Психологические эксперименты в ссср. Самые страшные и чудовищные эксперименты над людьми в ссср и других странах

Пожалуй, наиболее успешными среди них оказались проекты ЦРУ по стиранию личности Bluebird (он же Artichoke, 1951-1953 годы) и МКULTRA (MKSEARCH, 1950-60-е). Основными их участниками стали безответные пациенты неврологических клиник, и большая часть из них ничего не знала об этих опытах. Задачей Bluebird было создание идеальной сыворотки правды. Используя психотропные вещества и электрошок, исследователи вызывали у подопытных искусственную амнезию, внедряли им фальшивые воспоминания и "размножали" их личность.

Проект МКULTRA был несравнимо более дорогим и глобальным. Он исследовал всё разнообразие способов воздействия на разум (в том числе детский): от биологических до радиологических. Например, в рамках одного из 149 субпроектов более полутора тысяч солдат США получали с пищей психотропные препараты для оценки боеспособности "под веществами". Информация, добытая в рамках МКULTRA, сегодня используется в работе спецслужб, несмотря на то что ещё в 1972 году проект свернули со скандалом, а большая часть его документации исчезла навсегда, что и сделало невозможным его расследование.

За пригоршню шекелей

Эксперименты над отдающими долг родине засветились даже в израильской армии, декларирующей заботу о солдатах. В 2007 году стало известно, что в 1998-2006 годах в рамках засекреченных проектов "Омер-1" и "Омер-2" израильские военные медики вели поиски вакцины против бактериологического оружия, подобного сибирской язве. 716 солдатам, участвующим в экспериментах, ничего не рассказывалось о риске и вероятных последствиях опытов, запрещалось обсуждать подробности исследований с семьями.

В 2007 году группа бывших подопытных, страдающих от разнообразных последствий эксперимента (опухолей, язв, бронхитов, эпилепсии), обратилась в Министерство обороны с жалобами на угробленное здоровье. Их поддержали профсоюз врачей и организация "Врачи за права человека", которые дошли до Верховного суда, требуя расследования. Эффект был достигнут, только обратный: суд не просто отклонил запрос, но и запретил публиковать часть информации об эксперименте.

Армия колебалась между реакциями "ничего не было" и "вы сами согласились". Прессе сообщили, что участниками "Омеров" были исключительно добровольцы, которые знали, на что идут, и в любой момент могли выйти из игры. Пострадавшим рекомендовалось обращаться в гражданские медицинские учреждения, где их лечение обещало быть длительным, поскольку жертвы не располагали даже минимумом информации о применявшихся на них воздействиях.

Главный разработчик программы эксперимента - доктор Авигдор Шеферман (бывший директор Израильского биологического института) - после его завершения отбыл в Канаду вести аналогичные исследования в медицинской компании. Ну а результаты "Омеров" были переданы американской армии за несколько сотен миллионов шекелей.

Хороший сифилитик - чёрный сифилитик

США будут лидировать в нашем списке. Именно здесь с 1932 по 1972 год проходил эксперимент, который можно считать одновременно символом расовой сегрегации и медицинского варварства. Местом действия был выбран южный городок Таскиги в Алабаме. Перед врачебной группой под руководством доктора Кларка Талиаферро была поставлена цель изучения всех стадий сифилиса.

Изучение заключалось в наблюдении за группой уже заражённых чернокожих. Почему именно чернокожих? Едва ли нужно объяснять. Ещё много лет после описываемых событий они считались людьми второго сорта, к тому же были менее образованны и более внушаемы. Большинство из них не знало о своей болезни - это было условием эксперимента. Все манипуляции выдавались за "лечение от плохой крови". Когда закончился эксперимент, из 399 его участников в живых осталось 74. От сифилиса и его осложнений погибло 128 человек. 40 мужчин заразили своих жён, с врождённым сифилисом на свет появилось 19 детей.

А в 1946 году эксперимент ещё и расширился. Часть врачей "десантировали" в Гватемалу, где они в течение двух лет уже намеренно заражали сифилисом солдат, проституток, заключённых, бродяг и душевнобольных. Всего до 5000 человек.

Только в 1972 году после выступления неравнодушного медика в Washington Star исследованиями в Таскиги занялась специальная комиссия, признавшая их необоснованными. Американское правительство выделило 9 миллионов долларов для помощи тем, кто выжил, а через 25 лет их родственники дождались извинений от президента Билла Клинтона. Латиноамериканский след обнаружили только в 2010-м благодаря публикации записей доктора Катлера - одного из тех, кто работал по программе Таскиги в Гватемале. 750 пострадавших из Гватемалы тогда подали в суд на Университет Джонса Хопкинса, а Барак Обама извинялся уже перед народом Гватемалы в лице президента Альваро Колому.

Американское поле экспериментов

Надо сказать, учёные из США всегда не особо щадили свою великую нацию. Американские химики проверяли на новобранцах отравляющее действие иприта (нужно было совершенствовать противогазы), распыляли ядовитые соединения над несколькими канадскими и американскими городами. В 1950-х во Флориде и Джорджии искусственно вызывались эпидемии. В конце 1960-х в нью-йоркском и чикагском метро изучалась уязвимость пассажиров к скрытым биологическим атакам, для чего под землю запустили сенную палочку. В 1963-1969 годах Пентагон без предупреждения сбросил на корабли своего ВМФ несколько видов химического и бактериологического оружия.

Исследователи радиации в разные годы лечили радиевыми стержнями аденоиды, а инъекциями плутония - рак желудка (диагнозы были сфабрикованы), поили будущих матерей солями радиоактивного железа под видом витаминного напитка, взрывали ядерные бомбы в Неваде и на Маршалловых островах, воздействовали на беременных женщин радиоактивным йодом, кормили им же грудничков.

Монстры среди сирот

Дети вообще всегда были для учёных наижеланнейшей аудиторией. "Исследование влияния оценочных суждений на беглость речи у детей", проведённое в 1939 году в Университете Айовы, в литературе известно как Monster study - чудовищный эксперимент, хотя он и не спровоцировал ни массовых смертей, ни инвалидностей, а включал только вербальное воздействие.

Психолог Уэнделл Джонсон и его аспирантка Мэри Тюдор отобрали в сиротском приюте 22 ребёнка разного возраста, и следующие пять месяцев Тюдор регулярно навещала каждого из них для 45-минутной беседы. Одни ребята любили её визиты, потому что Мэри хвалила их за способности к чтению и хорошую речь. У других после пары встреч начались проблемы с речью, общением, поведением и успеваемостью в школе, потому что исследовательница на тет-а-тетах всячески их высмеивала и упрекала за ошибки в речи.

Надо сказать, что Джонсоном руководил вполне научный, а не извращённый интерес. Истинные причины возникновения заикания не установлены по сей день. Он полагал, что его можно спровоцировать даже в отсутствие физиологических предпосылок.

Коллеги из Университета Айовы сегодня называют наработки Джонсона и Тюдор наиболее исчерпывающим массивом данных о заикании, включающим первые сведения о роли чувств и мыслей заикающегося. Ну а травмированные дети жили с привитыми комплексами до старости.

После завершения исследования Мэри Тюдор несколько раз возвращалась в приют, раскаиваясь и надеясь вернуть детям самооценку. Университет же молчал об исследованиях до 2001 года, но, когда пресса взяла след, принёс пострадавшим официальные извинения. В 2003-м шестеро из них обратились в прокуратуру штата с иском о компенсации морального вреда и ещё через четыре года получили 925 тысяч долларов на всех.

