Григорий Синаит, этот общепризнанный учитель исихазма, пришедший на святой Афон со святой Синайской горы и обучавший афонских подвижников - не только отшельников, но и монахов, живущих в киновиях - хранению ума, трезвению и умной молитве, говорит: «Ищи Господа на пути, т. е. в сердце, посредством осуществления заповедей. Когда слышишь слова Иоанна Крестителя, повелительно зовущего всех "приготовить дороги и выпрямить пути"" (см.: Мк. 1; 3), то подразумевай здесь указание на заповеди сердца и дела. Невозможно путем заповедей и непогрешительного подвига идти правильно без сердечной правоты» . И далее продолжает этот великий отец: «Под законом заповедей подразумеваю сердечно проявляющуюся непосредственную веру, потому что из нее струится всякая заповедь и производит просвещение душ, в которых тогда являются следующие плоды истинной веры: воздержание, любовь и наконец, богодарованное смирение как начало и укрепление любви» . Истинная вера стоит во главе духовной жизни, через нее получает просвещение богоищущий человек. Но также нужна цель и в богопознании. Вот что говорит об этом прп. Григорий: «Ум - Отец, Слово - Сын, Дух же Святой - подлинно Дух, как учат образно богоносные отцы, развивающие догматическое учение о Святой Пресущественной Преестественной Троице, о Едином Боге в трех Лицах и оставившие нам в наследие истинную веру и якорь надежды. Знать Единого Бога есть, по Писанию, корень бессмертия, а постигнуть силу Триипостасной Единицы есть всецелая правда. Провозглашенное об этом Евангельское слово можно понимать так: "Да знают Тебя, единого истинного Бога, в трех Лицах и посланного Тобою Иисуса Христа в двух естествах" (см.: Ин. 17; 3)» . Итак, правая вера, исполнение заповедей с сердечным чувством и постоянная направленность к богопознанию есть та основа, на которой строится жизнь исихаста - он достигает очищения от страстей, приобретает добродетели, получает благодать. «При этом заповеди образуют как бы тело, добродетели же, как выкристаллизовавшиеся внутренние качества - кости, а благодать - живую душу, движущую тело и производящую дела по заповедям. Беспечность же и ревность к возрастанию во Христе показывают, младенец ли кто или совершеннолетний теперь и в будущем веке» , - поясняет тот же святой.
Возрастание во Христе, т. е. поиск Христа, послушание Христу - это суть жизни исихаста, через это он становится уже на земле членом вечного Царствия Христа. По слову апостола Павла: «...как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его» (1Кор. 15; 22-23). «Христос по сотворению царствует над всеми, а по усвоению царствует над верующими, добровольно подчиняющимися, послушными», - говорит св. Иоанн Златоуст . Этот процесс добровольного подчинения и послушания возлюблен исихастом, в нем происходит очищение от ветхого человека. Это отказ от желаний, привычных сердцу, от мыслей и представлений ума, соответствующих миру и направленности падшей воли. Это болезненный процесс: болит сердце, противится ум, плоть бунтует, требуя услаждения, воля ускользает, как бы вырываясь из оков, но сказано: «Пролей кровь, и приими дух». Дух Божий помогает и укрепляет монаха на этом болезненном пути, подавая каждому в свое время благодатные утешения, а когда «...ум очистится, - глаголет прп. Григорий Синаит, - и восстановится в исконном достоинстве, взирает на Бога и от Него принимает Божественные мысли. В качестве книги ум имеет тогда Духа, вместо тростникового пера - мыслительную способность и язык. "Язык мой, - говорит псалмопевец, - тростниковое перо" (Пс. 44; 2). Взамен же чернил ум имеет свет. Погружая мысль в свет и светом исполняя ум, Духом начертывает слова в чистых сердцах слушающих» .