Полное искоренение гомосексуализма в отдельно взятой стране

А вот жертвам гомофобных экспериментов Обри Левина ни на какую сатисфакцию или как минимум официальное расследование не приходится рассчитывать до сих пор. С 1970 по 1989 год в ЮАР велась "чистка" армии от гомосексуалов. Официальные данные говорят о тысяче пострадавших в результате неё, но реальная цифра не известна никому. Информация о программе была опубликована в 1995 году в южноафриканской газете Daily Mail and Guardian . В интервью изданию руководитель проекта - бывший главный психиатр военного госпиталя Обри Левин - утверждал: "Мы не держали людей как морских свинок. У нас были только пациенты, которые хотели вылечиться и делали это абсолютно добровольно". Он также рассказывал, что практиковал аверсионную терапию на солдатах-геях, но электрическим током при этом не пользовался. Что же происходило в ЮАР?

В 1970-80-х годах в рамках программы по искоренению гомосексуализма в южноафриканских госпиталях прошло около 900 операций по сексуальной переориентации. Часть пациентов "лечили" с помощью наркотиков и гормонов, других подвергли радикальным методам: например, аверсивному лечению (отсюда и название проекта "Аверсия"), то есть лечению отвращением. Во время него воспроизводится неприемлемая форма поведения (например, возбуждение гея порнографическими картинками), одновременно у пациента вызываются неприятные ощущения (например, боль от удара током), затем даётся положительный стимул (фото обнажённой женщины) без воздействия электричеством.

Традиционная практика допускает аверсивное лечение в качестве крайней меры, но и тогда неприятное воздействие должно равняться по силе булавочному уколу, а не сбрасывать с человека обувь, как было в экспериментах Левина. Крайняя же мера "Аверсии" предусматривала кастрацию или насильственную смену пола, и многие из тех, кто это перенёс, вместо жизни в чужом теле выбрали суицид. В итоге "научная" часть проекта, не имеющая под собой никакой доказательной базы, потерпела фиаско. А его вдохновители отделались разве что дискуссиями с совестью.

Впрочем, иногда и мук совести бывает достаточно.

Совесть: принимать внутривенно

Не всем известно, что достижения советских учёных в разработке ядов превзошли даже уровень, достигнутый в экспериментах нацистов. В "Специальном кабинете" ("Лаборатории № 1", "Лаборатории X", "Камере") - токсикологической лаборатории, созданной в 1921 году в ОГПУ-НКВД, под руководством профессора Григория Майрановского несколько лет вёлся поиск ядов, которые нельзя было бы идентифицировать. Испытания велись на заключённых-смертниках: по десять человек на каждый препарат (это не считая опытов на животных).

За агонией тех, кто не погибал сразу, наблюдали 10-14 дней, затем добивали. Искомый яд в итоге всё же нашли. Карбиламинхолинхлорид, или К-2, убивал за 15 минут и без следов: независимые патологоанатомы диагностировали смерть от сердечной недостаточности. Помимо К-2 Майрановский работал над "проблемой откровенности" на допросах посредством лекарственных препаратов, разрабатывал пылеобразные яды, убивающие при вдыхании...

Совокупное число жертв, принесённых науке в "Лаборатории № 1", составляет от 150 до 300 человек (среди них не только преступники, но и военнопленные), и к ним можно отнести сотрудников "Камеры". Спустя годы осуждённый Майрановский писал, что двое его коллег покончили с собой, ещё двое потеряли работоспособность, трое стали алкоголиками.

Яички вечной молодости

Наверное, создание идеального яда всегда будет актуально наряду с поисками философского камня и фонтана молодости. Скажем, любимый нами профессор Преображенский из "Собачьего сердца" практиковал вовсе не уникальный, а вполне расхожий для 1920-х годов метод омоложения. Его живым прототипом можно было бы назвать американского доктора Лео Стэнли, если бы не различие менталитетов. Тюремный главврач из Сан-Квентина (штат Калифорния) был приверженцем евгеники и пробовал разные пути очищения человеческой расы: пластическую хирургию (ибо от внешнего уродства происходит внутреннее, и наоборот), манипуляции с половыми железами и, наконец, стерилизацию.

С 1918 года он вёл эксперименты по омоложению: пересаживал пожилым заключённым тестикулы молодых казнённых преступников. Человеческого материала быстро стало не хватать, и в ход пошёл животный: яички коз, кабанов и оленей. Из них Стэнли готовил суспензию и вводил её под кожу испытуемым. Судя по его отчётам, они отмечали "прилив сил и улучшение самочувствия". Было ли это эффектом плацебо или омоложения, мы не знаем, но доктор обещал заключённым второе.

Ещё одной целью его исследований было подтверждение гипотезы о том, что преступное поведение зависит от гормональных проблем. Решение обеих достигалось практикой стерилизации. К 1940 году Стэнли подверг ей 600 заключённых. Кто-то из них просто не хотел иметь детей, кто-то мечтал омолодиться (доктор преподносил стерилизацию именно как омолаживающее и оздоравливающее средство), кому-то Стэнли пообещал послабление режима. Однако его истинной целью было усмирение "преступных" генов и полового инстинкта, который толкает преступника на рецидивы. Он продолжал свои исследования до 1951 года, и с учётом его вклада в реформирование лечебных учреждений эта деятельность не кажется совершенно бессмысленной.

"Хостел" доктора Коттона

В отличие от изысканий самого психиатра ученик Альцгеймера Генри Коттон уже в 30 лет (с 1907 года) руководил психиатрической лечебницей в Трентоне (штат Нью-Джерси). Кресло главврача предоставляло ему широкие возможности для практической проверки своей гипотезы об источнике психических нарушений. Он считал, что людей сводит с ума инфекция, а её очаг - это в первую очередь больные зубы. Они ведь совсем недалеко от мозга! Так что первой процедурой, через которую проходили безумные (и не совсем) пациенты Коттона, было удаление зубов.

Если оно не помогало, инфекцию искали дальше методом тыка (или отсечения): в нёбных миндалинах, желчном пузыре, кишечнике, желудке, тестикулах, яичниках... "Хирургической бактериологии" (это авторское название метода) не избежала даже семья Коттона. Он вырвал зубы супруге, двум сыновьям и себе, конечно. Предпосылкой последнего стал нервный срыв из-за расследования, начатого в его лечебнице комиссией от сената штата.

Несмотря на данные о высокой эффективности метода (85 процентов исцелённых), которые активно распространял сам доктор в выступлениях и статьях, и высокую популярность Трентонской лечебницы (даже богачи и знаменитости устраивали туда своих близких за большие деньги), в 1924 году попечительский совет почуял неладное и обратился за консультацией в Университет Джонса Хопкинса. Доктор Филлис Гринакр, командированная в лечебницу для проверки статистики, обнаружила, что только 8 процентов пациентов Коттона выздоравливают, 41,9 процента не ощущают улучшений, а 43,4 - умирают. Причём 8 процентов составляют те, кого не лечили, а как раз 43,4% умерших испытали на себе практику Коттона.

Истинные причины такого положения дел и должно было выяснить расследование комиссии, сформированной сенатом штата, однако ей удалось только начать свою работу. За Коттона вступились именитые коллеги и даже политики, так что он спокойно вернулся к работе, а через пять лет с почётом ушёл на пенсию. Охотников продолжать его дело не нашлось.

Хорошие новости

Что теперь делать с такими новостями о тёмных сторонах научного любопытства? Летом 2014 года англоязычные пользователи соцсети Facebook с удивлением узнали, что 689 003 из них незаметно для себя сыграли роль испытуемых в совместном эксперименте американских учёных и любимой соцсети. Результаты, опубликованные в научном журнале Proceedings of the National Academy of Sciences , гласили: "Эмоциональные состояния могут быть переданы другим людям через эмоциональное заражение, вследствие чего они могут, сами того не осознавая, испытывать те же эмоции". Это значит, что веселье и уныние одинаково заразны. Инфицированию не препятствует даже отсутствие прямого контакта. Эксперимент был простой: одной группе испытуемых разбавили ленту новостей позитивом, другой - усугубили негатив. Пользователи незамедлительно откликнулись: счастливчики с "весёлыми" лентами сами начали делать на странице оптимистичные записи, а группа, атакованная депрессивными постами, начала постить негатив.

Активисты раскритиковали методы исследователей и даже предположили, что для кого-то негативный контент стал последней каплей. Но ведь с равным успехом сторонний позитив в ленте мог возродить в ком-то надежду... А вообще и то, и другое можно воспринимать как маленький шаг вперёд для совершенствования способов манипуляции аудиторией. Так что подвергайте сомнению и анализу всё, что оказывается в поле вашего внимания, не забывая при этом о вероятности в любой момент оказаться частью чьего-то эксперимента.

Суперсолдаты СССР

Это кладбище на окраине Витебска упирается в реку; вода десятилетиями подмывала берега, росли овраги, и в эти овраги и обваливались год за годом старые могилы. Именно под этими оврагами проходит тропинка, ведущая рыбаков к рыбным местам реки, а желающих просто отдохнуть и искупаться - к песчаным пляжам. Идти по этой тропинке всегда неприятно: тут и там торчат из обвалившейся с оврага земли чьи-то старые кости, несгнившие тряпки мертвецов, мало узнаваемые куски гробов. Проходя мимо, некоторые путники стараются не смотреть на всё это, другие же с интересом оглядывают печальные следы разрушения человеческой плоти. Именно там витебчанин Сергей Коноваленко в 1994 году увидел нечто необычное и странное: человеческие останки с удивительными протезами рук и ног....

Останки принадлежали взрослому человеку, судя по всему, мужчине. Четыре протеза из тусклой нержавеющей стали окружали полуразложенный временем костяной торс мертвеца. Отсутствовал череп (скорее всего, был вымыт дождями в реку), и отсутствовали пальцы на ногах-протезах. Протезы ног в определённой мере копировали формой соответствующие кости, соединявшиеся шарниром, и имели металлические стопы, весьма похоже, но достаточно грубо копировавшие настоящие человеческие. Протезы рук представляли из себя стальные полые трубы, формой напоминавшие соответствующие кости рук, они соединялись простым шарниром, имели кисти и по два металлических пальца - большой и указательный. Фаланги пальцев также соединялись шарнирами. Естественные кости остальных пальцев отсутствовали, скорее всего отделились в могиле от разложившегося тела.

Удивительное же состояло в том, что эти протезы не были протезами в обычном понимании, то есть протезами конечностей, а были протезами костей. Их должна была окружать плоть, а двигать ими должны были мышцы.

Эти протезы не имели всюду гладкой, полированной поверхности, а были в некоторых местах шершавыми, с выступами и выемками, соответствующими подобному на человеческих костях. Скорее всего, это предназначалось для крепления мышц. И - что самое удивительное - на каждом протезе была изображена небольшая звезда с серпом и молотом в центре и надпись под ней «Харьков. 05.39. АСЧ». И это, как посчитал Сергей Коноваленко, подразумевало военное производство.

Удивляться было чему, тем более что Коноваленко имел медицинское образование и понимал, что эта находка - нечто совершенно необычное. Осмотрев протезы (не имевшие, кстати, никаких следов ржавчины и сделанные, возможно, из редких сплавов), он оставил их на месте - то ли из уважения к мёртвым, то ли из страха перед мёртвыми. Рядом лежали другие останки, рядом было кладбище. Уносить кости или даже протезы мертвецов с кладбища - кощунственный поступок для порядочного человека. Коноваленко их не взял, но твёрдо решил разузнать об этом всё, что возможно. Когда через два дня он снова шёл на рыбалку мимо этого места, ни протезов, ни останков их хозяина он не увидел: или их смыл в реку дождь, или унесли подростки. А жаль, поскольку пропало реальное доказательство секретных экспериментов сталинских учёных по созданию «сверхчеловека».

В 1995 году, когда мы встретились с Сергеем Коноваленко, он уже провёл целое расследование и знал многое. Знал, например, что в Витебске до войны существовал медицинский центр по работам в области военного протезирования. Этот центр был тщательно засекречен, и в нём решали вопросы «повышения уровня выживаемости в условиях войны и в экстремальных ситуациях». Подопытным «мясом» для клиники служили добровольцы-комсомольцы из рядов Красной Армии. Им заменяли кости специальными стальными протезами, которые удерживали мягкие ткани рук и ног при подрыве на мине, при взрыве снаряда или при попадании пули. В любом варианте, если, конечно, с протеза костей не срывало мягких тканей, ранение носило характер «сквозного», не угрожающего ампутацией конечности. Обычно тяжкие последствия такого ранения вызывало раздробление костей, а около 80 процентов ранений на фронте приходилось как раз на конечности. Замена их на стальные протезы многократно увеличивала жизнеспособность армии.

Мало того, Сергей Коноваленко показал нам видеофильм, привезённый им, по его словам, из Брянска. Это была копия служебного демонстрационного фильма, снятого перед войной для военного руководства страны. Смотреть этот короткий (12 минут) фильм оказалось жутковато. Бритому налысо красноармейцу разрезают ногу и достают из неё кости (через разрез у колена). При этом сама нога - без костей - в руках хирургов мнётся, как сдутая камера мопеда или как одежда - жуткое зрелище. В этот бескостный рукав засовывают металлический протез. Всё это сопровождается бодрым комментарием диктора о том, что операция проходит без наркоза, а комсомолец-доброволец не испытывает боли и его ощущения чрезвычайно приятны: в его мозге удалён центр боли. И действительно: лицо солдата расплывается в тупой улыбке, когда хирурги мнут и складывают, как толстый рукав, его лишённую костей ногу.

Такого солдата действительно трудно запугать пыткой. Такой солдат сам кого угодно напугает до мороза по коже…

Второй сюжет ленты демонстрирует ещё одного комсомольца-красноармейца, который со стеснительной - ну что тут такого? - улыбкой наблюдает за тем, как ему разрезают скальпелем руку у локтя - перерезают вены, сухожилия, мышцы. Фонтаном бьёт кровь. Жизнерадостный голос диктора успокаивает нас тем, что солдат совершенно не чувствует боли, а наносимая ему рана будет тут же зашита хирургами: сами порезали - сами и зашьём. Всё срастётся в самые короткие сроки, поскольку «красноармеец не испытывает болевого шока, угнетающего защитные силы организма».

Такие бойцы могли пройти огонь и воду. Им не страшно ранение, плевать на пытки и ужасы застенков гестапо и концлагерей. Ранило - завязал рану. Оторвало руку - завяжем ремешком артерию - и невозмутимо будем делать своё дело дальше. По сведениям Коноваленко, перед войной был сделан целый выпуск этой «школы монстров», и многие из них попали в разведывательные подразделения. Однако процесс производства имел существенный процент брака: многие после таких операций по замене костей протезами умирали, а среди солдат, лишённых центра боли, большинство через короткое время сходило с ума или заболевало патологией мозга.

Новые данные

Американский историк Джеф Страсберг в монографии «Секретное оружие Советов» (Нью-Йорк, 1988) в главе о советском периоде тридцатых годов сообщает о том же (следует уточнить, что хоть работа Страсберга и была издана раньше находки Коноваленко и его исследований, но дошла она до нас с девятилетним запозданием - только в 1997 году). Страсберг пишет, что с 1936 по 1941 год в СССР осуществлялся уникальный проект по созданию суперсолдата: кости конечностей заменялись титановыми протезами, а в участок мозга, отвечающий за болевые ощущения, вживлялся золотой электрод, препятствующий возникновению ощущения боли.