Каждое поучение отцов-монахов - это поучение в исихазме; все отцы-подвижники - египетские, палестинские, сирийские, италийские, византийские, афонские, грузинские, русские, сербские и другие - все поучают в достижении боговидения через сокрушение сердца, очищение и молитву, молитву с призыванием имени Господа Иисуса Христа. Св. апостол Павел пишет в послании к коринфянам: «Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас?» (2 Кор. 13; 5) Мы во Святом Крещении получили дар Христовой благодати через действие Святого Духа. И как же открывается этот дар в подвижниках в процессе богоискания? Вот как наставляет прп. Григорий Синаит: «Действие Духа, Которого мы получили в Крещении, приобретается двумя способами. Прежде всего следует вообще сказать, что дар Святого Духа открывается исполнением заповедей с помощью великого и долговременного труда, как сказал подвижник Марк. И поскольку мы совершаем заповеди, постольку озаряет нас Дух свойственным Ему блистанием. Во-вторых, Дух Святой является в послушании через познание и непрерывное призывание Господа Иисуса, то есть через память о Боге. Навыком к первому образу жизни дар благодати находится медленнее, навыком же ко второму - ускореннее, если только напряженно и терпеливо копать землю в поисках золота благодати» . Слова, поистине вдохновляющие на молитвенное делание, дающие надежду, что и мы можем, по милости Божией и с Его же помощью, найти дар Святого Духа, узнать вкус его действия.
Можно много говорить об исихазме, о монашеском образе жития, не хотелось бы перед почтенным собранием повторять слова из поучений святых отцов - делателей монашеского подвига. Думается, что не надо связывать исихазм только с видом молитвенной техники, лишь с некоторыми именами святых отцов, а надо принять его как общемонашеское делание, святое и древнее предание монашества Православной Церкви, наиважнейшее и необходимое сегодня современному монашеству.
Великий подвижник Грузинской Церкви, живший в VIII-IX веках, прп. Григол Хандзтели, основатель и наставник более двадцати монастырей по всей Грузии (основная часть в Тао-Кларджети, ныне территория Турции), в которых подвизалось свыше тысячи монахов и монахинь, для укрепления и возрастания в монашеском подвиге обратился с просьбой к отцам-отшельникам, чтобы они стали учителями для него и его общежительного братства и были бы наставниками молодым монахам своим примером. Устав монастыря, составленный по большому любомудрию, был общежительный, но духовное назидание и монашеское делание - пустынническое. Некоторые отцы продолжали свое отшельничество вблизи монастырей, но всегда принимали братию для назидания. Такое устроение святых обителей принесло прекрасные плоды в виде многовековых монашеских братств с крепкими духовными устоями, в среде которых выросло немало святых. Интересен один эпизод в жизнеописании св. Григола, о котором хотелось бы упомянуть: при встрече со старцем-отшельником по имени Хведиос святые отцы на трапезе непрестанно творили молитву: «Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас». По мнению А.В. Карташова, эта форма молитвы Иисусовой более древняя и общецерковная, чем форма: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий...» .
Продолжая свой доклад, хочу упомянуть некоторые наставления делателей монашеского подвига в сравнительно недалеком от нас времени, по духу тождественные наставлениям древних иноков-аскетов.
Прп. Паисий (Величковский), который оживил дух древних отцов-исихастов через переводы святоотеческих текстов, сам руководя общежительным монастырем и будучи наставником для более чем тысячи монахов на Святой Горе Афон, в Молдавии, в России, преподавал им наставления о Евангельском делании, умной молитве, внутреннем безмолвии, об исполнении учения святых отцов. Вот как он предупреждает своих монахов: «Познайте и вы, сколько помрачений и тяготений делается душе из-за презрения и несохранения заповедей Святого и Божественного Евангелия и советов и решений, которые поставили святые отцы через просвещение Святого Духа» .
Великий учитель современного монашества свт. Игнатий (Брянчанинов) обращается к монахам со следующими словами: «Сущность монашеского жительства заключается в том, чтобы исцелить поврежденную волю, соединить ее с Волей Божией, освятить этим соединением» . И далее: «Чтобы исполнить Волю Бога, нужно знать ее» . Он призывает монашествующих изучать волю Божию через делание заповедей и предупреждает, что этот путь и радостен, и скорбен: «Изучение Воли Божией - труд, исполненный радости, исполненный духовного утешения, вместе с тем труд, сопряженный с великими скорбями, горестями, искушениями, самоотвержением, с умерщвлением падшего естества, со спасительным погублением души» . Святитель Игнатий учит монахов, живущих в монастырях, духовному безмолвию, умной молитве, предуготовлению к молитве, вниманию при молитве, образу делания молитвы в уединении, предупреждает об опасностях, рассказывает, какие добродетели рождает молитва: «Молитва, будучи дщерью исполнения Евангельских заповедей, есть вместе и мать всех добродетелей, по общему мнению святых отцов. Молитва рождает добродетели от соединения духа человеческого с Духом Божиим» . Он учит не сухому и лишь внешнему исполнению правила, выраженного в количестве или времени, а благоразумному, радостному молитвенному настрою, который сохраняется на протяжении всей жизни, восходя от малого к большему, от низшего к высшему, от бесчувственного к сокрушению и радостному умилению сердца молящегося монаха. «Плод молитвы состоит в просвещении ума и умилении сердца, в оживлении души жизнью Святого Духа; терние и волчцы - это мертвость души, фарисейское самомнение, прозябающее из сердечного ожесточения, довольствующееся и превозносящееся количеством молитвословия и временем, употребленным на произношение этих молитв» . И предупредительно советует: «С самого вступления в монастырь необходимо научиться правильной молитве, чтобы преуспеть в ней и посредством ея изработать свое спасение» .
Вот что говорил своей братии святогорский старец архимандрит Емилиан (Вафидис) будучи настоятелем монастыря Симонопетра на Святой Горе Афон: «Для нас монастырь - плен, в котором Иезекииль узрел Славу Божию. Это наше добровольное заключение в монастыре, наше добровольное рабство» . «Быть монахом - значит быть изгнанником, пленником, отделиться от всех и, следовательно, жить один на один с Богом. Это уединение необходимо как некое добровольное действие, сознательная предпосылка» . Предпосылка к страху Божиему, к умилению, к смиренной исповеди, приближению к Богу. Как учит старец Емилиан, сперва Бог выбирает человека, а после человек воспринимает Бога. «Как же я теперь стану достойным того, чтобы Бог посчитал меня своим, принял меня? Не нужно ничего делать, но только стать добрым. Ибо Он возжелал доброты Твоея (см.: Пс. 44, 12). Не нужно ничего, но только оставаться коленопреклоненным перед Богом, чтобы Он в любой момент мог поднять нас и сделать согосподином Себе» . «Приняв Бога в свой дом, я чувствую Его внутри себя, переживаю опытно мистическую жизнь, которая есть ежедневная смерть». А это усиливает в подвижнике желание единения с Богом, и, как говорит старец, «...я выражаю свое желание исповедничеством, бдением, болею в трудах и хочу, чтоб их стало больше, усилились мое истощение, пост, бдение, болезни» . Уместно будет сказать, что в нескольких древнегрузинских текстах житий святых подвижников монашеский подвиг называется мученичеством, бескровно возводящим в Царствие Небесное. Архимандрит Емилиан продолжает: «Изображение Бога во мне - это не что иное, как мой личный, не отделимый от меня опыт, который есть Сам Христос, живущий во мне. Тогда все мое бытие, все мое предстояние, вся моя жизнь говорят мне лишь одно: я не знал ничего, кроме Иисуса Христа (см.: 1Кор. 2; 2). Это настолько тобою владеет, что уже не видно ничего, кроме Бога. Весь мир рядом, но я слышу лишь о радостном для меня событии, забываю обо всех и помню о Нем одном - о рождении Христа во мне. Мы забываем обо всем, и через это мистическое забвение достигаем вершины познания и опытного переживания Бога».
Завершая свой доклад, хочу напомнить несколько слов из беседы архимандрита Софрония (Сахарова) со своими духовными чадами, с монахами и монахинями, об организации жизни в обителях. Старец говорил: «Законы, уставы, правила могут помогать вначале, но затем они останавливают прогресс. Есть конец всякому закону. Задача, стоящая перед человеком, образом Божиим, превосходит все границы... самое трудное в организации жизни монашеского общежития состоит в том, чтобы удержать единство дисциплины и вместе с тем оставить свободу для проявления персонального характера каждого из братии. Итак, помня апостола Павла, который гениально постиг невозможность никакого писаного закона для человеческого духа, и, с другой стороны, пример прп. Силуана, который дал мне наблюдать Бог восемь лет, я не стал заботиться об уставах при организации нашей жизни. Есть какой-то минимум: скажем, надо в одно и то же время молиться, лучше в одно и то же время питаться, так же - и в труде. А иначе - полный развал, так как очень трудно организовать вообще физиологическую жизнь человека. Я решил исходить из данных опыта наших великих отцов, что два часа молитвы внимательной - это есть мера совершенных. Вот почему я предложил братьям два раза в сутки по два часа этой молитвы... Так, хотя внешне и установлено предложенное мною правило - два часа умной молитвы, - я не ждал совершенного его исполнения. Однако надеюсь, что постепенно все вы, мои братья и сестры, достигнете действительно той совершенной меры, возможной для человека. Помимо этих четырех часов умной молитвы, каждый из вас в меру своих сил может и должен молиться наедине в келье» .