Преградой для массового внедрения изобретения военных врачей в армейские массы стали два обстоятельства: большая стоимость элементов (протезов и золотых нитей) и большой процент негативных результатов. Тем не менее, утверждает Страсберг, к началу войны половина выпускников «суперклиники» (около 300 человек) была распределена - с соблюдением тайны - по военным округам, а другая половина составила целиком особое десантное подразделение, передислоцированное в Брестскую область, на самую границу, за неделю до нападения Германии. Это подразделение было полностью уничтожено в первый же день войны артиллерийской атакой Вермахта - в живых не осталось ни одного человека.

Страсберг пишет, что КГБ брало подписку о неразглашении тайны со всех выпускников клиники, а разглашение означало неминуемую смерть. В 1945 году американские войска захватили в Западной Германии секретный нацистский медицинский центр, где нашли несколько десятков вскрытых трупов советских военнослужащих, имевших стальные протезы вместо костей. Среди них был даже труп офицера с металлическими рёбрами (!). Кроме того, обнаружили так же конструктивно изменённые трупы карликов-пилотов, для которых в СССР создавались специальные самолёты: в силу меньшего размера тела карлики были менее уязвимы для огня противника и давали возможность иметь большую военную нагрузку (больше боеприпасов, топлива).

С началом войны работа советского центра по производству суперсолдат прекратилась и больше никогда не возобновлялась: в войне погибли почти все медики, работавшие в клинике, а после войны советское руководство посчитало, что такие исследования не имеют перспективы. Актуальными стали атомная бомба, ракеты, биологическое оружие. Суперсолдат был признан устаревшим.

СССР создавал такое, до чего не додумался никто другой. Всё это сегодня воспринимается как чудо, как уникальная в истории человечества вещь. Никто, кроме СССР, по сведениям Страсберга, никогда не занимался созданием подобных странных военных технологий. И, тем не менее, исследования советских военных медиков на десятилетия опередили военную научную мысль. Только сейчас секретные лаборатории мира стали работать над проектами изменения биологических свойств человека для повышения его выживаемости в боевых условиях.

…Нам трудно представить себя человеком с железными костями и золотой нитью в мозге, позволяющей не ощущать боль. Что же чувствовали эти люди? Бесспорно, что они понимали, что жертвуют собой ради победы в войне. Это не смертники, не камикадзе, нет. Они не шли на самоубийство. Напротив, их новые возможности позволяли им не умереть там, где умирали другие. Но они ради этого жертвовали многим, отдавая себя в руки конструкторов человеческого тела.

Инженеры создавали чертежи нового человеческого тела, они уточнялись, менялись, утверждались. СССР первым в мире продемонстрировал, что человеческое тело - только конструктор. Конструктор красного цвета, как страшно его называют теперь многие.

Пришельцы в погонах

Советские спецслужбы в поисках смертельного оружия. Их учили сбивать самолеты силой разума, и допрашивать врага через океан. Секретные материалы Генштаба. Где делали суперсолдат будущего? Пришельцы под скальпелем разведки. В какой лаборатории вывели Чумака с Кашпировским? Откуда на самом деле взялся знаменитый пришелец из космоса?

ФИЛЬМ :

«Я и другие» - научно-популярный фильм 1971г. , режиссера Феликса Соболева. Фильм состоит из ряда социально-психологических экспериментов. Наибольшую известность приобрел эксперимент на внушаемость, или на конформность, поставленный с детьми дошкольного возраста.

Этот фильм пролежал на полке больше много лет, потому что раскрывал секреты воздействия на массовое сознание, которым активно пользовалась и пользуется система. Опыты, показанные в данном фильме объясняют поведение людей и особенно детей. Быть как все - естественное стремление ребёнка.

Эксперимент «Обе белые»

На столе две пирамидки: чёрная и белая. Трое детей по договоренности с экспериментатором утверждают, что обе пирамидки белого цвета. На внушаемость проверяют четвёртого ребёнка. Большинство детей соглашаются и повторяют, что обе пирамидки белые. Однако, когда ребёнка просят взять чёрную пирамидку - он берёт чёрную, несмотря на то что только что назвал обе белыми. В семидесятые годы фраза «Обе белые» приобрела широкое иносказательное значение в академических кругах, хорошо знакомых с фильмом.

Учёный или убийца

Психолог (В. Мухина) выбирает добровольцев из аудитории и приглашает их в отдельную комнату, затем вызывает по одному. Каждому демонстрируется один и тот же портрет пожилого человека, только одним психолог говорит, что это видный учёный, другим же представляет его как преступника. Задача испытуемых составить психологический портрет человека, изображённого на портрете. В зависимости от того, как был представлен изображённый человек, испытуемые находят в чертах его лица положительные или отрицательные признаки, присущие учёным или преступникам.

Нападение

Перед студентами проводится лекция. Лектор объясняет, что показаниям свидетелей не следует доверять, так как людям свойственно ошибаться. Внезапно врываются несколько человек, одни стреляют из автоматов в воздух, другие хватают и уводят лектора, затем все быстро уходят. Разумеется, это инсценировка. Вернувшийся невредимым лектор просит студентов описать только что произошедшие события. Студенты дают самые различные и противоречивые показания: кто во что был одет из нападавших, кто чем вооружён, как нападавшие увели лектора и сколько нападавших было вообще. Одна студентка даже «опознала» одного из нападавших, с полной уверенностью узнав его в одном из дежуривших сотрудников милиции.

Эксперименты показывают то, как человек может додумывать всё, что не смог запомнить, и как люди способны поддаваться мнению окружающих, даже доходя до абсурда. Эксперименты подготовлены и проведены кандидатом психологических наук Валерией Мухиной.

Ужасы одной сверхсекретной зоны

«Долина смерти» — документальный рассказ про особые урановые лагеря в Магаданской области. Врачи этой сверхсекретной зоны проводили преступные эксперименты на мозге заключенных. Обличая нацистскую Германию в геноциде, советское правительство, в глубокой тайне, на государственном уровне, претворяло в жизнь не менее чудовищную программу.

Именно в таких лагерях, по договору с ВКПБ, гитлеровские особые бригады проходили обучение и набирались опыта в середине 30-х годов.

Результаты этого расследования широко освещались многими мировыми СМИ. В специальной телепередаче, которую вела в прямом эфире NHK Японии, вместе с автором участвовал и Александр Солженицин (по телефону).

«Долина смерти» — редкое свидетельство, запечатлевшее истинное лицо советской власти и ее передового отряда: ВЧК-НКВД-МГБ-КГБ.

Внимание! На этой странице демонстрируются фотографии вскрытия головного мозга человека. Пожалуйста не просматривайте эту страницу, если вы легко возбудимый человек, страдаете какими-либо формами душевного расстройства, если вы беременны или же не достигли 18 лет.

Я видел много концентрационных лагерей. И старых, и новых. В одном из них сам провел несколько лет. Потом изучал историю лагерей Советского Союза по архивным документам, но в самый страшный попал за год до того момента, когда КГБ вынудил меня бежать за пределы страны. Назывался этот лагерь «Бутугычаг», что в переводе с языка российских северных народностей значит «Долина смерти».

*Бутугычаг, где не хоронили, а сбрасывали со скалы. Там копали шурфы. Оксана ездила туда, уже когда была вольной (посмотреть). Что там должно быть такое, чтобы удивить человека, отсидевшего 10 лет! Увидела там старика: шел за зоной, плакал. Отсидел 15 лет, не возвращается домой, ходит тут, побирается. Сказал: это ваше будущее.

(Нина Гаген-Торн)

Свое название место получило когда охотники и кочевые племена оленеводов из родов Егоровых, Дьячковых и Крохалевых, кочуя по реке Детрин, натолкнулись на громадное поле, усеянное человеческими черепами и костями и, когда олени в стаде начали болеть странной болезнью — у них выпадала вначале шерсть на ногах, а потом животные ложились и не могли встать. Механически это название перешло на остатки бериевских лагерей 14-го отделения ГУЛАГа.

Зона огромная. Мне понадобилось много часов, чтобы пересечь ее из конца в конец. Здания или их остатки виднелись всюду: по главному ущелью, где стоят корпуса обогатительной фабрики; во множестве боковых горных ответвлений; за соседними сопками, густо изрезанными шрамами поисковых шурфов и дырами штолен. В ближайшем к зоне поселке Усть-Омчуг меня предупреждали, что ходить по местным сопкам небезопасно — в любой момент можно провалиться в старую штольню.

Наезженная дорога кончилась напротив обогатительной урановой фабрики, зияющей черными провалами окон. Вокруг нет ничего. Радиация убила все живое. Только мох растет на черных камнях. Поэт Анатолий Жигулин, сидевший в этом лагере, рассказывал, что у печей, где на металлических подносах выпаривали воду из уранового концентрата после промывки, заключенные работали одну-две недели, после чего умирали, а на смену им гнали новых рабов. Таков был уровень радиации.

Мой счетчик Гейгера ожил задолго до подхода к фабрике. В самом здании он трещал уже не прерываясь. А когда я подошел к 23 металлическим бочкам с концентратом, что были оставлены у наружной стены, сигнал опасности стал нестерпимо громким. Активное строительство здесь шло в начале 40-х годов, когда встал вопрос: кто будет первым обладателем атомного оружия.

*В Бутугычаге нашли свою смерть 380 тысяч человек. Это больше современного населения всей Магаданской области. Именно здесь велись строго засекреченные опыты на мозге заключенных.

От деревянного ворота, с ручками до блеска отполированными ладонями зеков, перехожу на кладбище. Редкие палки, воткнутые меж валунов, с дощечками-табличками. Впрочем, надписей уже не прочесть. Выбелило, стерло их время и ветер.

«Советская Колыма»

«На днях в Магаданской больнице были проведены две операции, во время условной «газовой атаки». Врачи, помогавший им медперсонал и больные одели противогазы. В операции принимали участие хирурги Пуллериц и Свешников, медсестра Антонова, санитары Карпенюк и Терехина. Первую операцию сделали одному из бойцов погранотряда, у которого было расширение вен семенного канатика. Больной К. удалили аппендицит. На обе операции, вместе с подготовкой, ушло 65 минут. Первый на Колыме опыт работы хирургов в противогазах вполне удался».

Если даже во время эксперимента на больного тоже одели противогаз, то как поступили экспериментаторы с открытой в животе дырой?

Так, переходя от здания к зданию, от развалин малопонятных мне комплексов, сосредоточенных внизу ущелья, поднимаюсь на самый верх хребта, к уединенно стоящему, целехонькому лагерю. Пронзительно холодный ветер гонит низкие облака. Широта Аляски. Лето здесь, от силы, два месяца в году. А зимой мороз такой, что если лить воду со второго этажа, то на землю падает лед.

Рядом с солдатской вышкой громыхнули под ногами ржавые консервные банки. Поднял одну. Еще читается надпись на английском языке. Это тушенка. Из Америки для солдат Красной Армии на фронте. И для советских «внутренних войск». Знал ли Рузвельт кого прикармливал?

Захожу в один из бараков, тесно заставленный двухъярусными нарами. Только они уж очень маленькие. Даже скорчившись, на них нельзя поместиться. Может быть они для женщин? Да вроде и для женщин размер маловат. Но вот, на глаза попалась резиновая калоша. Она сиротливо лежала под угловыми нарами. Бог мой! Калоша полностью умещается на моей ладони. Значит, это нары для детей! Значит я ушел на другую сторону хребта. Здесь, сразу за «Бутугычагом», был расположен большой женский лагерь «Вакханка», функционировавший в это же время.

Останки повсюду. То тут, то там попадаются обломки, суставы берцовых костей.

В сгоревших развалинах наткнулся на грудной костяк. Среди ребер мое внимание привлек фарфоровый тигель, — я с такими работал в биологических лабораториях университета. Ни с чем не сравнимый, приторный запах человеческого тлена сочится из-под камней…

*«Я — геолог, и мне известно, что бывшая зона расположена в районе мощного полиметаллического рудного узла. Здесь, в междуречье Детрина и Теньки, сосредоточены запасы золота, серебра, касситерита. Но Бутугычаг известен также проявлением радиоактивных пород, в частности урансодержащих. По роду своей работы мне не однажды приходилось бывать в этих местах. Огромной силы радиоактивный фон пагубен здесь для всего живого. В этом и кроется причина потрясающей смертности в зоне. Радиация на Бутыгычаге носит неравномерный характер. Где-то она достигает очень высокого, чрезвычайно опасного для жизни уровня, но есть и места, где фон вполне приемлем».

А. Руднев. 1989 г.

День исследований кончался. Нужно было спешить вниз, где в домике современной электростанции, у ее смотрителя, я нашел пристанище на эти дни.

Виктор, хозяин домика, сидел на крыльце, когда я устало подошел и опустился рядом.

— Где был, что видел? — односложно спросил он.

Я поведал об урановой фабрике, детском лагере, шахтах.

— Да, ягод здесь не ешь и воду из рек не пей, — перебил Виктор и кивнул на бочку с привозной водой, стоявшую на автомобильных колесах.

— А ищешь-то что?

Я прищурился, в упор посмотрел на молодого хозяина дома.

— Шахту, под литером «Ц»…

— Не найдешь. Раньше знали, где она, а после войны, как лагеря закрывать стали, все взорвали, а из геологоуправления исчезли все планы «Бутугычага». Только рассказы о том, что литер «Ц» забит до самого верха трупами расстрелянных, и остались.

Он помолчал. — Да не в шахтах, и не в детских лагерях тайна «Бутугычага». Вон их тайна, — Виктор показал рукой перед собой. — За рекой, видишь. Там лабораторный комплекс был. Сильно охранялся.

— Что делали в нем?

— А ты сходи завтра на верхнее кладбище. Посмотри…

Но перед тем как идти на загадочное кладбище, мы с Виктором обследовали «лабораторный комплекс».

Зона крошечная. Основу ее составляли несколько домов. Все они прилежно уничтожены. Взорваны до основания. Стоять осталась лишь одна крепкая торцевая стена. Странно: из всего громадного числа зданий в «Бутугычаге», уничтожены только «лазарет» — он сожжен до тла, да эта зона.

Первое, что я увидел, были остатки мощной вентиляционной системы с характерными раструбами. Такими системами оснащаются вытяжные шкафы во всех химических и биологических лабораториях. Вокруг фундаментов бывших зданий тянулся периметр из колючей проволоки в четыре ряда. Местами он еще сохранился. Внутри периметра — столбы с электрическими изоляторами. Похоже, для охраны объекта применялся еще и ток высокого напряжения.

Пробираясь среди развалин, я вспомнил рассказ Сергея Николаева из поселка Усть-Омчуг:

«Перед самым въездом на «Бутугычаг» находился «Объект №14». Что там делали, мы не знали. Но охранялась эта зона особенно тщательно. Мы работали как вольнонаемные, — взрывниками в шахтах, и имели пропуск для прохода по всей территории «Бутыгычага». Но для того, чтобы попасть на объект №14, нужен был еще один — особый пропуск и с ним нужно было пройти девять контрольно-пропускных пунктов. Везде часовые с собаками. На сопках вокруг — пулеметчики: мышь не проскочит. 06служивал «Объект №14» специально рядом построенный аэродром».