В заключение хотелось бы сказать, что исихастская традиция является драгоценным бисером Православной Церкви, учением Евангельским и апостольским, святым преданием древнехристианского аскетизма, изначально воспринятым монашеством как сугубо личный, аскетический путь богопознания, который ведет к единению с Богом и вечному блаженству со Христом. Исихазм является учением, на протяжении многих веков освященным жизнеопытным и молитвенным деланием святых отцов, которое родило многих великих преданных подвижников Христовой Церкви, пребывавших как в общежительных монастырях, так и в уединении. Исихазм сегодня имеет особое значение для современных монахов как путь трудный, но безошибочно ведущий ко Христу, к любви ближнего, к познанию окружающего нас мира и гармонии с ним. В монастырях нужно создавать условия для правильного духовного возрастания, надо постоянно руководствоваться учениями святых отцов-монахов, изучать и на деле исполнять Евангельские заповеди, заниматься трудом молитвенным, считая все это наиважнейшим монашеским деланием, с благоразумием и осторожностью шествуя по этому пути. И главное - всецело возложить надежду на Того, Кто истинно желает нашего спасения, на Христа, по слову одного неизвестного афонского подвижника: «Чтобы стяжать в своем сердце умную молитву, необходимо просить о сем Бога множество раз со смирением, уничижая свое тело постом, коленопреклонениями и другими телесными и видимыми трудами, дабы Бог умилосердился на труды и указал какого-нибудь непрелестного наставника, в сокровении творящего умную и сердечную молитву, от которого можно было бы в точности научиться ей. Если же в том месте не найдется такого наставника, то нужно просить Бога Самого устроить это, то есть, чтобы Он Сам известил о том человека» .
По окончании доклада Его Высокопреосвященство митрополит Андрей ответил на вопрос из зала.
- Владыка, говорят, что в наше время нет наставников. Как тогда приступить к умному деланию?
Начиная доклад, я, в ответ на слова владыки Марка, сказал, что и те, кто здесь выступает, тоже учатся. Я всегда помню слова святителя Игнатия (Брянчанинова), которые меня и укрепляют, и вдохновляют. «Если ты видишь, - говорил он, - что твой духовник нелицемерно, чистосердечно стремится к Богу, то этого достаточно, чтобы научаться у него». Он не требовал какой-то особой духовной высоты, осознавая, что в его время, в XIX веке, ее практически нельзя было найти. Но чистосердечное стремление к Богу постепенно дает и мудрость, и разум. И я уверен, что пришедший к такому человеку, чистосердечно стремящемуся к Богу, для поучения, для наставления - получит всё, что ему нужно. А если его развитие окажется выше, то, если помните, я привел в докладе слова неизвестного афонского подвижника, который говорит, что если нет наставника, - возложи свою надежду на Бога и молись, чтобы Господь тебя умудрил. Я верю в это и на своем опыте это пережил: на каждом этапе моей жизни были люди, которые мне давали очень много и именно то, что для моей души было нужно. Это служило мне и побуждением, и надеждой на том пути, по которому мы все шествуем, и укрепляло мою веру в то, что Господь не оставляет человека. Я верю - ищущий человек обязательно найдет того, кто ему подаст мудрый духовный совет.
К тому же мы имеем сегодня эту возможность: мы можем, по крайней мере, общаться, границы не так закрыты, мы можем находить людей, которые дадут нам духовное укрепление, - и в России, и на Афонской Горе, и в православных странах. Сегодня это не так трудно.
Я имел радость общаться с отцом Иоанном (Крестьянкиным): несколько лет я общался с ним в письмах. Каждое письмо укрепляло меня, давало надежду, подталкивало вперед.
Я думаю, главное - чистосердечно искать.