Действительно сверхсекретный объект.

Да, взрывники свое дело знали. Мало что осталось. Правда, уцелело расположенное рядом здание тюрьмы, или, как его называют в документах ГУЛАГа, — «БУР» — барак усиленного режима. Он сложен из грубо отесанных каменных валунов, покрытых изнутри здания толстым слоем штукатурки. На остатках штукатурки в двух камерах, мы и обнаружили надписи процарапанные гвоздем: «30.XI.1954. Вечер», «Убей меня» и надпись латинским шрифтом, в одно слово: «Doctor».

Интересной находкой были лошадиные черепа. Я насчитал их 11. Штук пять или шесть лежали внутри фундамента одного из взорванных зданий.

Вряд ли лошадей использовали здесь как тягловую силу. Этого же мнения придерживаются и те, кто прошел Колымские лагеря.

«Я лично побывал в те годы на многих предприятиях и знаю, что даже для вывозки леса с сопок, для всех дел, не говоря уже о горных, применялся один вид труда — ручной труд заключенных…»

Из ответа бывшего з/ка Ф. Безбабичева на вопрос о том, как применяли лошадей в хозяйстве лагерей.

Что ж, на заре ядерной эры, вполне могли пытаться получить антирадиационную сыворотку. А делу сему, со времен Луи Пастера, верой и правдой служили именно лошади.

Как давно это было? Ведь комплекс «Бутугычаг» сохранился хорошо. Основная масса лагерей на Колыме была закрыта после «разоблачения» и расстрела их крестного отца — Лаврентия Берия. В домике метеостанции, что стоит выше детского лагеря, мне удалось найти журнал наблюдений. Последняя дата, проставленная в нем, — май 1956 года.

— Почему эти развалины зовут лабораторией? — спросил я Виктора.

— Как-то подъехала автомашина с тремя пассажирами, — начал рассказывать он, расчищая в бурьяне, среди битого кафеля, еще один лошадиный череп. — С ними была одна женщина. И хоть гости здесь редки, называть себя они не стали. Вышли из машины у моего дома, осмотрелись вокруг, а потом, женщина, показав на развалины, говорит: «Вот здесь была лаборатория. А вон там — аэропорт…».

Пробыли они не долго, ни о чем расспросить их не удалось. Но все трое в годах, хорошо одетые…

*Мне спасла жизнь женщина-врач, когда я находился в заключении на одном из самых страшных на Колыме рудников — «Бутугычаг». Звали ее Мария Антоновна, фамилия ее нам была неизвестна…

(Из воспоминаний Федора Безбабичева)

Лагеря Берлага были особо секретными и стоит ли удивляться, что никаких официальных данных об их узниках получить не удается. Но архивы есть. КГБ, МВД, партархивы — где-то хранятся списки узников. А пока, лишь скупые, отрывочные данные наводят на тщательно стертый след. Исследуя заброшенные Колымские лагеря, я просмотрел тысячи газет и архивных справок, все ближе и ближе подбираясь к истине.

Писатель Асир Сандлер, автор опубликованных в СССР «Узелков на память», рассказал мне, что один из его читателей был узником таинственной шарашки, — научного учреждения, в котором работали заключенные. Оно находилось где-то в окрестностях Магадана…

Тайна комплекса «Бутугычаг» открылась на следующий день, когда с трудом ориентируясь в хитросплетении хребтов, мы поднялись на горную седловину. Именно это уединенное место избрала лагерная администрация под одно из кладбищ. Два других: «офицерское» — для персонала лагеря и, возможно, для вольнонаемных, а также большое «зековское», находятся внизу. Первое недалеко от обогатительной фабрики. Принадлежность его покойников к администрации выдают деревянные тумбы со звездами. Второе начинается сразу за стенами сожженного лазарета, что и понятно. Чего покойников таскать по горам… А сюда, от центральной части, как минимум миля. Да еще вверх.

Чуть приметные холмики. Их можно принять за естественный рельеф, если бы не были они пронумерованы. Едва присыпав щебенкой покойника, втыкали рядом палку с номером, пробитым на крышке от банки тушенки. Только вот откуда у зеков консервы? Номера двухзначные с буквой алфавита: Г45; В27; А50…

На первый взгляд, число могил здесь не так уж и велико. Десятка полтора рядов кривых палок с номерами. В каждом ряду 50-60 могил. Значит, всего около тысячи человек нашли здесь последнее пристанище.

Но, ближе к краю седловины, обнаруживаю метки другого типа. Здесь нет отдельных холмиков. На ровной площадке, столбики стоят густо, как зубья расчески. Обыкновенные короткие палки — сучья обрубленных деревьев. Уже без жестяных крышек и номеров. Лишь отмечают место.

Два оплывших бугра указывают ямы, куда валили умерших кучей. Скорее всего, этот «ритуал» осуществлялся зимой, когда не было возможности хоронить каждого в отдельности, в промерзшем и крепком как бетон, грунте. Ямы, в этом случае, заготавливали с лета.

А вот и то, о чем говорил Виктор. Под кустом стланика, в развороченной зверьем или людьми могиле, лежит половинка человеческого черепа. Верхняя часть свода, на полдюйма выше надбровных дуг, ровно и аккуратно срезана. Явно хирургический распил.

Среди них множество иных костей скелета, но мое внимание привлекает верхняя отрезанная часть черепа с пулевым отверстием в затылке. Это очень важная находка, потому как свидетельствует о том, что вскрытые черепа — не медицинское освидетельствование для установления причины смерти. Кто же сначала пускает пулю в затылок, а затем проводит анатомическое вскрытие для выяснения причины смерти?

— Нужно открыть одну из могил, — говорю я попутчику. — Необходимо убедиться, что это «работа» не сегодняшних вандалов. О набегах на лагерные кладбища поселковой шпаны, рассказывал сам Виктор: достают черепа и делают из них светильники.

Выбираем могилу под номером «Г47». Копать не пришлось. Буквально сантиметров через пять оттаявшего за лето грунта, саперная лопатка обо что-то стукнулась.

— Осторожно! Не повреди кости.

— Да здесь гроб, — отозвался помощник.

— Гроб?! Я изумился. Гроб для зека — такая же невидаль, как если бы мы наткнулись на останки инопланетянина. Поистине это — удивительное кладбище.

Никогда, нигде на необъятных просторах ГУЛАГа, в гробах зеков не хоронили. Бросали в штольни, закапывали в землю, а зимой просто в снег, топили в море, но чтобы для них делали гробы?!.. Да, похоже, это кладбище «шарашки». Тогда и наличие гробов понятно. Ведь зеков хоронили сами же зеки. И видеть вскрытые головы им не полагалось.

*В 1942 году был этап в Тенькинский район, куда попал и я. Дорогу на Теньку начали строить где-то в 1939 году, когда начальником Дальстроя стал комиссар 2 ранга Павлов, а начальником УСВИТЛа — полковник Гаранин. Со всех, кто попадал в лапы НКВД, в первую очередь снимали отпечатки пальцев. С этого начиналась лагерная жизнь любого человека. Этим она и заканчивалась. Когда человек умирал в тюрьме или лагере, то он уже мертвый проходил точно такую же процедуру. У покойного снимали отпечатки пальцев, они сравнивались с первоначальными, и только после этого его хоронили, а дело передавалось в архив.

(Из воспоминаний з/к Вадима Козина)

На северном конце кладбища земля сплошь усеяна костями. Ключицы, ребра, берцовые кости, позвонки. По всему полю белеют половинки черепов. Ровно разрезанные над беззубыми челюстями. Большие, маленькие, но одинаково неприкаянные, выброшенные из земли недоброй рукой, они лежат под пронзительно синим небом Колымы. Неужели над их обладателями довлел столь страшный рок, что даже кости этих людей обречены на поругание? И тянет здесь до сих пор смрадом кровавых лет.

Опять чередой вопросы: кому требовался мозг этих несчастных? В какие годы? По чьему указу? Кто, черт побери, эти «ученые», с легкостью, точно зайцу, пускавшие пулю в человеческую голову, а затем с дьявольской дотошностью потрошившие еще дымящиеся мозги? И где архивы? Сколько нужно сорвать масок, чтобы судить советский строй за преступление называемое геноцид?

Ни одна из известных энциклопедий не приводит данных об опытах на живом человеческом материале, разве что поискать в материалах Нюрнбергского процесса. Очевидно только следующее: именно в те годы, когда функционировал «Бутугычаг», усиленно изучалось действие радиоактивности на организм человека. Ни о каких вскрытиях умерших в лагерях для медицинского заключения о причинах смерти, речи быть не может. Ни в одном лагере этого не делали. Ничтожно дешево стоила человеческая жизнь в советской России.

Трепанация черепов не могла проводиться и по инициативе местных органов. За программу ядерного оружия и все, что с ней было связано, личную ответственность несли Лаврентий Берия и Игорь Курчатов.

Остается предположить о существовании успешно претворенной в жизнь государственной программы, санкционированной на уровне правительства СССР. За аналогичные преступления против человечества, «наци» до сегодняшнего дня гоняют по Латинской Америке. Но только по отношению к отечественным палачам и человеконенавистникам, родное им ведомство проявляет завидную глухоту и слепоту. Уж не потому ли, что сегодня в теплых креслах сидят сыновья палачей?

Маленький штрих. Гистологические исследования проводят на мозге, извлеченном не более чем через несколько минут после смерти. В идеальном случае — на живом организме. Любой способ умерщвления дает «не чистую» картину, так как в тканях мозга появляется целый комплекс ферментов и других веществ, выделившихся при болевом и психологическом шоке.

Тем более нарушает чистоту эксперимента усыпление подопытного животного или введение ему психотропных средств. Единственным методом, применяемым в биологической лабораторной практике для подобных опытов, является декапитация — практически мгновенное отсечение головы животного от туловища.

Я взял с собой два фрагмента от различных черепов, для проведения экспертизы. Благо, был знакомый прокурор в Хабаровском крае — Валентин Степанков (позже — Генеральный прокурор России).

— Ты же понимаешь, чем это пахнет, — воззрился на меня прокурор края со значком члена Верховного Совета СССР на лацкане пиджака, опуская лист с моими вопросами для эксперта. — Да и по принадлежности этим делом должна заниматься Магаданская прокуратура, а не моя…

Я молчал.

— Ладно, кивнул Степанков, — у меня тоже совесть есть. И нажал кнопку в столе.

— Подготовьте постановление о возбуждении уголовного дела, — обратился он к вошедшему. И снова ко мне: — Иначе я не могу направить кости на экспертизу.

— А дело? — спросил помощник.

— Передайте по принадлежности — магаданцам…

*…Повторяю, в Магадане живут виновные в гибели тех заключенных, что были присланы под номерами литерной тысячи «3-2», из которых в живых осталось за одну зиму 36 человек.

(П. Мартынов, узник Колымских лагерей № 3-2-989)

Заключение экспертизы 221-ФТ, я получил через месяц. Вот его сокращенное резюме:

«Правая часть черепа, представленная на исследование, принадлежит телу мужчины молодого возраста, не более 30 лет. Швы черепа между костями не заращены. Анатомо-морфологические особенности свидетельствуют о принадлежности кости части черепа мужского пола с характерными признаками европеоидной расы.

Наличие множественных дефектов компактного слоя (множественные, глубокие трещины, участки скарификации), полная обезжиренность их, белый цвет, хрупкость и ломкость, свидетельствуют о давности смерти мужчины, которому принадлежал череп, в 35 и более лет от момента исследования.

Ровные верхние края лобной и височной костей образовались от распила их, о чем свидетельствуют следы скольжения — трассы от действия пилящего орудия (например, пилы). Учитывая локализацию распила на костях и его направление, считаю, что этот распил мог образоваться при анатомическом исследовании черепа и головного мозга.

Часть черепа № 2, более вероятно, принадлежала молодой женщине. Ровный верхний край на лобной кости образовался от распила пилящего орудия — пилы, о чем свидетельствуют ступенеобразные следы скольжения — трассы.

Часть черепа № 2, судя по менее измененной костной ткани, находилась в местах захоронения по длительности меньше времени, чем часть черепа № 1, с учетом, что обе части находились в одинаковых условиях (климатических, почвенных и т.п.)»

Судебно-медицинский эксперт В. А. Кузьмин.

Хабаровское краевое бюро судебно-медицинской экспертизы.

На этом мои поиски не закончились. В «Бутугычаге» я побывал еще два раза. Все более и более интересные материалы попадали в руки. Появлялись свидетели.

П. Мартынов, узник колымских лагерей под номером 3-2-989, указывает на имевшее место прямое физическое истребление заключенных «Бутугычага»: «Останки их хоронили на перевале «Шайтан». Несмотря на то, что для сокрытия следов преступлений место время от времени очищали от останков растасканных зверями из ледника на перевале, там и сегодня встречаются на огромной площади человеческие кости…»

Быть может, там и нужно искать штольню под литерой «Ц»?

Интересную информацию удалось получить в редакции газеты «Ленинское знамя» в Усть-Омчуге (теперь газета называется «Тенька»), где расположен большой горно-обогатительный комбинат — Тенькинский ГОК, к которому относился и «Бутугычаг».

Журналисты передали мне записку Семена Громова, бывшего заместителя директора ГОКа. Записка затрагивала интересующую меня тему. Но, возможно, ценой этой информации стала жизнь Громова.

Вот текст этой записки:

«Ежедневный «отход» по Теньлагу составлял 300 зеков. Основные причины — голод, болезни, драки между заключенными и просто «стрелял конвой». На прииске имени Тимошенко был организован ОП — оздоровительный пункт для тех, кто уже «доходил». Пункт этот, конечно, никого не оздоравливал, но работал там с заключенными какой-то профессор: ходил и рисовал карандашом на робах зеков кружочки — эти завтра умрут. Кстати, на другой стороне трассы, на небольшом плато, есть странное кладбище. Странное потому, что у всех, захороненных там, распилены черепа. Не связано ли это с профессорской работой?»

Записал это Семен Громов в начале 80-х годов и вскоре погиб в автомобильной катастрофе.

Достал я в ГОК и другой документ — результаты радиологических исследований на объекте «Бутугычаг», а так же замеры радиоактивности объектов. Все эти документы носили строго секретный характер. Когда военное министерство США, по моей просьбе, запросило геологическую карту данного района, то даже ЦРУ отрицало наличие в указанных местах урановых разработок. А я побывал на шести спецобъектах уранового ГУЛАГа Магаданской области, причем один из лагерей расположен у самой кромки Ледовитого океана, недалеко от заполярного города Певек.

Хасану Ниязову я нашел уже в 1989 году, когда перестройка и гласность избавляли от страха многих. 73-летняя женщина не побоялась дать часовое интервью перед телекамерой.

Из записи интервью Х. Ниязовой:

Х.Н. — В «Бутугычаге» я не была, Бог миловал. Он у нас считался штрафным лагерем.

— Как хоронили зеков?

Х.Н. — Да никак. Присыпали землей или снегом, если зимой умер, и все.

— Гробы были?

Х.Н. — Никогда. Какие там гробы!

— Почему на одном из трех кладбищ «Бутугычага» все зеки похоронены в гробах и у всех распилены черепа?

Х.Н. — Это вскрывали врачи…

— С какой целью?

Х.Н. — У нас, среди заключенных, разговор шел: делали опыты. Учились чему-то.

— Это делалось только в «Бутугычаге», или еще где-нибудь?

Х.Н. — Нет. Только в «Бутугычаге».

— Когда вы узнали об опытах в «Бутугычаге»?

Х.Н. — Это было примерно в 1948-49 годах, разговоры шли мельком, но нас всех стращали этим…

— Может быть, это живым распиливали?

Х.Н. — А кто его знает… Там была очень большая медицинская часть. Были даже профессора…»

Хасану Ниязову я интервьюировал после второго посещения «Бутугычага». Слушая мужественную женщину, я смотрел на ее руки с выжженным лагерным номером.

— Этого не может быть! — воскликнет потом Джак Шеахан, — шеф бюро CBS News, вглядываясь в экран и не веря своим глазам. — Я всегда думал, что это было только в фашистских лагерях…

Я искал перевал Шайтан. Помните, Мартынов, узник N 3-2-989, писал, что трупы после опытов хоронили в леднике на перевале. А указанное Виктором кладбище было в другом месте. Там не было ни перевала, ни ледника. Возможно, специальных кладбищ было несколько. Где Шайтан, никто уже не помнил. Название знали, слышали раньше, но перевалов в районе «Бутугычага» десятка два наберется.

На одном из них я и наткнулся на замурованную ледяной пробкой штольню. Она бы ничем и не привлекла внимание, если бы не остатки одежды, вмерзшие в лед. Это были зековские робы. Слишком хорошо я их знаю, чтобы спутать с чем-то другим. Все это значило только одно: вход замуровали специально, когда лагерь еще работал.

Найти лом и кирку труда не составляло. Они во множестве валялись вокруг штолен.

Последний удар лома пробил ледяную стену. Расковыряв дыру, чтобы прошло тело, я соскользнул по веревке с гигантского сталактита, перегородившего путь. Щелкнул выключателем. Луч фонаря заиграл в какой-то сизой, вроде как задымленной курильщиками атмосфере. Приторно сладкий запах щекотал горло. С потолка луч скользнул по обледенелой стене и…

Я вздрогнул. Передо мной была дорога в ад. От самого низа и до середины, проход был завален полуразложившимися телами людей. Лохмотья истлевшей одежды прикрывали голые кости, черепа белели под космами волос…

Пятясь, я покинул гиблое место. Никаких нервов не хватит, чтобы провести здесь значительное время. Успел лишь отметить наличие вещей. Котомки, вещмешки, развалившиеся чемоданы. И еще… мешки. Кажется, с женскими волосами. Большие, полные, почти в мой рост…

Афиши моей фотовыставки «Обвинение СССР в опытах над людьми» так взбудоражили власти Хабаровска, что на открытие прибыли и начальник Управления КГБ края, и прокуроры всех рангов, не говоря уже о партийных боссах. Присутствующие чины скрипели зубами, но ничего сделать не могли, — в зале находились операторы японской NHK во главе с одним из директоров этой могущественной телекомпании, — моим другом.

Масла в огонь подлил генпрокурор края Валентин Степанков. Подскочив на черной «Волге», он взял в руки микрофон и… официально открыл выставку.

Воспользовавшись моментом, я попросил начальника КГБ, генерал-лейтенанта Пирожняка, навести справки о лагерях «Бутугычаг».

Ответ пришел удивительно быстро. Уже на следующий день, на выставке появился человек в штатском и сообщил, что архивы находятся в информационно-вычислительном центре МВД и КГБ в Магадане, но они не разобраны.

На мою же просьбу по телефону о работе с архивами, начальник УКГБ Магадана, смеясь, ответил:

— Ну что ты! Архив огромный. Ты будешь его разбирать, Сережа, ну… лет так семь…

*Среди описания жестоких мучений приходит вдруг как бы само собой воспоминание о веселом, радостном — пусть чрезвычайно редком в бутугычагском аду. Душа, погруженная в мучительные воспоминания, словно отталкивает их и даже среди них находит добро и тепло — два помидора Ганса. Ах, как они были хороши! Но вовсе не вкус и не редкость такой изысканной пищи тут на первом месте. На первом месте — Добро, чудом сбереженное в душе человека. Если есть хоть капля Добра, значит, есть и Надежда.

(А. Жигулин)

В свой третий и последний приезд в «Бутугычаг», я поставил основной целью снять на видеопленку специальное кладбище.

Обхожу разрытые могилы, ищу целый ящик. Вот выглядывает угол доски из-под камней. Разгребаю щебень, чтобы не обсыпался в гроб. Доска гнилая, приподнимать приходится с осторожностью.

Под рукой, прислонившись лбом к боковой стенке, зубасто щерится крупный мужской череп. Верхняя часть его ровно распилена. Она отпала, как крышка жуткой шкатулки, открывая липкий налет остатков когда-то украденного мозга. Кости черепа желтые, не видевшие солнца, на глазницах и скулах волосы — задирали на лицо скальп. Так идет процесс трепанации…

Сношу в гроб все подобранные по полю черепа.

«Спите спокойно», — можно ли сказать так на этом кладбище?

Я уже далеко от могил, а желтый череп, — вот он, рядом. Вижу, как он лежит в своем ящике-гробу. Как был убит ты, несчастный? Не той ли страшной смертью, для «чистоты эксперимента»? И не для тебя ли построен отдельно стоящий БУР в ста метрах от взорванной лаборатории?

И почему на его стенах слова: «Убей меня…»; «Doctor»?

Кто ты, узник, как твое имя? Уж не тебя ли ждет до сих пор твоя мать?

«Я пишу с далекой земли… Я все жду встречи с сыном. Это так получилось. 1942 год. Призвали в армию мужа и сына. На мужа я получила похоронную, а на сына нет ничего до сих пор. Делала запрос, где только могла… А в 1943 году я получила письмо. Неизвестно кто автор. Пишет так: ваш сын — Чалков Михаил не вернулся с работы, мы были вместе в магаданском лагере в долине Омчуга, будет возможность — расскажу. И все!

Я до сих пор не могу понять, почему сын не написал ни одного письма и как он туда попал?

Простите мое беспокойство, но если у вас есть дети, вы поверите, как тяжело бывает родителям. Я посвятила всю молодость ожиданию, оставшись одна с четырьмя детьми…

Опишите тот лагерь. Я все жду, может быть, он там…»

Карагандинская область, Казахская ССР,

Чалкова А. Л.

В лагере смерти «Бутугычаг» погибли:

01. Маглич Фома Саввич — капитан 1 ранга, председатель комиссии по приемке кораблей в Комсомольске на Амуре;

02. Слепцов Петр Михайлович — полковник служивший с Рокоссовским;

03. Казаков Василий Маркович — старшин лейтенант из армии генерала Доватора;

04. Назим Григорий Владимирович — председатель колхоза из Черниговской области;

05. Морозов Иван Иванович — моряк Балтийского флота;

06. Бондаренко Александр Николаевич — заводской слесарь из Никополя;

07. Руденко Александр Петрович — старший лейтенант авиации;

08. Белоусов Юрий Афанасьевич — «штрафник» из батальона на Малой Земле;

09. Решетов Михаил Федорович — танкист;

10. Янковский — секретарь Одесского обкома комсомола;

11. Раткевич Василий Богданович — белорусский учитель;

12. Звездный Павел Трофимович — старший лейтенант, танкист;

13. Рябоконь Николай Федорович — ревизор из Житомирской области;

330000. …

330001. …

Я описал тебе лагерь.

Прости меня, мать.

Сергей Мельникофф, Магаданская область, 1989-90 гг.

Материал был взят с сайта — argumentua.com